В шестом классе «за хорошую учёбу и примерное поведение» мне дали билет на новогоднюю ёлку в Кремль. Это была вожделенная и почти несбыточная мечта миллионов моих сверстников, хотя бы потому, что их много, а ёлка в Кремле – одна. Не какая-то там ёлка в Лужниках или на катке в Сокольниках...
Заканчивался 1957 год. Когда Анна Георгиевна – наша классная руководительница – объявила перед зимними каникулами, что в этот раз получат билеты в Кремль Оля Островская и я, класс одобрительно загудел.
Это было престижно. «Елка в Кремле» – так и называлась самая главная ёлка страны. В московских газетах даже были ежегодные заметки о том, где в Подмосковье срублена ёлка для Кремля и какой она высоты.
Родители гордились мною. Все наши родственники и знакомые, естественно, были оповещены о таком «эпохальном» событии.
Ну, а я... Считал, что билет в Кремль заслужил по праву. До пятого класса учился в основном на «пятёрки». Сейчас в шестом тоже прилично.
Вспоминается, что новогоднего представления я почти не видел. Георгиевский зал Кремля плохо приспособлен для таких мероприятий. Мы смотрели представление стоя. Рослые старшеклассники загораживали обзор. Верхняя половина ёлки ещё просматривалась, а вот артисты – нет. И когда невидимый Дед-мороз громко сказал: «Раз-два-три, ёлочка, гори!», она действительно загорелась разноцветными огоньками.
Но вот потом в фойе было так замечательно, что недоумение от неувиденного спектакля быстро растаяло.
Современные Луна-парки и Диснейленды, может быть, в тысячу раз лучше того, что тогда организовали в Кремле, но в те годы мы не были так избалованы.
И всё мне казалось сказкой. А потом взамен отрывного талона я получил «подарок» в жестяной коробке. Там было столько вкусного! И даже вафельные орешки с шоколадом внутри.
Нас предупредили, что на все развлечения в фойе даётся один час. Вот время подходит к концу, и вдруг неожиданная мысль словно обожгла меня: «А ведь я больше ни разу в жизни не попаду в этот волшебный зал!»
Прошли зимние каникулы. В первый день занятий, на переменке, ко мне подошёл Шурик и спросил:
– Был на ёлке в Кремле?
– Да! Там так здорово!
– А я там в этот раз был три раза!
– Как это? – удивился я.
– Моя мама – член родительского комитета.
Я знал, что тётя Оля, мама моего приятеля Лёньки Печёнкина, тоже член родительского комитета, и поэтому спросил:
– И Лёнька тоже три раза там был?
– Да! – утвердительно кивнул Шурик, – и Андрей, и Танька Копытина!
Вот так фокус! Я свой билет в Кремль заслужил, а они за здорово живёшь по три раза! Лёнька же мне ничего не сказал... Тётя Оля, наверное, объяснила или сам догадался, что не следует говорить лишнего, даже приятелю...
А красивую металлическую коробку, когда мы с сестрой всё оттуда съели, папа у нас забрал, и с тех пор мы складывали в неё все, какие были в доме, гвоздики и шурупчики.
|
|