И был день первый обороны Севастополя — 30 октября 1941 г.
И был день двухсотпятидесятый - 4 июля 1942 г.
Враг блокировал город с моря, с неба, с суши. Германское радио, захлебываясь, вещало:
«Севастополь перед нами. Он давно был бы в наших руках, но дело в том, что все подходы к нему сильно заминированы русскими. Через несколько дней это последнее препятствие будет устранено и Севастополь падет!..»
Германскому радио вторило японское:
«Время Севастополя, крупнейшей военно-морской базы, сочтено!..
И снова — германское:
«Говорит Берлин! Передаем обзор центральных газет. Газета «Берлинер берзенцайтунг» пишет:
Кругом свистят .пули, а противника не видно... так тяжело, как под Севастополем, германским войскам нигде не приходилось»... Военный корреспондент газеты «Гамбургер фремденблат» пишет, что «Севастополь оказался самой неприступной крепостью мира и что германские солдаты никогда не наталкивались на оборону такой силы...»
А в первые дни осады главнокомандующий 11 армией генерал Манштейн писал в своем приказе:
«Севастополь — крепость слабая. Она защищена всего несколькими батареями береговой обороны и десятком пулеметных блиндажей... Взять маршем! Коротким ударом!»
Не удалось! К Севастополю срочно была, направлена специальная группа самолетов, подготовленная в Италии для борьбы с русскими кораблями. Из Германии и Италии спешно перебрасывались к севастопольским берегам подводные лодки, катера-охотники и торпедные катера. Генерал-полковнику Рихтгофену было приказано в наикратчайший срок перебросить 8-й авиационный полк к городу. Для подавления береговых батарей к Севастополю доставили сверхмощную артиллерийскую установку, чудо немецкой техники, пушку «Дора», снятую с линии Мажино...
Но израненный город не сдавался. Город сражался. Город жил.
Генерал Манштейн готовился к «последнему» штурму.
«У всех солдат, осаждающих самую сильную крепость на Чёрном море, отобрать шинели и снять с довольствия.. У солдат румынского происхождения, помимо перечисленных мер, отобрать и сапоги. Взятие на довольствие произвести 21 декабря 1941 года после взятия Севастополя».
И в это же почти время, когда сочинялся такой приказ, в горком партии, к Борисову, вызвали преподавателя математики Наталью Николаевну Донец.
В суровые годы обороны Борис Алексеевич Борисов был первым секретарем горкома партии и председателем городского комитета обороны Севастополя… О своей встрече с этим человеком, вспоминает Наталья Николаевна Донец.
Автор, то бишь, я, тоже встречался с этим человеком, как в Москве , так и в Севастополе, где мы не только нашли с ним общий язык , но и подружились… И в его многочисленных книгах , есть и мои размышления…
Но не о себе сейчас речь веду, а о тех людях, которые выстояли, выдюжили в нечеловеческих условиях бытия…
И так, Борис Алексеевич Борисов вызвал к себе Наталью Донец.
Вспоминает Н. Н. Донец:
— Вы, Наталья Николаевна, назначаетесь заведующей гороно,— сказал Борисов,— необходимо в самый короткий срок перевести все школы под землю.
— Так ведь Степанченко у нас заведующий! Как же так?
Антона Исааковича Степанченко любили все учителя и ученики. Он многое сделал, чтобы школы Севастополя назывались «лучшими». Про себя мы называли Степанченко «неистовый Антон». Поклонник Антона Макаренко, влюбленный в него, Степанченко и сам собирался написать книгу о своей педагогической деятельности. Это был человек, который работал на полную катушку.
А как он выступал на педсоветах... Не жди от него слов, политых сиропом: если виноват, то отчитает так, что стыдно становится. И никакими прошлыми заслугами не оправдаешься. В полсилы этот человек ничего не делал. И после него — заведующей гороно!
Антон Исаакович стоял тут же.
— Степанченко назначается заместителем председателя горисполкома. Вас рекомендовал он сам,— заметив мое смущение, произнес Борисов.
