СЦЕНА IV
Спальня Королевы. Гертруда и Клавдий.
Клавдий беспокойно ходит:
- Я сделал все, как ты мне повелела.
Гонец отправлен к Ольгреду с письмом.
Нам остается ждать, что предложенье
Норвежец примет, коль совсем не глуп,
И мир избавлен будет от войны.
Бунтовщики заключены в темницу.
Пока молчат, с достоинством упорным
Все обвиненья наши отрицая
И пытки вынуждая применить.
Бог знает, как душе моей противно
Жестоким быть, пусть даже и к врагу,
Но выбора у нас иного нет.
Я вынужден прибегнуть к крайним мерам:
Полония предательская смерть
Должна быть отмщена без сожаленья,
Чтоб всходы бунта на корню пресечь.
Гертруда:
- Тебе их жаль?
Клавдий:
- Мне жаль души своей!
Я дал себе обет, вступив на трон,
Что добродетель возведу в закон.
Хотелось мне быть добрым государем
Народу моему. Хотелось также
Отчизны процветанью послужить,
Чтоб каждый знал в стране, что их король
Без устали о пользе их радеет
И все, чем - божьей милостью - владеет,
Готов для дел благих употребить.
Как я мечтал вокруг себя сплотить
Мужей достойнейших, - неравнодушных
К судьбе отчизны, - чтобы вместе мы
Державы новой возвели основы,
Где б каждый, даже самый жалкий раб,
Мог с головою поднятой ходить.
Мечты, мечты!.. Я убедился снова,
Что рабство - человечества основа.
Нам зла привычней ежедневный гнет.
Тот прав у нас, кто силой слабость гнет.
Тиран в почете и палач в чести
Бессовестный торгаш, что продает
Бессмертие души за грош наживы.
А тот из нас, кто честным быть дерзнул,
Несчастный тот, что кротость проявил,
Участием проникся к чьим-то бедам,
Для нас посмешище и даже больше - враг,
Мозолящий немым укором совесть -
Ее ошметки в гнойниках души!..
И вот, толпой гневливой, сговорясь,
Они глупца затаптывают в грязь,
И каждый норовит поддать пинка
Лежачему - не сдохнет он пока.
Вот суть нагая подлости людей:
Не праведник герой у них - злодей!
Гертруда:
- Тебе б стихи писать, а не указы.
Не время нынче рифмами бряцать.
Прошу тебя подробней рассказать
Мне о Полонии.
Клавдий:
- В часовне он,
Вернее - то, чем был. На жестком ложе
Лежит, омыт и прибран как жених.
Ему псалмы поют и аллилуйю
Возносят, воскуряя фимиам,
А он на все взирает с высоты, -
Ни там, ни тут, - мирам обоим чуждый,
Готовя наспех свой доклад последний
Владыке, что к себе его призвал.
Вот смерть - финал, который не зависит
От наших дел, расчетов и надежд.
Надеялся бедняга долго жить,
Женить детей, чуток понянчить внуков,
Копил добро, хитрил, пуская в ход
Свой скудный ум и бодрое нахальство -
Ан, нет! Судьба готовила ему
Иной исход - до безобразья грубый:
Удар кинжалом - фьють - и нет его!
Теперь смердит в углу, для всех докучный,
Гниющей плотью вызывая страх
И отвращенье даже у родных,
Мечтающих лишь об одном - скорей бы
Сбыть с рук его как порченый товар.
Гертруда:
- Ну, хватит! Это просто богохульство
Над смертью так глумиться! Разве он
Не родственник тебе и разве не был
Сподвижником во всех твоих делах?
Усопших поносить - себе дороже:
Покойников злословьем не проймешь,
Лишь только сам себе грехов прибавишь.
Та желчь, что источает твой язык, -
В ней горечь страха явная сквозит.
Чужая смерть тебя бросает в дрожь
От мысли, что и ты, как все, умрешь.
Клавдий:
- Да, я боюсь. А кто б не испугался,
Когда старуха в саване своем
Прошла так близко, ближнего сразив?
