Холодной, ташкентской зимой,
Под самый, новый, старый год,
Когда деревья, одеты, снежной тьмой,
По улицам блестит, вечерний лед.
Вот за окном, с белеющей каймой,
Я вижу губ твоих, асал и мед,
Перл рук твоих, согрет теплой пиалой,
Я знаю все, что скажешь наперед.
Что ты обходишь, дальней стороной,
Двор его, пологий дома свод,
Что лечишь душу, тонкой персидской зурной,
И без него встречаешь, ты восход.
И чувства все, натянуты струной,
Грустит гитара, последний взят аккорд,
Встревожен воздух, натянутой дайрой,
Таков истории, сей грустной ход.
|
|