Зеленая полоса моря снизу,

Желтая полоса суши в середине,

Синяя полоса неба сверху –

Таково Африки знамя.

(Б.Акунин)

 

Пять утра. Аэропорт. Вот и все,…

 

Я стоял перед витриной «Duty Free» и размышлял, взять ли мне пять бутылок водки или четыре водки и одну виски. Подумав, что в Африке виски найдешь скорее, чем водку, я подошел к кассирше и попросил придуманный Менделеевым напиток. Поймав себя на мысли, что сейчас сорокаградусная жидкость в горло просто не полезет, я еле-еле доковылял, со звенящей и почти неподъемной сумкой, до ближайшего бара. Лететь шесть часов, плюс пересадка полтора – успею напиться и протрезветь.

Вы замечали, какие цены в барах международных аэропортов? За те деньги, что я отдал за две кружки пива, в Москве я бы напился, протрезвел, опохмелился и опять бы напился, причем после всего этого денег хватило бы еще на такси до дома.

Пиво, кажется, называлось «Tuborg», (это просто заговор какой-то, во всех аэропортах мира, под любым названием, подают разбавленное «Жигулевкое», а в « Шереметьево-2», если возмутишься, еще скажут, что «сам дурак») давился и смотрел на проходящих мимо людей. Вдруг мой взгляд остановился на маленьком мальчике, лет пяти, который пятисотрублевой купюрой, как половой тряпкой, елозил по грязному полу аэропорта. Сейчас, подумал я, мамаша отвесит ему подзатыльник – шутка ли, почти 20 баксов, а он по полу ими елозит.

 

…все прошло. Гостеприимная Москва, галагеновые рекламы и модные бутики, ночные клубы и утренние пивные, дешевая музыка и дорогие машины, паршивое пиво и хорошая водка, 20 км. в час на Садовом и 140 на МКАДе,…

 

… Не тут-то было. Мамаша – красивая, лет 28, явно русская провинциалка, богато и безвкусно одетая – умиленно смотрела на своего сынишку. Мне стало интересно. Парнишка вытирал пол все тщательней (да я сейчас сам ему оплеуху влеплю), а мамаша улыбалась все шире. Ну, надо же!!! Какая у нее улыбка… Какая… длинная что ли? Вспомнилась прочитанная пару дней назад в Интернете шутка о том, что, зевая, мужчины показывают свою невоспитанность, а женщины свои возможности. Да, «этой» и зевать-то не надо, и так видно - Стив Тайлер отдыхает.

- Ыт ыз май сан – с гордостью обратилась она к сидящей рядом с ней пожилой немке

О Боже, уж на что мое английское произношение отвратительно, но если бы я при моем преподе по английскому, бывшем военным наблюдателе ООН в десятке неизвестных миру стран, произнес что-то подобное… Я не знаю… Он бы мене голову свернул. Моментально. И это не аллегория. Если Грибоедов ужасался помеси французского с нижегородским, то услышь он такое, не знаю прямо, как назвать-то, помесь английского с ханты-мансийским, он бы застрелился, не выдержав моральной травмы.

Мамаша, не поняв ответа немки, улыбнулась ей голливудской улыбкой (я поймал себя на мысли, что хочу эту женщину) и подошла к сыну, который успел в конец измусолить розоватую купюру.

- Фу! Брось бяку!

Мальчонка бросил почерневшую от грязи бумажку посреди зала и засеменил за мамашей на посадку.

Последовавшая за этим картина привела меня в оцепенение.

