Давным-давно, в прошлой жизни, я вел дневник. Кажется, что с тех пор прошло лет сто – поэтому я обозначаю то время словосочетанием «прошлая жизнь». Сначала это была просто тетрадка, которую я по идее мог бы заполнить умными математическими формулами и доказательствами геометрических теорем… Возможно, я не бросил бы университет и не стал простым автослесарем-ходовиком. Впрочем, меня вряд ли ожидали лавры Эйнштейна – я ненавижу считать даже деньги! Итак, чистая тетрадка со временем заполнилась записями о моей бурной на романтические события юношеской жизни, стихами, эскизами логотипов группы “DREAMERS”, черновиками песен и прочей лабудой. Иногда тетрадь забрасывалась подальше и я долгое время не вспоминал о ней. Перелистывание страниц заброшенного дневника иногда приводило в бешенство: настолько глупым и малозначительным казалось все написанное ранее. И через некоторое время я просто стал записывать мысли. Порой их ворох в голове напоминает лоскутное одеяло…

 

Из пункта А писатель начинает писать повесть.

Навстречу ему из пункта В пишет повесть другой писатель.

Спрашивается, где они теперь, писатели?

© Рома Воронежский

 

Лоскуты.

 

Темные очки. Ха, помню-помню! Как стеснялся их носить и носил через силу - боролся с комплексом. Мне было тогда всего семнадцать. Сотню раз за день я обращался к сестренке с вопросом, идут ли мне они...

 

Сегодня мне очень хочется их надеть, да повод неподходящий. Никаких признаков солнца. Совсем не февральский ветер гоняет по дорогам прошлогоднюю пыль и я пытаюсь сообразить, какое сейчас время года. Кажется, небо зависло одновременно в середине октября и начале марта. Только не в феврале.

 

Левой рукой тянусь к карману - там завалялась пачка "Rothmans", купленная вчера Серегой в межграничном Duty Free. Вставляю сигаретку в зубы и замечаю недотлевшую "Marlboro" в правой руке. Бросить курить? Зачем?.. Вчера Серега рассказывал, будто можно даже закодироваться!!! Надо, конечно, но... Не хочу. Не буду. У нас сегодня довольно теплая компания - я, сигареты, спички и даже немного денег. Для данного момента вполне сносно, тем более, что одиночества хотелось; оно предполагалось. Мамка, как всегда, удивилась: "Гулять? Один???" Один, а что такого? Дымный полумрак кабаков, жар саун, грохот барабанов в любимом клубе и очередная, волнующая кровь томная красавица - все эти "суровые будни" отдыха сегодня представились клубком змей в брачный период. Противно. Мерзко. Я наступил однажды на такой клубок. Показалось, что змей были тысячи. Как оттуда вылетел - не помню.

 

Сегодня я как Лайам Галлахер - даже куртки похожи. Про выражение лиц вообще молчу. На мониторе завис в паузе "Fight Club". Хорошее кино - в пятый раз смотрю. Сегодня не смог усидеть. Приду - досмотрю, все равно мамка отключить не сможет. Собрался зайти в "подземку" для приобретения средств бумагомарательства. Неужели наконец пробило? Затем - Дубовый парк, скамейка, свободная от чистой любви сачкующих студентов, сто первая затяжка; сто первое слово. Слова - пыль. Иногда очень красивая...

 

* * * * *

 

В очередной раз "перевариваю" вчерашнюю посиделку в кафе. И эту парочку за барной стойкой.

 

- Молчи, сука, когда я говорю!

- Тише, здесь же люди!

- Да пошли они на хуй!!!

 

"Споры между козлами и стервами" - цитирую сам себя и вновь удивляюсь. Никак не могу взять в толк, что за отцы и матери такие, вырастившие сыновей, не ставящих Женщину ни во что? Никак не могу взять в толк, почему Женщины такое позволяют? А главное, что я усвоил в свои 26 - они любят, когда с ними так говорят! Они любят тех, кто вспоминает о них по случаю; кто звонит раз в неделю, а цветы дарит два раза в год - на 8 марта и на День рождения.

