А чайки летают облавою
над всплывшей стихийно горой,
даруя движение плавное
и сам пилотаж как пароль.
Чарует размахом песчаника,
привыкшая волны седлать,
о них и тоскует отчаянно,
сожжённая солнцем дотла.
Избыточно ей возвышение
над преданным морем родным.
Бесстрастной луны освещение
сдала б мановеньем одним...
Смирилась душою, не корчится,
хотя униженье – мечта,
но каждою выточкой морщится,
чтоб времени след намечать.
Блуждают тропинками старыми
с козлятами козьи стада.
Несытые овцы отарами
ягнят увлекают сюда.
И птицы с ней сердцем прощаются,
отечеству мчась передать:
она в страстном сне возвращается,
чтоб сухостью слёзной рыдать...
|
|