С разных сторон зала к почерневшей купюре направилось семь человек - пять мужчин и две женщины. Все они были разного возраста, по-разному одеты, но едины в своем стремлении. Бумажка с надписью «500 рублей» лежала примерно на одинаковом расстоянии от каждого из них, поэтому, завидев конкурентов, каждый ускорил шаг, а потом и вообще перешел на бег…

 

… нелюбимая работа и занудная родня, осточертевшие, но единственные друзья, ночные разборки и полуночные пьянки, утренние похмелья и дневные головные боли, вечерние встречи и вечное непонимание, зачем все это нужно, …

 

- Ужас (я конечно сказал тогда про себя другое слово). И это наши люди!?!? И это моя страна!?! Я что, такой же?!? Я же тоже подумал, что неплохо было бы подобрать эту бумажку и взять еще пива! - Мысли роились в голове, сбивали друг друга с ног, сваливались в кучу, копошились, дрались и царапали сознание - Фу, ты, дикость какая-то! Прямо «Идиот» Достоевского, те тоже за деньгами в огонь хотели лезть, но там были сто тысяч, сто тысяч еще «тех рублей», сейчас почитай десяток «лимонов зелными». А здесь, Боже, нет, скорее черт подери, они из-за одной пятисотки такое учинили (Мне было несколько стыдно признаться себе, что лежи там не 500 рублей, а миллион долларов, я бы тоже рванул за ним со всех ног, а по дороге, пожалуй, еще и загрыз кого-нибудь). Если такое творится, что же все возмущаются, что к нам в мире уважения нет? Что тут уважать? Ничего не осталось (в голове мелькнуло «а было ли?»)! Все растратили, а не растратили так пропили, а не пропили, так прожрали (я сам себе удивился, думать лозунгами было не в моей манере). Чем гордиться? Культурой – ну, если больше не чем (я же прекрасно понимаю, что мы умеем гордиться только тем, что признает Запад, а все остальное почти не существует), загадочной русской душой – миф, сказка, нет такой, да и не было никогда, чем-то вроде этого себя успокаивают проигравшие в карты - мол, в любви повезет. Чушь! Не повезет! Иностранцев мы не любим, за людей не держим – мы, понимаешь, третий Рим, чтоб ему пусто было. А сами?! Вон, в росколониях по всему миру можно услышать от «наших», особенно водителей, комендантов, врачей и разных специалистов в несуществующих областях – дипломатов например, какие «они» там все тупые, глупые, дурные. Конечно, самомнение – то у нас о-го-го. Только воспринимают нас в Европе не так, как мы себя ощущаем - либо новый русский, с кучей халявных денег, скупающий «Лондоны и Парижи» кварталами, либо российский мешочник, готовый перегрызть глотку за 10 центов. «Интеллигенщина», конечно, в ответ вспомнит о великих писателях, об ученых. Отлично. Я тоже вспомню, только не о тех, кто помер сто лет назад, а о тех, кто сейчас живет и работает. Работает. Только где работает? На кого?...... Тьфу ты, черт. А у всяких ура-патриотов только один довод – зато «у нас есть такие приборы!!!, но мы вам про них не расскажем». Пока есть. Наверное, есть. Пока…

Я люблю себя накручивать, и если семя возмущения попадает на благодатную почву, то очень быстро могу довести себя до исступления, когда хочется рвать и метать, ломать, крушить и всех стрелять. Именно этим я и занимался.

 

…доверчивые молоденькие студентки и мечтающие выскочить замуж старлетки, дорогие и не очень проститутки, никогда не отказывающие матери одиночки и те с кем можно просто по дружбе,…

 

Я брел на посадку, а передо мной подпрыгивая полупопиями шла «мамаша» (я начал оправдывать изнасилование). Да, немного надо, чтобы возбудить 23-летнего парня, этой же вовсе не пришлось ничего делать (интересно, ее вообще можно не хотеть?).

Это судьба. Мое место было, как раз рядом с ней. Надо что-то делать, шанс есть – я видел, что «мамаша» смерила меня взглядом и, кажется, оценила достаточно высоко. Такие на деньги клюют. Что можно ей предложить? Хотя нет, денег, видно, у нее хватает. Надо что-то другое. Точно, видно, что деревня, хоть и одета дороже, чем самолет стоит ( я на нее сейчас брошусь), такие на интеллигентность клюют, эдакую, с примесью культуры. Вот оно - буду искусствоведом. А познакомиться – так это всегда лучше через ребенка.

