Лето задерживалось. В последнее время оно почему-то не очень спешило порадовать собой прибалтийцев. Его приход скорее напоминал «визит вежливости», нежели то радостное, солнечно-волшебное время, когда все печали и невзгоды хмурой зимы бесследно исчезали в ласковых волнах Рижского залива.

Но сегодня небо улыбалось. У кромки берега вода прогрелась, и Птица нежилась на солнышке, по колено стоя в тёплой, слегка солоноватой ряби. Она очень любила эти лужицы между мелями. Птица пока так и не научилась качаться на волнах, сложив крылья и становясь похожей на маленький кораблик. Её это немного огорчало, но... Она всегда считала себя неисправимой оптимисткой, поэтому относилась к тому, что в птичьем мире принято называть «проблемами», с философским спокойствием. Тем более, как она заметила, были и другие чайки, также много чего ПОКА не умеющие. Например, пикировать с воздуха в волну за рыбкой. Воздушный пилотаж давался легко, а вот погружение в воду... Птица встряхнула головой и сбросила с себя подступившую грусть.

Она жила у моря с самого рождения. Обладая пытливым умом и незаурядной наблюдательностью, вскоре, однако, заметила, что чайки, живущие на побережье, иногда ну оч-чень уж отличались друг от друга. Нет, естественно, каждая птица очень индивидуальна и самобытна! Но было ещё нечто, чему она пока не могла найти объяснение... Часть чаек почти всегда оставалась на берегу, только изредка залетая в море. Они были чересчур крикливы и, по мнению Птицы, чрезвычайно ленивы. Вместо того, чтобы свободно расправив крылья наслаждаться парением в небесной выси, они предпочитали ходить по песчаному пляжу и, что Птице казалось и вовсе уж возмутительным, воровать друг у друга еду!!! Более того, их оперение почти всегда было тусклым и неопрятным!

Но сегодня Птице совсем не хотелось думать о сложных путях становления птичьей Личности. Она сладко потянулась и приступила к своему любимому занятию. Птица просто о-бо-жа-ла купаться... Слегка погрузившись в тёплую и ласкающую перья воду, Птица с наслаждением прикрыла глаза. Каждым своим пёрышком она ощущала живительную благодать, дарящую радость и бесконечное счастье. Сочное тёмно-серое, с изумительно изумрудным отливом оперение яркими бриллиантами отражало солнечные брызги. Маленькое сердечко трепетало, и пела душа: «Как пр-рекр-р-р-р-асен этот мир-р-р!!!»...

... Двое на берегу в изумлении остановились: «Нет, ты только посмотри, что делает эта ворона! И ка-а-к!! Да она просто ...чайка!»