Нет, если б смерть грозила мне открыто,
Нашел бы силы я без содроганья
Взглянуть в глаза судьбе бесповоротной.
Но ужас мой - в неведенье моем.
О, если б точно знать - когда и где
Нам нанесет судьба удар смертельный,
А главное - чьей подлою рукой,
Я б прянул без смущенья в этот бой.
Но только тени призраков вокруг.
Пойди, пойми - кто враг тебе, кто друг.
Но главное, что сердце мне сжимает
Глухой, невыразимою таской
Так это то, что собственный мой сын
Готовит мне бесстрастно западню,
Я ж принужден безмолвно принимать
Нелепый приговор и делать вид,
Что ничего не ведаю об этом!..
Гертруда:
- Опять ты за свое! С чего ты взял,
Что Гамлет может зла тебе желать?
Клавдий:
- А кто ж другой? Я не могу поверить,
Что он от этих козней в стороне.
Молва уже идет по всей стране
О том, что Гамлет должен быть король!
Пусть он не вождь, но он для них как знамя.
Не против нас, но видно, что не с нами!
Гертруда:
- Он, кстати, обещал ко мне зайти.
Я с ним поговорю по-матерински
И постараюсь, как смогу, внушить
Кто враг ему, а кто - родная кровь,
И как ему пристало поступать,
Когда беда грозит семье и трону.
А ты иди к себе. Я расскажу
Тебе потом, чем кончилась беседа.
Клавдий:
- По-матерински? Если б чтил он мать,
То и меня хоть как-то привечал.
Ну что ж, поговори - вреда не будет,
Но явной пользы тоже я не жду.
Гамлет из-за дверей:
- Эй, матушка, готовьтесь, я иду!
(Войдя)
Вы не одни?
Гертруда:
- А что тебя смущает?
Гамлет:
- Скорее - злит.
Клавдий:
- Тогда скажи - что злит?
Гамлет:
- Уйду я лучше, чтоб не злить других
Своею злостью.
Клавдий:
- Погоди! Я сам
Уйти хотел до твоего прихода.
Одно хочу спросить: чем злит тебя
Супруг пришедший навестить супругу?
Ты сам мужчина взрослый и, к тому же,
И сам, возможно, скоро станешь мужем.
Гамлет:
- Нет, все же я уйду!
Гертруда, Клавдию:
- Прошу тебя,
Оставь без споров нас наедине!
Клавдий:
- Ни в чем тебе не смею отказать!
Клавдий демонстративно целует Гертруду и быстро выходит.
Гертруда:
- О, Гамлет, перестань меня смущать
Своей сыновней ревностью! Присядь
Со мною рядом как в былые дни.
Давно не оставались мы одни.
Давай поговорим без недомолвок.
Открой мне сердце хмурое свое,
Мое же для тебя - всегда открыто.
Гамлет:
- Я лучше постою.
Гертруда:
- Изволь, как хочешь.
Ну, расскажи, чем был так увлечен?
Опять пропал. Я по тебе скучала
И все мы - дядя твой, твоя сестра.
Гамлет:
- А что рассказывать? Такой переполох
Стоит невыносимый во дворце,
Что в пору мышью в щель души забиться,
Чтоб хоть на миг от суеты забыться.
Я в комнате своей два этих дня
Сидел, скучая, а сегодня вышел
Лишь потому, что вы меня призвали.
Зачем я вам понадобился вдруг?
Гертруда:
- Совсем не вдруг. Ты нужен нам всегда.
Да, в доме нашем страшная беда.
Полоний был нам самым близким другом.
Я до сих пор немного ни в себе
От этого удара. А бедняжка
Офелия совсем с ума сошла
От горя.
Гамлет:
- Да уж, это сразу видно.
Гертруда:
- Ты, значит, навещал свою невесту?
Гамлет:
- Зашел сегодня утром - подбодрить -
И пожалел с порога, что зашел.
Гертруда:
- Что так?
