УТРЕННЯЯ ИСТОРИЯ Пустынная плоскость стола оканчивается горизонтом. Нет ничего, кроме встречи двух чайных ложечек весенних желаний и воспаленья рассвета. Двух чайных ложечек забытых на неизвестной станции самолётами рук, поездами чашек; двух лодочек попавших в залив знакомства, выброшенных из бури будней. Их до сих пор качает, то ли от не давнего чая, то ли от того, что стола не плоскость, а объём передаёт тектонику волн и её округлый животик, и его высокий купол заканчивают сферу и историю мира. Блеснёт чайка. Осядет вороньё чаинок. Две ложечки. Колба и колыбель. Все их чаянья от чая до чая и чай вдвоём, и уже отчаливая в космическом движении рук, и уже отчаиваясь, они будут спрашивать – это случай и случка или дзинь-дзинь-дзинь? |