 

Определенный резон в этом определенно есть. Загадка, неожиданность, неопределенность... Становясь для нее "предметом интерьера", ты превращаешься в запылившуюся частицу скудного на яркие события женского мира. И все же чувствую - я так не могу...

 

* * * * *

 

- Акавай! Дядя, акавай!

 

Маленькие ручки настойчиво стучат в дверь.

 

[Чувствую, что читал подобное у Булгакова - теперь "сдираю"]. Плевать. За этот голосок, кричащий "дядя Валёдя!", я перегрызу горло любому. Сестренкин сынуля! Фиг с ней, с любовью; но я хочу сына! Или доченьку...

 

Лет пять назад, будучи еще студентом, я возился с детьми из детского дома. Мы привозили их в город, катали на каруселях в городском парке, водили по Славянскому, кормили. Собирали для них вещи, игрушки, деньги. Я стоял на ВДНХ и держал на руках Ромку Элишманова и Сашку Каратаева. Нянечка из детдома высказала крамольную мысль: "Усыновляй!" Пошутила!!! Сука. А глаза пацанов засветились надеждой...

 

* * * * *

 

Она улетает. В Прагу. Они разругались пару месяцев назад. Сегодня что-то в нем перевернулось и он решил зайти. И увидел ее сидящей на чемодане.

 

- ... Уезжаешь?

- Уезжаю.

- Куда?

- В Прагу. У меня самолет в четыре-двадцать ночи.

- Вернешься?

- Пока не знаю. Как получится.

- Ну, счастливо!

 

За пару часов были найдены некоторая сумма денег, такси; куплена по обыкновению ярко-красная роза... Старенькая "Волга", трогательно позванивая уставшим «двиглом» и сопя допотопной выпускной системой, катилась в февральскую ночь. Такую же теплую, как сегодня. Разговорчивый поначалу таксист теперь молчал. Пассажир пялился в полное звезд небо и о чем-то думал...

 

Вот и аэропорт. Она, конечно, была крайне удивлена. Но вскоре взяла себя в руки и он почувствовал, как земля уходит из-под ног. Обратный путь "в ноль" дублировал дорогу "туда". Это потом будут поцелуи, сувениры-фотокарточки, любовь и одна весна на двоих. Но та ночь стала началом агонии...

 

* * * * *

 

Очень легко изображать сумасшествие, когда действительно сходишь с ума. Я лежу на сцене любимого рок-клуба и ощущаю на себе взгляд трех сотен человек. Через какие-нибудь двадцать минут я сойду со сцены и закурю сигарету, снова став «человеком толпы», - так говорит обо мне Ромка. «Состояние икс» преследует меня весь вечер; некоторые подходят со словами сочувствия, даже не зная, в чем дело. И даже Серегу захотелось отправить домой – осточертела его пьяная рожа.

 

Черт побери, как же это легко и как это сложно – сменить обстановку! Нет ни одного свободного дня, чтобы просто исчезнуть из города, осточертевшего своей дорожной пылью, шумом многочисленных музыкальных точек, бомжами и алкоголиками, ментами в мышиного цвета «костюмах» и пищащими справа и слева «мобильниками» относительно благополучных горожан…

 

Обстановку сменить не удается – меняю антураж. В том же, прокуренном всеми дымами клубе я меняю собутыльников, как перчатки. Прямо по «спЛинам»:

 

Те же знакомые люди,

Все те же портреты на фоне;

Мне хочется новых прелюдий,

Хочется новых симфоний!

