Хранима памятью мечта: с тобою быть. И в шумном счастье Разбиться криком о молчанье Увечной немощью и немотой души, Еще не сдавшей на хранение мечты, Затихшей в беспокое покаянья, Умолкнувшей в покоях суеты. Хранима памятью мечта: с тобою... А где ж бродил тогда? Тогда, когда мечтал? Ах, да! Вдоль берегов невиданного прУда, Ни каплей тленны не обрызганного чуда, У вдохновенья, не растертого в слова... Ах! Да – тогда, Когда был молод и сорил мечтами. И вот они – избиты сапогами Принявшего "мгновенье" за пустяк И смысл "чУдного" менявшего чуднЫм – Встают. Последняя из тех не сохраненных – Хранима. Хранима памятью мечта: с... А с кем? Здесь пальцы прошлого не ставят отпечатков! Лишь имени коснувшись, узнаю, Что имя не дает определенья! Нет имени мирского у любви, И цифры нет! От первой до последней – Одна она! И что ж теперь – любовь делить на всех? Рвать на куски? И каждого (-ую) отдельным угостить?.. А нарицательно любить – Не самый ли зенит небесной дури? И не зенит – картонный обелиск! И ближе: не небесной – подземельной, Где чертики сомнений пред глазами, Закрытыми, забитыми досками, Испачканными краской эпилога: Хранима... Хранима памятью мечта... И "в шумном", "и разбиться", "и души, Затихшей... в беспокоях и покоях..." И, может, в тихоомутных покроях Явилась ты, без имени, без чувств, Дала мне право думать о тебе, Как о какой-то призрачной судьбе, Как агнцу дано мечтать о сене, Когда уж сам на жертвенном одре. Какая пропасть разделяет в "г..." и "...а" Закованное: "греза" и "гроза"! Ты ищешь бури И находишь бурю – Не ту, что жизнь спасает от скучаний, А ту, что гибелью совсем не веселит. Хранима памятью... А чьей? Какой? Оставшейся от той – На вечное использованье мной – От той тебя, Которая еще не предала, Не привела других к тем берегам, Где я бродил тогда, Как чистое виденье, Как гений вдохновенных юных лет, Промчавшихся как "...лётно", Так и "мимо..."? Иль от сеньоры, Что еще не полюбила? А значит: не полюбит никогда! Меня того – Из светлого вчера, - Быть может ты права: Как подлеца, Как призрака, подделав паруса, Приплывшего под алою мечтою, А оказавшегося лишь самим собою. Какое горе, Безымянная моя, Что вместо принца оказался я – Всего-то человек... Какое горе! Но радуйся: Теперь я за кормою, Корабль твой! А мне – вода. И я шепчу последнее: О да! Хранима. Хранима... Не важно: Чем? Иль кем? Что? Кто? И мой сурок со мною Утонет в качестве безропотного зверя, Как талисман запущенной любви – Хронического божьего даренья, Пришедшего в угоду исполненья МоИх желаний! Черт меня топи Теперь, Когда Хранима памятью другого человека Мечта: С тобою быть У невидали прУда, Все так же не испачканного чуда, У вдохновенья, Не нашедшего слова... Ах, да – Влюбленные часов не замечают И так живут, Пока не потеряют. И вот тогда-то к стрелкам припадают И тянут их назад, Чтоб хоть минуту прошлого вернуть И отыскать там Истину И суть, И отпущенья семерых козлят, Да только стрелки против жизни не хотят. Хранима памятью мечта: с тобою быть. Хранима памятью мечта с тобою... Хранима памятью мечта... Хранима памятью... Хранима! Чем отличается влюбленность от любви? Влюбленный не хранит, не плачет, А любящий и плачет, и хранит, Но... Сохранять уже не может.
|
|