Мне стало страшно: беспрерывные бомбежки, школы давно не работают, идет эвакуация детей и учителей… Об этом я и сказала Борисову.
- Школы должны уйти под землю. Нельзя детей оставлять неучами даже в осажденном городе, - ответил он.
Это, конечно, правильное решение — перевести ребятишек в подземные укрытия, но справлюсь ли я?
Степанченко посмотрел на меня внимательно. Жестко произнес:
- В осажденном городе не раздумывать, а исполнять надо!
И стала я заведующей гороно подземных школ...
Нет сейчас в живых Бориса Алексеевича Борисова, нет в живых Натальи Николаевны Донец , но автор был с ними знаком долгие годы . И со многими учениками и учителями подземных школ был дружен или сейчас находится в дружбе. Их воспоминания и помогли воссоздать картину подземных школ Севастополя.
В один из ноябрьских дней 1941 года Наталья Николаевна Донец провела первый летучий педагогический совет. Вопрос стоял один: где учить? Произвели осмотр убежищ, учет учителей и учеников, оставшихся в осажденном городе. Произвели осмотр разбомбленных школ — уцелевшее оборудование стали завозить в подземные школы.
К 15 декабря было открыто восемь подземных школ: в центре города,на Корабнльной стороне и в Инкермане.
Вспоминает Б. А. Борисов:
«Появились на улицах и давно невиданные в Севастополе фигуры школьников с учебниками под мышкой или с сумками через плечо... Первой открылась школа № 13. Она была размещена в хорошо оборудованном газоубежище по улице Ленина, Газоубежище имело два выхода: один для учащихся и педагогов, другой — для граждан, укрывшихся здесь во время тревог... У входа в бомбоубежище постоянно дежурил один из преподавателей или член родительского комитета. Дежурный обязан был смотреть за «воздухом», во время тревог переводить ребят в наиболее надежные отсеки»...
Вспоминает бывшая ученица 10-го класса подземной школы № 13 Ирина Гавриловна Асмакова:
- Расскажу вам об одном обычном дне в подземной школе... Группы ребят идут по искореженной, заваленной улице и смотрят в небо — не появится ли фашистский стервятник? Успеют ли они добежать до школы? Появится — спрячемся. Не появится — вовремя придем в школу.
Пройдя немного, встречаю своих подруг Аллу Сидоренко — сейчас живет в Москве, Вилюсю Лекаренко — умерла, Тому Масюгину — сейчас проживает в Рустави. Только завернули на улицу Таврическую — вой сирены. Тревога! А школа — рядом. Не сговариваясь, бежим к школе. Вбегаем в подвал, прячемся за толстыми каменными сводами.
И тут звонок. Обыкновенный школьный звонок, созывающий на уроки. Занятия, несмотря на тревогу,— подвалы сотрясаются, бомбят улицу Ленина,— проходят по расписанию.
Как всегда, так и в этот день, на первом уроке — политинформация. Зачитывают сводку Севастопольского горкома ВЛКСМ об участии комсомольцев города в его обороне. Мне она запомнилась потому, что подписал ее секретарь ГК ВЛКСМ Саша Багрий — мы его все знали и очень любили...
Рассказ Ирины Асмаковой дополню подлинной информацией, которая была зачитана в тот день.
«Пионеры и школьники не только стараются отлично учиться, но и активно помогают защищать свой любимый город. Во время одной из бомбардировок фашистские стервятники сбросили большое количество зажигательных бомб. В борьбе с зажигательными бомбами активно участвовали пионеры и школьники. Особенно отличились пионеры Витя и Вера Снитко. Витя Снитко, самоотверженно борясь с огнем в районе одного военного объекта, затушил, рискуя жизнью, 10 зажигательных бомб, а Вера Снитко затушила сама 2 бомбы и 8 бомб помогла тушить, засыпая их землей... Военный совет Черноморского флота наградил Витю и Веру Сиитко медалями «За боевые заслуги».
