После экзамена по теории вероятностей очутился я почему-то в зоопарке. Сначала на обезьян смотрел, но они мне показались слишком вульгарными. То ли дело львы!
Когда я подошел к клетке, лев спал, положив голову на лапу, как кошка. И вид у него тоскливый-тоскливый.
— Что, — говорю, — Лева, скучно?
Он глаз один открыл, посмотрел на меня.
— Да, — говорит, — скучно.
— По Африке, наверное, — говорю, — соскучился?
— Да, — говорит, — соскучился.
— Я понимаю, — говорю. — Родина есть родина.
Закурили. То есть, я, конечно, закурил, а лев только вздохнул.
— Студент?
— Студент.
— Я студентов за версту чую, — сказал лев. — Самые порядочные люди, студенты!
Надо же, какой лев замечательный попался! А он лапу через решетку протягивает.
— Дай, — говорит, — и я закурю!
А я ему почему-то “Беломор” предлагаю.
— Фабрика товарища Урицкого? — приятно удивился лев.
Тут сторож подходит.
— Так, — говорит, — нельзя.
— Извините, — говорю, — мы не знали.
Лев говорит:
— А как можно?
— Зоопарк закрывается. Просьба очистить помещение.
— А, может, он мой гость, — говорит лев.
— А у нас гости до одиннадцати часов!
Ну, тут уж я из принципа не пошел. А сторож отправился за милиционером.
— Ладно, — говорю, — держи “пять”.
— Да не обращай внимания, — говорит лев и идет куда-то в глубину клетки. — На, примерь.
И шкуру обезьянью мне протягивает.
Приходят сторож с милиционером.
— Невероятно! — говорит сторож.
— Что такое? — спрашивает милиционер.
— Невозможно! — снова говорит сторож.
Лев меня в бок толкает.
— Возможно, хотя вероятность очень мала! — кричу я.
— Молоток, — похвалил лев.
— Что вы имеете ввиду? — спрашивает милиционер.
— Обратный процесс превращения человека в обезьяну, — говорит сторож.
— А это возможно?
— Как видите, — говорит сторож. — Ох, и морока начнется!
— Стоп! — говорит милиционер. — Меня другое беспокоит. Как он сюда попал, в клетку?
— Кто?
— Да этот орангутанг.
Вот наглец! Совершенно в обезьянах не разбирается.
— А, может, он тут всегда был? — с вызовом говорит лев и меня в бок подталкивает.
— Я всегда был! — закричал я.
— Он всегда был, — подтвердил лев.
— Они всегда были,— сказал сторож. — Во всяком случае, этот, с гривой.
— А, ну, это другое дело, — успокоился милиционер, и они ушли.
— Я тоже пошел, — говорю.
— Стой, — ухватил меня лев. — Куда?
— Домой.
— А я? — спросил лев. — Как же я?
Я задумался. Про льва я не подумал.
Дурацкая ситуация получается! И на льва смотреть не могу. И на себя смотреть противно.
Помолчали.
— Ну, я пошел? — говорю.
— Иди, конечно, — говорит лев.
— Я все равно не могу тебя взять с собой. В общежитие со львами не пускают.
— Но остаться-то — можешь? — с обидой сказал лев.
Я представил себе: всю жизнь — в клетке! Ужас...
— Так я пошел?
Уже почти прощения прошу!
— Иди, конечно, — пожал плечами лев.
На следующий день снова прихожу в зоопарк.
Лев лежит, положив голову на лапу, точно кошка. И вид у него тоскливый-тоскливый.
— Что, — говорю, — Лева, скучно?
Он глаз один приоткрыл, на меня посмотрел и снова закрыл.
— По Африке, — говорю, — наверное, соскучился?
Но лев со мной больше не разговаривал.
|
|