Распространённое заблуждение, что учиться нужно у того, кто в чём-либо преуспел. Величайшие учителя человечества - люди настолько высокодуховные, что их духовность возведена в ранг недосягаемой. Да я и не спорю...

Но с некоторых пор убеждаюсь: учителем может быть кто угодно, даже самый распоследний неудачник. Более того, есть, чему поучиться не только у людей, но и у животных. А однажды понял: в учителя годятся даже предметы неодушевлённые.

Летом стараюсь выделмить неделю - другую попутешествоать. Всё равно куда. Если не ставишь целью изумить знакомых списком модных курортов, на которых побывал, то место для отдыха подойдёт любое. Главное - разорвать круговерть повседневности и сменить ритм.

Возможно, дорога привела меня на невысокий холм у неизвестного мне села как раз за тем, чтобы преподнести один из уроков.

Правда, меньше всего тогда я думал об уроках. Меня больше интересовало, где остановиться на ночлег, ну, и вопрос ужина тоже стоял не на последнем месте.

С холма была видна часть пыльной сельской улочки. Почему-то я обратил внимание на первые два дома, стоящих друг напротив друга через дорогу. Не знаю, почему они притянули моё внимание, - я просто стоял и смотрел.

Один дом привлекал ухоженностью и напрашивался, чтобы его назвали теремком. Стены красного кирпича под зелёной черепичной крышей; белые оконные рамы и дверь; мощённые серой плиткой чистые дорожки в обрамлении ярко-красных цветов; кирпичная арка ворот; гостеприимная лавочка у недавно покрашенного зелёного забора, а на акации у дома - качели... "Золотой" петушок на коньке крыши бдительно охраняет покой "теремка".

Второй дом безнадёжно утонул в лебеде и крапиве. Штукатурка на когда-то побеленных стенах потрескалась, а одна стена покосилась, готовая упасть наружу. Черепичная крыша в середине просела, а по краям уныло свисала как поля старой шляпы. Чёрные проёмы слепых окон перечёркнуты досками. Было видно, как в окна влетают и вылетают стрижи... Забор покосился под неудержимым напором бурьяна.

Достаток и запустение смотрели друг на друга через дорогу.

- Красиво? - Я вздрогнул и обернулся. Рядом стоял мужчина: седые волосы и глубокие морщины на загорелом лице, но назвать его старым язык не повернулся бы, потому что распахнутая рубашка открывала несвойственную старости мускулатуру.

Наверное, абориген, подумал я, а вслух дипломатично согласился:

- Красиво.

Он помолчал и добавил:

- Часто сюда прихожу...

- Наверно, есть причина, - предположил я осторожно.

- Дома, - ответил от и кивнул вниз и замолчал, словно всё уже объяснил.

Я посмотрел на дома, на которые обратил внимание раньше.

- И что?

- Разные? - спросил мужчина.

Я пожал плечами, мол, и так видно.

- Это на первый взгляд они разные, - сказал он. - На самом деле в них есть одно сходство... - и снова замолчал.

- Какое? - спросил я терпеливо, хотя в душе начал раздражаться: чего загадками напрягать!

- Если в том доме, - он ткнул пальцем в "теремок" , - не будет хозяина, то он станет таким же! - "абориген" указал на дом покосившийся. - Вот я и прихожу сюда, чтобы не забыть, что в своём доме нужно быть хозяином...

И он похлопал себя кулаком по тому месту, где у "мужиков в годах" по правилам приличия должно находиться пузо, а у него выделялись натренированные "кубики" пресса.

- Понятно? - спросил он с нажимом.

Я кивнул, и он, видимо, решив, что от общения с ним мне взять больше нечего, направился прочь.