магистральный Поддавшись раз величественной страсти Причастным быть к истокам Естества, Вкушать небес изысканные яства, Подыскивая веские слова Для роскоши бесстыдно громогласной, Поймёшь, насколько суетна молва. Как в дерзостных претензиях на счастье Сварлива, не красива, не права. Я знаю – будет выбор твой не труден, И череда величественных буден Тебя подхватит радостным потоком. И как всегда, достигнувши вершин, Вдруг осознаешь как же ты один. - Пора писать послание потомкам. 1 Поддавшись раз величественной страсти Не уступать превратностям судьбы, Заметишь вдруг как мелочно пристрастен, И как ревнив и беспощаден быт. Тебя причислят к чёрным или красным. Судьбою надоумленные лбы Растянут нагло очередь у кассы, - Как тут поспеть туда, где должен быть? Ты будешь падать, будешь ошибаться, Когда ж судьба поверит, что ты сдался, Вложив всё страсть в последние слова, Потомкам прокричишь неосторожно, Что в этой жизни, всё-таки, возможно Причастным быть к истокам Естества. 2 Причастным быть к истокам Естества Немногие стремятся поначалу. Когда же разболится голова, В раздумьях проведёнными ночами, И к чувствам новым робкие слова Подыскивать возьмёшься, опечален, Их недостатком, лишь тогда едва К спокойствию плот дум твоих причалит. Ты сможешь спать, ты сможешь видеть сны. Предстанут в них пронзительно ясны Твои вопросы. Перестав бояться, Ты просто примешь правильный ответ, И, причастившись, будешь много лет Вкушать небес изысканные яства. 3 Вкушать небес изысканные яства Куда как просто, если перестал Порочить комбинации из наций, Свою чтоб возвести на пьедестал. Когда над вер толпою издеваться И уличать в неверии устал, И всяческие сестринства и братства Себя являют чрез твои уста. Зато как трудно горнее касанье, Цвета, и ароматы, и дыханье, Тобою различимые едва, Доходчиво явить мирской науке - И ты молчишь в невыразимой муке, Подыскивая веские слова. 4 Подыскивая веские слова Для объясненья или оправданья, Опять решаешь - будней жерновам Какой теперь потребуется дани? Ты подтвердишь, что жизнь во всём права. Все выполнишь приказы и заданья. Раздашь долги. Сознаешься, что врал, Ни в грош не ставя тайны Мирозданья. Всё для того, чтоб после, в тишине Накопленное выкричать о Ней, В листы вонзая лезвия согласных. Ты суматоху будней победил - Для творчества ты час освободил. Для роскоши бесстыдно громогласной. 5 Для роскоши бесстыдно громогласной Нет меры ни в работе, ни в гульбе. - Когда ты пребываешь в её власти, Тогда ты забываешь о себе. Мир полон звуков, ярки его краски. Здесь вовсе нет нам столь привычных бед. Пленившись им стремительно и страстно, Ты можешь дать почти любой обет. Когда ж тебя отпустит эта сила, - "О, где ж я был? О, что же это было?" - Шептать начнёшь невнятные слова. Когда ж совсем не творческие люди За верность чувствам зло тебя осудят, Поймёшь, насколько суетна молва. 6 Поймёшь, насколько суетна молва. Изведаешь уродство и юродство. Наш вздорный Мир по-прежнему кровав - За право жить приходится бороться. Но не щадят событий жернова Ни силы, ни упорства, ни проворства. И даже тот, кто все права попрал, О смерть свою споткнётся очень просто. Мы в этом все равны перед концом - Глядим в её бесстрастное лицо. - А, всё-таки, не хочется кончаться. Но в остальном мы, всё же, не равны: Как в сделанном для Мира и страны, Как в дерзостных претензиях на счастье…. 7 Как в дерзостных претензиях на счастье Растрачивают силы чудаки! В инстанции взволнованно стучатся, То кулаком, то кончиком клюки. Всё требуют щедрот отборной части, Мол, дали им совсем не те куски – Совсем, мол, уработалось начальство – Остались только суки да суки! А, между тем, их жизни пропадают: Сердца дряхлеют, кожи увядают, – Почти как в летний зной в степи трава. И кажется судьба им поневоле, За то, что причинила столько боли, Сварлива, не красива, не права. 