- И как же зовут молодого джентльмена – Сказал я с улыбкой глядя на мальчугана.

- Сережа, скажи дяде, как тебя зовут – дернула она ребенка за плечо. Мальчонка насупился и отвернулся. - Сережа, ты что!?

- Ничего-ничего – прервал ее я. Значит Серж. Ну чтож, Серж, хочешь к окошку сесть? «Молодой джентльмен» радостно закивал и подался в мою сторону. Она улыбнулась.

- Катя – сказала она, протягивая мне руку.

- Герман – назвал я первое пришедшее на ум имя и поцеловал ее в кончики пальцев - Простите, но вам не говорили, что вы удивительно похожи на Даму с горностаем Да Винчи? Поверьте, я знаю, о чем говорю. Я уже давно занимаюсь живописью.

- Вы художник?

- Ах, нет. Бог не наделил меня подобным талантом. Я всего лишь скромный искусствовед (надо будет какую-нибудь личную трагедию ей рассказать – русская баба жалеть любит). А вот вы действительно божественны. Да Винчи писал только таких женщин (Боже, как глупо, если в ней есть хоть капля мозгов она должна все понять. Такого грубого и пощлого флирта я за собой что-то не припомню).

Она зарделась (я хочу ее взять, грубо взять).

Ан – нет, не поняла, ей даже понравилось, значит так с ней и надо. Так, отлично, денег немного есть, бросить пыль в глаза хватит (русская баба любит не когда на нее миллион тратят, а когда последнее, во всяком случае такая, как эта).

Я подал ей руку и усадил рядом с сыном, а в ответ был одарен завлекающим взглядом.

В голове у меня радостно мелькнуло - «НАЧАЛОСЬ».

 

…беспредметное образование и большие амбиции, книжная теория жизни и всякое отсутствие опыта, желание что-нибудь сделать и вечная лень встать с дивана,…

 

Франкфурт. Мы вышли из самолета вместе. Я, продолжая играть выбранную роль, поддерживал ее за руку и постоянно что-то говорил (читай нашептывал – приятно о себе думать, как об искусителе), не забывая намекать, что готов стать ее гидом (надо где-нибудь проспектик достать, а то ведь ни хрена тут не знаю).

План действий уже созрел. Я решил никуда сегодня не лететь, проводить ее до гостиницы, потом заскочить в местное генконсульство, слезно сообщить, что опоздал на рейс, отзвонить в Африку, сказать, что буду завтра или через день, когда там следующий рейс, а потом рвану к ней, а там…

План был дерзкий. Узнай начальство истинную причину опоздания…-об этом вообще лучше даже не думать. Я и не думал. В голове только и были, что Катюшины (во время полеты мы успели сблизиться) полупопия. Что ж, игра стоит свеч. Да и авантюры мне всегда нравились. К тому же ночь обещает быть весьма и весьма интересной (в этом, почему-то я даже не сомневался).

Мы подошли к паспортному контролю (хорошо, что Шенгенка у меня еще не истекла) и встали в очередь. Я выдавливал из себя весь шарм, всю галантность на какие только был способен, острил, рассыпался комплементами и наслаждался предчувствием чего-то большого. Катюша таяла и вовсю отвечала на ухаживания, а потом, очень завлекающее потупив глазки и как бы случайно проведя рукой по груди, сказала, что непременно ждет меня сегодня у себя в отеле.....

«Серж» бегал вокруг нас, а потом (я так и не понял, откуда он ее достал) извлек купюру в 10 евро и принялся елозить ею по полу. Заметив это Катя встрепенулась и отвесила сыну подзатыльник – «Ты что творишь, засранец? Так нельзя с деньгами обращаться»! Сергей заревел. «Ну, не хнычь, не хнычь, солнышко – успокаивала она его – на вот лучше это». Она достала кошелек, вытащила из него новенькую пятисотрублевку и сунула ее сыну. Тот моментально перестал плакать и с какой-то злорадной гримасой (я и не думал, что дети могут такую скорчить) снова принялся драить пол. Катя, довольная собой, заулыбалась и взглянула на меня, ища похвалы за ноходчивость...