Гамлет:
- А то, что сами вы сказали:
Она с ума сошла! Чуть я вошел,
Набросилась почти что с кулаками
И начала отчаянно бранить,
Пыталась даже в чем-то обвинить -
Как будто я причастен в этом деле!
Гертруда:
- Какая глупость! Ты ведь не причастен?
Гамлет:
- Вы сомневаетесь?
Гертруда:
- Конечно, нет!
Но давеча, когда солдаты тело
Полония в повозке привезли,
Офелия ворвалась к королю
И начала при всех тебя винить…
Ты знаешь сам. Нам было так неловко.
Гамлет:
- Могу представить я себе вполне,
Как был ваш муж приятно удивлен
Сим обвинением.
Гертруда:
- Да что ты, Гамлет!
Был он просто взбешен от слов ее
И удалить призвал, назвав безумной…
Мне жаль ее. И ты ее жалей.
Ведь смерть отца - ты знаешь это горе.
К тому ж, теперь о свадьбе позабыть
Придется ей, пока продлится траур.
Ее и это сильно огорчает.
Гамлет:
- А я вот даже рад. Нет, ни тому,
Что так позорно смерть отца застала,
А лишь тому, что свадьбе не бывать.
Гертруда:
- Ты, Гамлет, рад? Как мне тебя понять?
Офелию ты разве не любил?
Гамлет:
- Любил - вот именно! Любовь слепа.
Возможно, я прозрел и ясно вижу
Теперь все то, что застила любовь.
Гертруда:
- И что ты видишь?
Гамлет:
- Вижу я теперь,
Что и любовью можно торговать.
Вовек бы этой свадьбе не бывать,
Коль не было у вас своей причины.
Повсюду вместо лиц одни личины.
Не ровня мне Офелия - ведь так?
Что ж согласились вы на этот брак?
Ваш муженек решил меня продать?
И по какой цене - нельзя узнать?
Гертруда:
- Ты плохо знаешь дядю своего
И думаешь о нем одно плохое.
Меж тем как он, поклясться в том могу,
Тебя, как сына, любит безгранично!
Гамлет:
- Молчите, мать! Известна мне отлично
Цена его предательской любви!
Так брата своего он отличил
Особенной любовью!.. Ненавижу
Я вашего супруга! Не прощу
Ему вовек, что крови мы одной!
Вы ж выбирайте - с ним или со мной!
Гертруда, вскочив с места:
- Да как ты смеешь говорить такое
Мне - королеве, матери своей!
Неблагодарный! Если б знал ты только
Что знаем мы, не стал бы нас дразнить!
Сама тебя готова я казнить
За мысли, что вынашиваешь тайно
В душе своей безумной против нас!
Дорос до бунта от смешных проказ
Вчерашний мальчик, что носил штанишки?
Видать, пора напомнить шалунишке
Кто старший в доме - слишком уж горласт!
Ты думаешь, неведомы нам козни
Твоих дружков? Из них уже двоих
Мы взяли, остальным - не долго ждать!..
И ты посмел нам силой угрожать?
Да кто ты есть? Витаешь в облаках,
А сам для прочих ходишь в дураках!
Одумайся, пока не согрешил,
Иль мы тебя от трона отрешим!
Гамлет:
- Вы ждете, что от страха задрожу?
Так знайте: я ничуть не дорожу
Короной датской! Милость подлеца
Мне не нужна - верните мне отца!
Верните честь, отмыв себя от зла,
Чтоб сын ваш людям мог смотреть в глаза!
Но если вам милее участь шлюхи!..
Гертруда быстро подходит и бьет его наотмашь по лицу.
Ответ ваш, королева, в оплеухе?
Гертруда, снова бьет его несколько раз:
- Молчи! Молчи! Молчи!.. И выйди прочь!
Гертруда, плачет.
Гамлет:
- Я все сказал, пытаясь вам помочь.
Мне жаль, что мы не поняли друг друга.
Вы мне не мать, а дядина супруга!
|
|