8 Сварлива, не красива, не права – Предстанет жизнь, когда замашек – море. Претензий карнавальный караван Расцветит пёстро приторное горе Косноязычных неучей. Роман С бескрылой музой выродится вскоре В какие-то "моральные права" Бездарности быть в моде и фаворе. Так надо ли бездарное щадить, Витийствовать – "талантливо почти", Найдя листов исписанные груды? Или сказать, как всё оно и есть, Воздав по чину и почёт и честь? Я знаю – будет выбор твой не труден. 9 Я знаю – будет выбор твой не труден. Ты предпочтёшь халтуре - мастерство. Ты испытаешь множество орудий. Познаешь горе, скуку, озорство. И всё, что Ум упорный твой добудет, Что Духу явит яростный простор, Что Плоть впитает шкурой своей грубой, Сольётся в крепкий гибельный раствор. Его твоя Душа облагородит. Тогда ты просто, честно, при народе Заговоришь под ритма мерный бубен… Так за стихом вплетётся в новый стих И вереница праздников пустых, И череда величественных буден. 10 И череда величественных буден Оставит след в творениях твоих, Когда тебя глубинный зов разбудит, Разбередит переживаний вихрь. Так, цель обретши, твёрд стремленьем путник. В нём смуты дым давно осел и стих. Задумчив ты сидишь, вкушая пудинг, С мелодией сроднить пытаясь стих. Потом поймёшь, что призван и отмечен, И отпираться глупо, да и нечем. Вот верный признак - стало одиноко… И одинокий творческий народ, Приняв в свой бесконечный хоровод, Тебя подхватит радостным потоком. 11 Тебя подхватит радостным потоком Разбойный вдохновения размах. Забыв про обещания и сроки, Про смелость, и, тем более, про страх, Пережитое вкладываешь в строки, Уединившись, прямо как монах. Ты можешь показаться им жестоким – Несведущим в творящихся делах. Все близкие тобою недовольны. А угождать им – горестно и больно: На шумный двор – из сладостной глуши. Но день придёт! И, вдохновенью верен, Ты выйдешь, распахнувши настежь двери, И как всегда, достигнувши вершин. 12 И как всегда, достигнувши вершин, Вдруг ощутишь огромную усталость. Привыкнув мерить всё на свой аршин, Ты к творчеству прилаживаешь старость. Но день придёт и скопище морщин, Что флагами к костям твоим прижалось, У проходящих женщин и мужчин Способно будет вызвать только жалость. Увы, вершины кончатся когда-то. Останутся лишь памятные даты. И в окруженье суетной родни, Старающейся скрасить неумело Страданья увядающего тела, Вдруг осознаешь как же ты один. 13 Вдруг осознаешь как же ты один! – Задашь вопрос – а он никем не понят. Иллюзий погибающих огни Оставят прах на сгорбленных ладонях. Ты снова вспомнишь прожитые дни, Свою пещеру, свой сундук бездонный, Палермских кладбищ верный паладин, В суфизм несущий истины Плутона. Абу-л-Хасан, по нисбе – Шазили, Светло чело, стопы твои в пыли, Зачатки книг уже лежат в котомке, – О чём твердил ты семь веков назад, О том есть смысл и ныне рассказать – Пора писать послание потомкам. 14 Пора писать послание потомкам, Пока здоровье есть и ясен ум. – Таким, как ты сегодня, одиноким, Вступившим на тропу жестоких дум, Которых не устраивают сроки, По пустякам волнения и шум, Былых времён привычки дерзко скомкав, Идущих напролом и наобум. Пусть выплатив ошибок скорбных дани, Свой пыл поворотят на созиданье. Пока же – им обида разум застит, Ведь и тебе когда-то приходилось Растрачивать без меры свои силы, Поддавшись раз величественной страсти. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
