Пустыня.

- На старт! – команда прозвучала из ниоткуда.

Она заняла позицию, обнаженные коленки коснулись прохладного асфальта, это чуть-чуть бодрило.

- Внимание!

Она напряглась, как сжатая пружина.

Прозвучал выстрел, продолжением которого стал бросок вперед Ее молодого, гибкого, сильного тела, не меньше ярдов двух. Она бежала так, как никто никогда не бежал до нее. Словно тысячи лет Она тренировалась так бежать.

Ноги… руки… торс… - все тело работало как слаженный механизм.

Дорожка, ограниченная белыми линиями, уходила в никуда, и не было ничего кроме этой дорожки.

Она спросила себя, почему Она так бежит?… зачем Она бежит?… и появились они - три здоровых добермана. Они гнались за Ней. Она четко слышала цокот их лап об асфальт. Она начала уставать, время растянулось до бесконечности, стало вязким густым туманом. А они были все ближе и ближе.

Вот она – финишная черта! Шаг, еще шаг, вперед, вперед, вперед… Да! Она успела…

Она согнулась пополам, уперев вспотевшие ладони в коленки, хватая ртом воздух. Но это была уже не финишная черта, это был проволочный забор-сетка, в который врезались Ее преследователи. Она обернулась: три здоровенных добермана попеременно то заливались лаем, то злобно рычали, то бросались на сетку, и раздавался металлический скрежет множества звеньев. Их глаза светились безумной яростью…

Там был кто-то еще! Да, с той стороны сетки – маленькая девочка, которая сидела на скамейке и болтала ногами. На скамейке какого-то грязного дворика окруженного махинами зданий. Все-таки опоздала? Собаки тоже заметили девочку и бросились к ней…

Вдруг Она поняла, что эта девочка тоже Она. Она хотела закричать девочке: «Беги! Спасайся!», но голос Ее не слушался, Она лишь безмолвно открывала рот. А девочка заметила доберманов и восторженно воскликнула:

- Ой! Песики! Какие хорошие песики!

Собаки яростно набросились на девочку и стали рвать ее, а она приговаривала:

- Хорошие песики, милые песики… Кушайте, кушайте, песики… Вы будете большими-большими, сильными-сильными…

И тут Она поняла, что это не девочку, а Ее рвут доберманы…

…Резким движением Она села, убрала с лица слипшиеся от пота волосы. Остатки сна улетучились, и Она теперь знала, знала все… Она сидела уже не на кровати, а на песке, но это не самое главное, это потом, а сейчас самое главное то, что Она вспомнила…

…Она очень тщательно спланировала эту операцию: убийство директора одной фирмы. Это была ее последняя операция, а потом – отставка. В утро пред убийством Она взломала лед, электронную защиту данных, организации поставляющей программное обеспечение, и заменила имя курьера на свое. Потом Она убила настоящего курьера, застрелив из игломета (Это оружие стреляло пучком раскаленных игл, почти бесшумно и с большим рассеиванием, так что промахнуться из него было почти невозможно), и проникла в здание под видом этого самого курьера с пакетом нового программного обеспечения. Она нашла кабинет директора, застрелила секретаршу, и осталось только войти убить и уйти…

…Автоматическая дверь с шипением в’ехала в стену и послушно закрылась обратно, когда она вошла.

- Элизабет, я же просил меня не беспокоить, - раздраженно сказал пожилой мужчина, сидевший спиной к двери.

- Курьер прибыл, - сухо отозвалась Она.

Он обернулся, на лице его появилось недоумение. Увидев его, Она даже удивилась, зачем «скорпионам» понадобилось убивать этого милого старичка, но Она никогда не задавала такие вопросы вслух.

- Но… где…? А разве Лиза не… - он растерянно посмотрел на Нее.

- Нет, - жестко сказала Она, поднимая игломет.

Выражение его лица тут же изменилось, стало серьезным.

- Джулия Фрости Харрисон, - уже уверенно констатировал он. – Ну, проходи, садись. Я тебя ждал. И убери эту бесполезную игрушку.

Она оторопела от такой наглости и даже послушно присела на стул возле большого круглого стола, за другим концом которого сидел он, но игломет не убрала.

- Ты молодец! – вдруг одобрительно сказал он. – Хочешь чаю?

Справа на стене открылась панель, и маленький самодвижущийся поднос под’ехал к ней. Она взяла в руки горячую пластиковую кружку, от чая исходил приятный пряный аромат каких-то трав. Машинально Она опустила в чай индикатор, вмонтированный в часы. Замигала зеленая лампочка – значит, яда нет. Она отпила горячего напитка, отставила кружку, резко схватила игломет и выстрелила… Как Она и боялась иглы прошли сквозь него и врезалась в стенку. Чертовски реальная голограмма… Он виновато развел руками.

- Вы сволочи… - тихо промолвила Она.

- Это дела не меняет, - снова заговорил он, - кстати, я-то тебя знаю, а ты меня нет: я, собственно, и есть руководитель «черных скорпионов».

- Догадалась, - зло процедила Она.

- Нет, а ты чего хотела? – возмущенно заявил он. – Что? Сейчас тебе и личный зеленый участок подавай, и чтоб тебя все в покое оставят. «За заслуги перед родиной», так что ли?

Вопрос повис в воздухе.

- Ты стала легендой, - уже более мягко продолжил он, - тобой восхищаются все «скорпионы», тебя боятся все наши враги. Ты наш лучший сотрудник. Твое имя будет увековечено, твои подвиги будут пытаться повторить, ты будешь жить вечно в восхищенных сердца нашего подрастающего поколения «скорпиончиков».

- Мне-то оно не на хрена, - ядовито бросила она.

- Ладно, как знаешь, - он махнул рукой. - Рад был тебя увидеть, жаль что не в живую, но ты стала слишком опасна, даже для нас. Удачи…

Она швырнула в него бесполезный уже пистолет, голограмма растворилась. Через несколько секунд раздалось шипение. Красная лампочка индикатора опасно замигала, но Она уже и так определила этот газ по запаху, пока еще совсем слабому…

Что ж, у Нее осталось еще около десяти минут: доить чай и выкурить последнюю сигарету. А потом над Ней сомкнулась темнота…

Дальше Она помнила все смутно, отрывками: кажется, Она еще была жива, Ее куда-то везли. Руки, ноги и торс были пристегнуты широкими пластиковыми ремнями, видимо, Ее боялись до сих пор…

-В последний момент директор переменил свое мнение, - послышался издалека мужской голос, кажется знакомый… или нет? – Не подобает такому герою как ты, просто задохнуться газом. Тебя оставят в пустыне, - закончил он.

…Она была между двух больших зеркал, и они отражали мириады Ее, столь же настоящей, как и Она сама…

…Вот Она-бегунья, бежит от собак…

…Вот Она-девочка: «Кушайте, песики, кушайте…»…

…Вот Она-доберманы, ярость, злость, желание рвать, рвать, рвать…

…Вот Она-Фрости, молоденькая девочка, пишущая лед…

…Вот Она-«Черный Скорпион», с пистолетом в руке…

…Вот Она-Пустыня…

…Пустыня-Мать…

…Пустыня-Дочь…

…Пустыня-Сестра…

…Мириады Ее улыбнулись друг другу…

…Мириады Ее шагнули навстречу друг другу из мириадов зеркал…