* ** *** ***** *** ** * Опять, сезона тополя, Свою икру рассыпав, - миру Напоминают, что земля - На всех - одна. Пух - в обречённую квартиру Влетает, как к себе домой, Присаживается на диваны И кресла изучает слой Гостей, не слишком долгозванных. Свой незатейливый уют, С достоинством бродячей кошки, Осваивают и берут Еду, питьё из рук ли, ложки, Из чашки - Чай. И молоко Ещё белей теперь наутро. Повсюду шерсть и так легко Шерсть посчитать своей, как будто Я йети - снежный папуас. Впервые зеркалом увиден На фоне бритвы дикий фас, Знакомый, впрочем. Очевиден - Финал. И обретают смысл, Вполне осознанный, движенья: -Направо -Вверх -Налево - Вниз - Опять - наверх. В потере тренья Есть ощущенье пустоты, Победы - чистого над светлым. Вполне уместные плоды Цивилизации. В конкретном движеньи – Есть обречённость. И, струёй смываемые, Сновиденья уже не кажутся собой, А только - пеной, - чьё рожденье оправдывает только смерть, Столь скорая, как выстрел пули Над ухом - спящей ли в траве, И этим вспугнутой косули, Иль тигром той косули след, Выслеживающим с нетерпеньем Раджи из сказки. С детских лет осталась лишь Потребность в ласке и И в темноте ночной привычка - Искать тепло. Как неприлично Сесть одному в такое утро За завтрак и за ужин тоже так и несъеденный. И, обречённые, не сразу, Поймав в кофейнике глаза, Подумать: - Что ж, она сбежала - туда, откуда я – бежал. 062003 |