Моя собеседница начала рассказывать:

Знаете ли вы, доктор, он как ураган прошел через мою жизнь. Представьте себе, я до сих пор не могу его забыть.

Он был высокого роста красивого телосложения, почти всегда изысканно одет.

Черты лица были жесткими. Необыкновенный взгляд зеленоватых глаз. На его тонких, плотно сжатых губах как будто замерзла ироничная улыбка. Мужчина лет 45-50.

Было Сталинское время. Он был дипломатом в Иранском консульстве. Я была молода. Мне было лет шестнадцать-семнадцать. Была высокого роста, белоснежкой с длинными косами. Глаза были голубые-голубые, как чистое небо после дождя. Когда ходила по улицам, окружающие были поражены моей красотой.

Я была студенткой медицинского института. Отец был выслан в Сибирь. Мы жили с мамой в Ичеришехер(Старый Баку) в старинном доме.

Его семья жила пососедству. Жена его была настоящей персидской красавицей. Лет двадцати восьми - тридцати. У них был десяти-одиннадцати летний мальчик. Ребенок был словно ангел.

Я была безумно влюблена в этого мужчину. Когда это случилось со мною, я сама не заметила.

Слушаете ли вы меня? Когда он поднимался по лестнице, мое сердце чуть не лопалось, чуть не вырывалось наружу. Он, проходя мимо нашей двери, заходил в свою квартиру. Мне казалось, он шагает по моему сердцу. Он своими аристократическими манерами, меня словно околдовал.

Мама мне говорила: «В мусульманских странах женщины как рабыни. Они глухонемые невольницы своих мужей». А я думала, если бы он был моим, я в обоих светах с удовольствием стала бы его невольницей.

В то время в Баку на приморском бульваре были танцевальные площадки. Почти до утра не прекращалась музыка со стороны бульвара.

Однажды он меня пригласил на ужин. В самом дорогом ресторане города мы сидели вдвоем около двух часов.

О Боже! Чего только не было на столе..! Было заметно, что все было заказано со вкусом. Лишь две свечи, поставленные на нашем столе, освещали комнату. Было полу сумрачно.

Я не пила, и он был непьющим. Вопреки этому, на столе были самые изысканные спиртные напитки. Возле нашего столика скрипач сыграл мелодию любви. Около моего бокала была единственная алая роза.

Я таяла под его взглядом. И подумала, «если что, соглашусь на все». А он даже до моего пальца не дотронулся…

Выйдя из ресторана, мы час-полтора прогуливались по бульвару. Наша беседа была интересной. Он оказался отличным собеседником по всем темам, исключая политику.

Около 11 часов ночи как дошли до танцевальной площадки, я даже не заметила.

Он нежно положил руку на мою талию. О Боже! Как он прекрасно танцевал…

Я сгорала от страсти…

Теперь я себе говорю: «Почему я его не обнимала, не осыпала поцелуями…

После танцев, поздно ночью он проводил меня домой.

Моя мама еще не спала. У порога нашего дома она тревожно ждала меня. Она плакала: «Ты только подумай! Твой отец выслан. А он иностранный дипломат. Притом он семейный. Если кто-нибудь узнает об этом романе, тебя вышвырнут из института, а для него будет конец карьеры».

А кому скажешь?...

Наш роман продолжался около четырех месяцев. Внезапно его перевели в Чехословакию. Прошли долгие годы. Я уже работала врачом. Уже вышла замуж. Имела двоих детей. Случайно одна из моих коллег рассказала о нем. Оказывается, свекор моей коллеги был соратником известного Иранского политика – революционера. Я только тогда узнала, что спустя годы после перевода в Чехословакию, он погиб. А жена его развелась с ним до его переезда. А их сын в 12 лет умер от почечной недостаточности.

Моя коллега мне говорила: Раиса, ты знаешь, какую боль причинила его жене.

А я сама себе говорю: Пускай Бог меня простит. Только Господь знает, что он даже до моей руки не дотронулся…