В городе работают тимуровские команды, ребята вовлечены в активную работу и вместе со своими матерями оказывают большую помощь фронту... Тимуровцы Алла Цырцан, Рая Полищук, Светлана Густылева, Карас, Запорожцева оказали большую помощь госпиталям в сборе посуды и белья. Тимуровка Феня Коленцева связала 26 пар теплых носков и перчаток для бойцов Красной Армии. Володя Беликов, Толя Пушин, Оля Шабанина, Дмитрий Беликов приняли самое активное участие по маскировке и строительству аэродрома... Все эти факты говорят о том, что все от мала до велика отдают все силы на борьбу с коварным врагом — гитлеровской Германией.
Секретарь ГК ВЛКСМ Багрий».
Напутствие автору:
— Не забудьте добрым словом помянуть Сашу Багрия. Он погиб в июле 1942 года как боец с оружием в руках.
За несколько дней до своей гибели Багрию удалось переслать с крейсером «Молотов» записку отцу:
«Дорогой папа! Если со мной что-либо случится, я об одном прошу тебя: воспитай моего сына и твоего внука так же, как ты воспитал меня. За меня ни ты, ни мама никогда не покраснеете...»
Вернемся вновь к рассказу Ирины Асмаковой-Слаба:
- На втором уроке писали контрольную по математике и в это время услышали сигнал новой тревоги. Третий урок прошел более-менее спокойно, а на уроке истории — снова тревога.
Урок истории вела Клавдия Ивановна Оглоблина — человек очень обаятельный, но требовательный. До нас доносятся взрывы бомб, а Клавдия Ивановна, не повышая голоса, произносит:
- Ребята, запомните этот день. Мы сейчас с вами не только учим историю, но и пишем ее. Вы живые ее свидетели. Прошу вас, не забудьте, как коварный враг пытается нас с вами стереть с лица земли. Вспомните слова Председателя Государственного Комитета Обороны товарища Сталина:
«Враг жесток и неумолим. Он ставит своей целью захват наших земель, политых нашим йотом, захват нашего хлеба и нашей нефти, добытых нашим трудом. Он ставит своей целью восстановление власти помещиков, восстановление царизма, разрушение национальной культуры и национальной государственности русских, украинцев, белорусов, литовцев, латышей, эстонцев, узбеков, татар, молдаван, грузин, армян, азербайджанцев и других свободных народов Советского Союза, их онемечение, их превращение в рабов немецких князей и баронов »...
Лично у меня сейчас другое отношение к «вождю народов», но я, - летописец своего времени , - и не хочу описывать действительность вчерашнего дня с позиций сегодняшнего . Не хочу выглядеть умнее себя вчерашнего.
- Звонок с урока. И вместе со звонком сигнал новой воздушной тревоги. Но паники нет. Пришел учитель математики, он же директор школы Степан Николаевич Влайков и стал нам задавать занимательные математические задачи и головоломки. И так — до самого отбоя тревоги.
— А теперь, ребята, по домам. И учтите: зря не рисковать, под бомбы и снаряды не высовываться, но и не отсиживаться в стороне, когда необходима ваша помощь. Помните, вы — севастопольцы!
Напутствие автору:
Будете писать о школе № 13, не забудьте помянуть добрым словом лучшего математика города и директора Степана Николаевича Влайкова.
Степана Николаевича ранило в последние дни обороны. Его эвакуировали на Кавказ и в 1944 году он скончался от ран.
Не забудьте помянуть добрым словом учителя истории Клавдию Ивановну Оглоблину — она погибла под бомбами.
Не забудьте вспомнить об Олеге Глазастикове, отличнике нашей подземной школы. Олег Глазастиков погиб во время налета — дежурил у городского убежища.
Вспоминает бывший преподаватель литературы и русского языка школы №. 13 Анна Васильевна Крюкова:
- Говорят, когда пушки стреляют,— музы молчат. Это не так. Наши ученики охотно занимались художественной самодеятельностью. Мне запомнились два литературных вечера: один был посвящен Николаю Васильевичу Гоголю, а другой — Алексею Максимовичу Горькому. Подготовка к вечерам проводилась после уроков. Мы обсуждали план доклада, выбирали отрывки из художественных произведений для декламаций, репетировали маленькие сценки...
