сегодня пишу про всякие разности, сложности, а надо мной небеса не скрывают своего величия. и я уже не отличаю качество от количества, и уже не знаю где хорошее, а где плохое - шизофрения, или раздвоение личности начинается не с молитвы – когда ты сам говоришь с Богом, а когда тебе, убогому, кажется, что это он разговаривает с тобою. *** ни сигареты, ни водка, ни дождь с утра могут не вылечить, если пришла хандра. вот и пою и вою донос пишу сам на себя строчу – разве я не шут? птички притихли, замерли поезда в недрах земли скопилась беда, вода? господи, ты прости, я не знаю сам, что говорю, стенаю, веду базар. просто хандра вороной всё кар да кар! жаль не Нерон, а то бы зажёг пожар, не Бонапарт, а так бы я взял Москву... и заглушил навсегда свою грусть-тоску. *** Ночной вокзал. Холодная еда. И толпы пассажиров в никуда Ждут отправленья поезда, и скука На лицах отражается ничьих, Ненужных лицах - ведь никто в ночи Не провожает их стрелой из лука. Не провожает горькою слезой, Не шлёт проклятий, не кричит «Позор!», Не предлагает кров и кровь навеки. Лишь чемоданы щерятся в углах, Себя, увидев в пыльных зеркалах, Упитанности радуясь, как дети. Ночной кукушки голос прозвучал, Что прибыл поезд, и толпа ничья Рванула на перрон и растворилась В вагонах безразличия и сна. Мне жалко только Петьку-пацана - Ему ещё любимая не снилась. *** Он приходит в дом её, Топчется в прихожей долго, Постоит у книжной полки, Тихо скажет “ёмо-ё” И вздохнёт – не прочитать За оставшиеся годы. Вяло спросит о погоде, А в глазах лишь пустота, Будто видит наперёд Всё, что будет и жалеет На земле нас всех и всея, А особенно её. А она не знает, как Бедного его утешить - Человека без надежды, На негнущихся ногах. *** Какие твои годы – у них ни точки, ни запятой. Вот доживи сначала до завалящего препинака – До первой бездны заполненной пустотой До первой вещи, над которой ты будешь плакать И не смотри на меня - как будто я слаб умом В твоей книге у слов ещё меняются окончания, Вот когда будет написано десяток другой томов Можешь ходить вся такая усталая и печальная. А сейчас живи, родная, не считая страниц, Не мечтая по вторникам, чтобы пришла суббота. В твоём прошлом нет ещё кладбищ и нет больниц А обязательства не прочитываются как свобода. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
