Германии
На душевной струне
чистым сердцем играла нередко.
В той чудесной стране
напевали любимые предки,
и аккорды зовут,
словно голос пропавший и не был:
по фамилии тут
оказался я сыном у неба.
Плен у мыслей святых
и приснился сладчайшею сказкой.
Только чьи же цветы
одарили эсэсовца с каской?
Сапогом растоптал
и мыслителей дар, и поэтов.
Только редкий роптал,
и об этом ты тоже поведай.
Объявив мой народ
недостойным людьми называться,
закрывала им рот
и лишала надежд и оваций.
А потом извела
их и вовсе с доступного света.
Вечный грех ты взяла
всем бездушьем до воли расцвета.
Не могла сыто спать,
на себя горьким гневом вскипая.
Пригласила опять,
за былое вину искупая.
Я приехал к тебе
из страны неразумного лиха.
Оказалось, теперь
ты не сказка уже, а купчиха.
Но пою я в гостях,
и завещана скромность при этом.
Принимаю твой стяг,
оставаясь учёным-поэтом.
На твоём языке
сотворил я стихи, да и песни,
а ношу в рюкзаке
и поэмы науки чудесной.
И рука не дрожит,
и твоя мне протянута вроде...
Будем жить и дружить,
коль высокое небо не против...
|
|