Из газеты «Маяк Коммуны», 1942 год.
«На весь мир оповестили геббельсовские брехуны о том, что в осажденном Севастополе замерла жизнь, что люди ходят в унынии и тоске. Пусть заглянут сегодня вшивые фашисты в помещение 13-й советской школы. Пусть посмотрят на жизнерадостную молодежь, послушают, с какой силой и страстью произносит Галя Герашева пламенные слова Тараса Бульбы, как свободно и звонко льется песня в исполнении ученицы Бойко, как весело и задорно танцует Алла Сидоренко.
Вот выступает ученица 7 класса Нина Савченко. Совсем недавно осколок вражеской бомбы окровавил ее красивые белокурые локоны, но через несколько дней она уже собирала деньги на постройку танка, отлично отвечала на уроках, а сегодня весело и уверенно исполняет отрывок из кинофильма «Истребители»…
Чуть-чуть дрогнул голос у талантливого чтеца-декламатора Гали Лазаревой, посерьезнели лица сидящих в зале, когда снаружи прозвучали сигналы воздушной тревоги. Вечер самодеятельности продолжался. Жизнь идет своим чередом — спокойная, деловитая...»
Из газеты «Красный черноморец», 1942 год.
«В средней школе № 13 ровно в восемь часов утра начались занятия. В классах свыше 500 человек. Ученики Галина Мунд, Томушкин, Гершкова и другие получили отличные оценки.
В 17 часов в школе состоялась встреча с писателями. Они прочли ребятам свои новые рассказы. Потом пионеры показали свою художественную самодеятельность».
Вспоминает бывшая ученица 10-го класса подземной школы № 13 Алла Сидоренко:
- К секретарю комсомольской организации Пете Ященко обращались старшеклассники с заявлениями, в которых было одно содержание: «В дни осады любимого города, в дни Отечественной войны, хотим быть в рядах передовой молодежи Ленинского комсомола...»
Такие заявления поступили от Светы Густылевой, Александры Гореловой, Инессы Шушуновой... Всех не перечислишь! ,
Ушли в партизанский отряд Сережа Собченко, Лёсик Веселов, Слава Федоринчик, Костя Дико...
При нашей школе была организована концертная бригада, которая обслуживала госпитали, корабли, воинские части. Хочу рассказать только об одном выезде в район передовых позиций на Мекензиевых горах. Было нас человек шесть-семь. Возглавлял бригаду Петя Ященко — он обладал редким певческим голосом и вообще был заводила во всех делах! . Сели мы на трузовик, нас накрыли брезентом и повезли в горы. Хотя дорогу я обстреливали, доехали мы благополучно…
Когда машина остановилась у блиндажа, нам показали сарай, видневшийся вдалеке, и сказали, чтобы к нему мы пробирались по-пластунски — снайперы взяли под прицел все тропки.
Извиваясь ужами , доползли до сарая и там дали концерт.
Исполнение каждого номера бойцы воспринимали молча. Нам даже странно показалось: неужели ничего не нравится? А когда Галя Мунд закончила концерт зажигательным танцем «Веселый кочегар», бойцы не только зааплодировали, но и закричали «Ура!». И тут же вокруг сарая стали рваться мины. Командир, прижимаясь вместе с нами к земле, пояснил:
— Немцев смутило «Ура!» Наверное, подумали, мы пошли в атаку. Сейчас успокоятся.
Не скрою, лично мне было очень страшно.
Вскоре в школу пришло благодарственное письмо за наше выступление. И Петя Ященко зачитал его перед всей школой...
Напутствие автору:
- Не забудьте рассказать о сложной судьбе нашего комсомольского вожака Пети Ященко!
Случилось так, что Петр Ященко оказался в оккупации - в захваченном фашистами Севастополе . Нашел путь к подполью. По заданию подпольного комитета распространял листовки. В 1944 году по доносу предателя была арестована большая часть подпольщиков. Петя Ященко находился в одной камере с руководителем севастопольского подполья, школьным учителем Василием Дмитриевичем Ревякиным - 8 мая 1985 года В. Д. Ревякину посмертно присвоили звание Героя Советского Союза.