Хочется выпить по двести

С любым случайным прохожим,

А в сводках последних известий

Те же знакомые рожи…

 

Рок-н-ролльное «братство» замешано в невероятный вавилонский алкококтейль. Я «разгружаюсь». До завтра…

 

* * * * *

 

Он молод, красив, дерзок; вряд ли о таких говорят «умен», ибо умные люди не грешат чрезмерно раздутым эго. У него черная «бэха» седьмой серии. У него на «мобильнике» знаменитая мелодия из «Бумера». Пацан! «Золотая» уже вроде не молодежь, но все еще живущая на средства папы-маслокрада. А какое, блядь, самолюбование!

 

Таким наплевать на свои азиатские корни – они и с шестидесятилетними говорят на «ты».

 

- Я вашего Алмазика сегодня видела! Как вырос, возмужал!!!

- Алмазик у нас директором фирмы работает – водку из России возит! Молодец, наконец-то своей головой думать начал! Вот, машину себе купил.

- Поздоровался со мной, до дома подвез! Хорошо вы сына воспитали, - не то, что наш!

 

А в это время ваш Алмазик забивает в сауне проститутку. За то, что «в жопу трахаться» не хочет.

 

* * * * *

Маслами на базаре торговали. Моторными. Как-то сразу договорились с Серегой, что моя больная совесть не позволит торговать тем, с чего больше «капает». И еще договорились работать честно. Хорошо, что мы друг друга поняли. Работа пошла.

 

Вдвоем «продавливаем» мужику то, что ему действительно нужно. Не лить же, в самом деле, в свежий «Мерседес» какую-то минеральную дешевку! Беру калькулятор, подсчитываю стоимость всей покупки и называю цену. Мужик расплачивается, говорит «спасибо» и уходит. Мы для контроля еще раз пересчитываем сумму и выясняем, что «нагрели» дядьку на «стольник». Хватаю деньги и бегу искать клиента. Нашел уже на выходе.

 

- Байке, подождите!

- Что?

- Мы вас случайно на 100 сомов обманули! Извините! Вот деньги!

- …

 

У человека шок. Он уже забыл, что пятнадцать лет назад это было обыденным явлением…

 

* * * * *

 

В углу небольшого зала под грохот барабанов и драйвовый рев гитар отдыхают тетки. Одна из них привлекает внимание сохранившейся красотой лица. О фигуре говорить не приходится, ибо задница ее в отдельности весит столько же, сколько вешу весь я… Но лицо вызывает некоторое уважение. Будто оно само следило за собой. Тетки отрываются по полной: отмечается чье-то явно тридцатиNлетие. К танцам подключается парнишка из подвыпившей компании.

 

Мда, эти женщины способны сегодня на многое! Упомянутая «Миссис Тетки – 2004» привлекает парня к телу, волнуя молодую кровь размером груди и экспрессией панкующей малолетки. О Боже, какая гордость! Пацан демонстративно поворачивается к своей компании, демонстрируя присутствие своей ладони на всех «запрещенных» местах.

 

«Сегодня я ее трахну», - думает пацан.

«Пусть ребенок поиграется!» - думает тетка.

 

Смешная сцена. Так мило…

 

* * * * *

 

Эта похотливая сучка входит в дверь без стука. Ей плевать на приличия - не ее стихия. Она честна до бесстыдства и бесстыдна до неприличия. Того, кто хоть однажды в жизни повстречался с ней, не "отпустит" никогда...

 

... Войдя в мой дом, она торопливо осмотрелась. Взгляда не задержала ни на чем и, с излишней скромностью присев на корточки в углу комнаты, уставилась на меня. "Wo-o!" - тикнуло что-то внутри и с неожиданной силой потянуло к этим карим глазам, каштановым волосам, ослепительно белой коже и хрупкой фигуре.

 

Ее разгоряченное мокрое тело все еще бьется в конвульсиях. Я перевожу взгляд на ее глаза и замечаю в них слезы…

 

- Что с тобой?

- Я не знаю! Господи, жизнь такая короткая!!! Я боюсь, что нам не хватит ее на эту любовь!

 

Мне ничего не остается, как поцеловать эти влажные глаза, почувствовав соль ее слез и обнять покрепче.