 

… мобильные телефоны и компьютерные игры, электронная почта и SMS-сообщения, книги по популярной психологии и модной философии, любимые радиостанции и голливудские новики,…

 

Я бежал. Быстрее, быстрее, еще быстрее. Дыхалка ни к черту – неслось в голове – надо бросать курить. Быстрее, быстрее, еще быстрее.

-…Почему я не плюнул ей в лицо, почему не ударил со всей дури по этой довольной роже? Убежал. Да, так лучше.

-Сука! Блядь! Тварь!.............

Я быстро, на автопилоте отыскал свой самолет, влетел на борт, расталкивая пассажиров, пробрался в самый конец салона и забился в какой-то угол. Быстро расстегнув сумку я вынул бутылку водки, одним довольно привычным движением свернул пробку и припал к горлышку. Давненько я так не пил. Неприятно так пить, но сейчас горло не обжигало и алкоголь совсем не чувствовался.

- Сука! Тварь! Они из-за этой пятисотки друг - дружке горло грызли, а она… Блядь, подстилка лимитная… Как же так можно!? Как можно!? Тупая сука, в конце-концов 500 рублей – это больше чем 10 евро. Мразь, пол она ими вытирает. И этот выродок… Ладно, он мал еще, а она-то, она же еще и улыбалась. То для нее, видите ли деньги, а этим пол вытирать можно. Скотина! Паскуда! Что происходит!? Что происходит, мать вашу!? Эти там, в Москве – ну звери сущие, а, поди, образование есть и неплохое наверное. И все равно быдло, быдло, быдло. Точно, да, точно, прав был Серега Дорош, в нашей стране невозможна группа «Beatles», у нас возможна только группа «Быдылс». Скоты. А эту и вообще убить мало. Тупая, только жрать да спать, она же и двух слов связать не может, а держит себя за какую-то приму-балерину. Сука тупая. Что же из ее выродка вырастит!? Она же русская! Русская! Как же так можно? Ладно, можно не любить свою страну, даже ненавидеть – таких много, но как же можно ее унижать!? Так унижать! Что же это за существо породила наша Тмутаракань?

Я накручивал себя все сильнее. Бутылка была уже полупуста. Выглядел я, полагаю, страшно, да и пьян уже был под завязку, наверное поэтому соседи давно уже пересели на другие места, а стюардессы старались лишний раз ко мне не подходить.

 

…похороненные таланты и растраченное здоровье, не реализованные надежды и забытые мечты, заходившая, но так и не оставшаяся любовь – все, …

 

Как приземлился самолет я не заметил. Я сидел, сжимая пустую бутылку, и повторял – сука, сука, как можно, как можно так унижать, всех унижать, в грязь, в грязь. Тварь, она же не бумажку ублюдочку своему дала, она страну целую протянула, чтоб ей пол вытирали. Свою страну. Мою. Родину, мать ее. Чтоб пол вытирали. Сука, блядь, паскуда.

Придя в себя и поняв, что самолет уже на земле я вскочил и понесся к выходу. По дороге отпихнул какого-то немца, так что тот упал, наступил на ногу усатой арабке, от чего та завизжала, как резаная и на фразу улыбчивой стюардессы Lufthansa «Good bay, Sir», ответил «пошла на х.й»…

 

…все, что я привык называть СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ.

 

…Я стоял на верхней площадке трапа и тупо смотрел на аэропорт. Солнце било в глаза, а от жары на лбу моментально появилась испарина. Я снова был в Африке и не имел ни малейшего представления, за каким чертом сюда приперся. Я был совсем один. Я был зол и пьян. Мне хотелось плакать.

 

Декабрь 2003

Тунис

 

Конец.