Подпольщиков приговорили к смертной казни. За четыре часа до приведения приговора в исполнение Петра Ященко повели на допрос. Его отбили по дороге и помогли скрыться. Через несколько дней советские войска освободили Севастополь.
Комитет комсомола направил Петра Ящеико учиться. Сейчас Петр Михайлович Ященко — кандидат медицинских наук. Живет в Севастополе. В школах города он частый гость.
О Петре Ященко мы (в соавторстве с Борисом Эскиным) написали в документальной повести «Живи , Вилор», которая вышла в издательстве «Молодая гвардия», Москва, и была переведена на узбекский язык.
Из дневника Натальи Николаевны Донец. Декабрь 1941 года.
«Утром, как веегда , пришла в гороно ,- и тут мне сообщили, чтобы я немедленно прибыла к секретарю горкома партии Борисову...
Возле Бориса Алексеевича увидела незнакомого мужчину, солидного, с проседью в волосах.
- Знакомьтесь , Наталья Николаевна , это Ленько Кузьма Иванович. Педагог. Был директором симферопольской школы. Поступает в ваше распоряжение.
Я взглянула пристальнее на Кузьму Ивановича и заметила в его глазах безысходную тоску.
- Вы, товарищ Ленько , идите в гороно , - сказал Борисов , -сейчас туда придет Наталья Николаевна и вы договоритесь о дальнейшей работе .
Когда Ленько вышел, Борисов коротко рассказал, сколько горя досталось на долю этого человека: накануне войны умер младший сын, старший пропал без вести на фронте, а несколько дней назад в Ялте немцы разбомбили теплоход «Армения» и на глазах погибла жена. Сам он остался жив только потому, что взрывной волной был сброшен в море.
- Загрузите его работой, Наталья Николаевна . И подумайте о создании в Инкермане подземной школы ...
Я вернулась в гороно и сказала Ленько:
- Стемнеет, выедем в Инкерман!..
Днем проехать по дороге-невозможно - обстреливается прямой наводкой. Вот и штольни…
Инкерманские штольни - огромный подземный город. И город этот прикрывают высоченные своды — «потолок» стометровой толщины. Ни одной бомбе не пробиться сюда.
В стародавние времена здесь добывали камень, который известен всем под названием «инкерманский». Весь Севастополь выстроен из этого белого материала. Сотни лет добывали в этих местах инкерманский камень, и возникли гигантские выемки.
В канун Великой Отечественной войны в них была заложена первая в Советском Союзе партия мускатного шампанского типа «Асти».
С первых же дней обороны штольни превратились в убежища для жителей Инкермана. В штольнях разместили госпиталь, два спецкомбината — выпуск оружия и пошив теплой одежды для защитников города. Здесь же находились детский сад и школа. Поначалу это была даже не школа: рабочие спецкомбинатов, чтобы не оставлять детей в расстреливаемом и разбомбленном городе, привели их с собою. А на работу приходили не на восемь часов — неделями не выходили из штолен, месяцами не видели синего неба.
Дети должны были учиться. Нашлись добровольные учителя. Вначале учились без определенной программы. И старшие, и младшие в одной группе. Учились по газетам «Маяк Коммуны» и «Красный черноморец».
Мы бы сейчас назвали эти уроки — УРОКАМИ МУЖЕСТВА.
На одном из таких уроков выступила прославленная героиня Севастополъской обороны Нина Онилова...
«...Вызвали меня в Военный совет и вручили орден Красного Знамени.
«Скажи ответное слово, дочка!» — погладил мепя rio волосам, как девочку, наш генерал, наш командующий Петров.
А я не знаю, что и ответить. Не умею разговоры разговаривать.
Отвечаю: «Буду с фашистами вести речи на языке пулемета!»
А в один не прекрасный день школьников повели в госпиталь. Он находился в соседнем отсеке.
