Я предлагаю распять дьявола на кресте, чтобы посмотреть, воскресают ли дьяволы на третий день; ты в майке с какой-то патлатой рожей и много куришь, и вообще...
- ...и вообще, дьявол будет вонять, пока будет разлагаться. Мне кажется, хуже мыши. Когда ты наконец подметёшь её? Надо отодвинуть кровать. Сколько можно просить тебя подмести эту мышь? Ты невыносима.
- Но ты мужчина! Подмети мышь.
- Я на то и мужчина, чтобы не бояться тигров и гопников. Кто сказал, что мужчины не боятся мышей?
«Мы – миссионеры», - говоришь ты. Это обязывает. Мы будем отмокать в проточной воде с переломанными суставами. Наблюдать, как каннибалы разводят огонь под сковородой, огромной, как в рекламе про Вилларибо и Виллабаджо. Мы замёрзнем и попросим подкинуть дров, забыв, зачем здесь разведён огонь.
- Подбросьте дров, товарищи каннибалы, вам жалко, что ли?.
- Не мешай им. Почему ты вообразила, что они хотят приготовить из нас жаркое? Вдруг они хотят приготовить из нас холодное?
Увидим острие ножа в зените. На закате ножа я вскрикну, ты вскрикнешь на восходе ножа.
- Слушай, ну где ты видела, чтобы каннибалы отмачивали кого-нибудь в реке и жарили на костре? Это в 21-м-то веке? В эпоху джакузи и микроволновок?
Миссионеров скальпируют раньше, чем скальпируют их истину. Клёво им.
- Смотри – мужик лысый.
- Он не лысый. Он скальпированный.
- Кем?
- Жизнью, бля.
и будем – а знаешь, почему? – мы будем счастливы, потому что нам развяжут руки прежде, чем… Ты когда-нибудь чувствовал, каково это – когда тебе развязывают руки?
- В ментовке. Помнишь, тогда, я напился на выпускном..? И Толик, у него ещё галстук такой был оранжевый? И сестра у него была – шлюха? И кот персидский?
Нас заверстали в подвал XXI века, а мы хотели быть завёрстанными в чердак; мне хочется пить кофе на крыше, но тошнит в «Колесе обозрения».
- Кто изобрёл колесо …
- Человек.
- … обозрения?
- Уж.
- Почему?
- Он летать не может.
Я боюсь высоты. Это наследственное. Мой папа строил кинотеатр «Победа». Видишь – вооон там, где написано «Победа»? - он ползал на корачках, зажмурившись.
Я бы хотела тебя полюбить, честное слово, но я боюсь высоты; я буду вечно ползти вдоль любви на корачках, зажмурившись, пока не свалюсь. Ты тогда подмети меня, ладно?
Мы обязательно куда-нибудь попадём: ты – в неорай, я – в постад. Мне сейчас противны постмодернисты. Мне нравятся блогеры. Каждый твой пост – ад, каждый мой пост – модернизм, и в раю нам было бы НЕО чем говорить.
Нам больше не о чем говорить, но мы не можем наговориться.
|
|