 

… Этой любви хватило двух лет, чтобы исчерпать свой «ресурс». А я все храню ее тепло; тепло только что стреляной гильзы…

 

* * * * *

 

«Черт побери! Что это такое?» Нервный ход мыслей внезапно нарушает налетевшая с поздравлениями толпа вновь прибывших родственников.

 

- Желаем вам счастья!

- Любите друг друга!

- Живите долго и счастливо!

- Детей побольше!!! – орет пьяный в стельку какой-то троюродный дядька по прабабушкиной линии. Крик возвращает завитавшего в облаках Димку на грешную землю, от чего, впрочем, легче не становится…

 

«Господи, что же я натворил? Еще вчера не любил - сегодня уже ненавижу! Что делать? Что делать? Что делать? Что де….?»

 

- Дим, как теперь жить собираетесь? Здесь ведь перспектив никаких!

- Думаю, в Питер переедем; там обоснуемся со временем…

 

«Да, точно! Переживу этот долбаный медовый месяц и уеду. Один уеду. Типа, базу создавать. Пусть она тут ждет. А там – как фишка ляжет. Даст Бог, вернусь, чтобы развод получить… Какой же я идиот!!! Что это было? Как это могло случиться???»

 

- А я смотрю, Дима, ты не очень-то рад, - замечает крестная.

- Ммм…. Да, ты права… Я не верю, что это случилось со мной…

 

Дима быстренько скрывается в туалете. В растерянности не замечает только что прилетевшего из Германии друга Юрку.

 

- Ну ты бы, сволочь, хоть руку подал, что ли - с обидой замечает Юрка и Дима, наконец, поднимает глаза. Одноклассники заключают друг друга в объятья, крепко пожимают руки и выходят. Нельзя надолго скрываться – свадьба все-таки…

 

Кровь пульсирует в Димкиных венах и чувство полной безнадеги заставляет противный ком подкатиться к горлу.

 

…

 

Не было никакого Димки. Не было никакой свадьбы. Вернее, это была моя свадьба. Это был МОЙ сон. Димка – только для словца. А главное – никакой невесты не было. Во главе стола сидел один я. Рядом стоял пустой стул и даже столовых приборов на вторую персону не наблюдалось…

 

* * * * *

 

Весна. Все по-прежнему вертится. Вертится, не понимая, зачем и для чего…

 

Луна - вокруг Земли.

Земля - вокруг Солнца.

Парни - вокруг девушек.

Продавцы - вокруг лотков с китайскими шмотками.

«Революционеры» - вокруг власти.

Шакалы – вокруг падали.

Философы – вокруг истины.

Американцы – вокруг «оси зла»

Бляди - вокруг престижных кабаков с иностранцами на борту.

 

Жизнь напоминает гонку «Формулы-1». Сорок девять раз ты проходишь один и тот же вираж без сучка и задоринки. Ты разгоняешься на прямой, затем давишь педаль тормоза в пол, понижаешь передачу и на входе в поворот даешь полный газ. Bingo! …А на пятидесятом проходе ты вылетаешь на обочину жизни. Сидишь в заглохшем болиде, тупо глядя на замершие стрелки приборов. «Любой, имеющий в доме ружье, приравнивается к Курту Кобейну» - очень верно подмечено. Все мы в потенциале – айртоны сенны…

 

Я еду в обреченной кольцевой «маршрутке», на постоянную работу от «постоянного» дома и «постоянной» жены. В голове вертится Илья Черт:

 

Который день, украденный у жизни,

Я провожу у запертых дверей.

Я вдаль смотрю на трещину в заборе.

А в остальное время просто сплю.

Теперь меня не беспокоят птички –

Мне просто по хрену на них, как и на все!

Я не хочу петь дальше эту песню

И больше ничего и не спою.

 

Да, Вы правы. Не понимают они «Пилота»…

 

* * * * *

 

Продолжение следует. Позже.