Как прав Хемингуэй,
когда сказал, что от жизни
нет средства,
но сложно спорить и с Чарльзом Буковски,
который, выпив пару бутылок пива, выдал такое:
не любой может стать стоматологом, или, скажем, авто-слесарем, но писателем - то уж может быть каждый. Все пользуются словами и могут их писать, следовательно, почти каждый способен быть писателем. Но, к счастью, большинство не писатели и даже не таксисты, а многие - вообще ничтожества.
Утро, надо вставать в пять тридцать,
собака хочет гулять,
если замешкаешься,
напустит лужу в квартире,
так что выхода нет.
Спускаюсь на лифте,
выхожу во двор, а потом - в сквер.
На лавочке уютно устроились два стража порядка
в форме, но такие щуплые, что думаешь:
Ах, ребятки, вас самих надо охранять!
Но воздерживаюсь…
Затянувшиеся праздники
отрицательно сказались на качестве
крови и на содержании в ней алкоголя.
Еще темно, фонари желтые и скучные.
Собачка бодро семенит по краю газона,
изредка отмечая свой маршрут.
Всё, она сделала круг почета и готова следовать домой.
Огромная белая собака увязалась за нами.
Вот досада,
лифт уже не работает.
Мой спаниель становится ездовым,
изо всех сил тянет поводок,
помогая взбираться на шестой этаж.
Хотя не стоит жаловаться,
хорошо еще,
что лифт не отказал, когда находился внутри.
Были случаи, что кабины обрывались и падали в шахту
вместе с пассажирами.
Всякое случается…
Все умрут лет через 60-т, а мои стихи будут жить.
Это одно из замечательнейших утр в моей жизни,
пока трудно понять, это хорошая поэзия или дрянная.
Просто срам так напрягаться,
чтобы что-нибудь написать.
Некоторые так пыжатся за пишущей машинкой,
будто пытаются разрешиться от двухнедельного зап _ _а
|
|