По делам фирмы, в сопровождении переводчицы Лены из Израиля, меня занесло в Америку.

В выходные мы поехали в Бостон к подруге детства, уехавшей с родителями из Союза, лет двадцать пять назад. Она с мужем Сашей нас тепло приняла и ближе к вечеру, сказала:

-Нужно заехать в русский магазин, купим сухой рыбы, красного вина и устроим настоящий русский ужин.

 

Меня немного удивило понимание меню «настоящего русского ужина»:

-Видишь ли, если хочешь меня порадовать, нужно купить мяса, пожарить его на открытом огне и заесть им водку.

 

-Ты ничего не понимаешь, - обиделась подруга,- у нас водку никто не пьет. И я лучше тебя знаю, что такое «русский ужин», мы с Сашей часто так едим.

-Ребята, вы не правы! – вступила в спор моя партнерша из Израиля, - «русский ужин» это целый таз вареной картошки с маслом и миска селедки. С лучком. И белое сухое вино.

 

А мне милее водка. И мясо, однозначно, лучше селедки. Поэтому я до хрипоты отстаивал свою точку зрения, в противном случае, я рисковал провести вечер в компании сушеной тарани и селедки с вином. Мои же оппонентки довольно быстро нашли общий язык, и агрессивно пытались навязать мне свое видение вечернего меню. Спор разгорелся нешуточный, потому, что понятие «русский ужин» оказалось слишком расплывчатым.

 

Вакханалию прекратил интеллигентный Саша:

-Вам не кажется странным, что три еврея из Америки и Израиля, спорят с единственным русским из России, втолковывая ему, что такое «настоящий русский ужин»?