На железной кровати, покрытой белоснежной простынью, умирала тяжелораненая Нина Онилова. Над ней склонился командующий.
— Ты храбро сражалась, дочка. Ты храбрейшая из храбрых. Смотри, сколько народу пришло, чтобы сказать тебе
спасибо за все, что ты сделала. Ты слышишь меня, Нина?
Подошел врач, профессор Кофман. Прошептал тихо, но его услышали школьники.
— Все средства испробованы. Она продержится не боль
ше двух часов...
Сегодня, через много лет после Великой нашей Победы, бывшая ученица 6-го класса в инкерманских штольнях Надежда Сергеевна Денисова-Гончарова, рассказывая нам об этом, не может сдержать слез.
А потом, на очередном УРОКЕ МУЖЕСТВА, прочитали записи Героя Советского Союза Нины Андреевны Ониловой…
На ученической тетради в клеточку, эпиграфом слова Льва Толстого:
«Не может быть, чтобы при мысли, что и вы в Севастополе, не проникло в душу вашу чувство какого-то мужества, гордости и чтобы кровь не стала быстрее обращаться в ваших жилах».
И тут же — признание Нины Ониловой:
«Да! И кровь стала быстротекучей, а душа наполнилась высоким волнением:, а на лице яркая краска гордости и достоинства. Это наш, родной советский город — Севастополь...
Слава русского народа — Севастополь! Храбрость русского народа — Севастополь! Севастополь -— это характер русского советского человека, стиль его души. Советский Севастополь — это героическая и прекрасная поэма Великой Отечественной войны. Когда говоришь о нем, не хватает ни слов, ни воздуха для дыхания... Он придет, новый наш Лев Толстой, и трижды прославит тебя, любимый, незабываемый, вечный наш
Севастополь...»
Антон Исаакович Степаиченко - заместитель председателя горисполкома, начальник ПВО - противовоздушной обороны, в, силу своего характера навсегда оставшийся УЧИТЕЛЕМ, говорил заведующей гороно Наталье Николаевне Донец:
- Уроки мужества - это великолепно. Именно на этих уроках развивается душа. Но дети должны получить от нас не только надежное укрытие над головой, должны иметь не только честную открытую душу, но и прочные зпания. Дети, вырвавшиеся из тисков осады, должны иметь полновесные табеля, чтобы продолжать учиться. Это наша главная цель - назло фашистским захватчикам...
Напутствие автору:
- Будете писать о подземных школах, не забудьте об Антоне Исааковиче Степанченко.
Степанчепко не успел эвакуироваться из осажденного Севастополя — свой посадочный талон на последний самолет он отдал женщине с ребенком! Его схватили гитлеровцы на мысе Херсоиес.
- Комиссар ?!
- Я народный учитель.
- Как ?!
- Народный учитель . Воспитатель советской молодежи.
- Агитатор…
Автоматная очередь прервала жизнь народного учителя.
Из дневника Натальи Николаевны Донец. Декабрь 1941 год.
«Школу мы открыли с помощью учителей, попавших в штольню. Особенно помогла нам Надя Березовская — энергичная комсомолка. Она стала комсоргом школы.
В работу включились немедленно: «открыли» — отделили фанерой классы, перенесли туда столы, стулья, парты из разбомбленной дневной школы. Кузьму Ивановича Ленько я тут же представила учителям как директора вновь созданной подземной школы № 32. Впоследствии его избрали еще и секретарем парторганизации спецкомбината № 2.
Я доложила Борисову, что начало новой школе положено, дети учтены — их было сто двадцать человек,—учителя нашлись. Даже музыкальный работник!..»
Вспоминает Б. А. Борисов.
- Весьма оживленное заседание бюро горкома, посвященное подготовке и проведению Нового года, подходило к копцу, когда я напомнил собравшимся об одном из пунктов постановления ВЦСПС, переданного по радио.
- Товарищи, мне кажется , что пункт о новогодних елках
распространяется также и на Севастополь ... В убежищах
люди живут, трудятся , а ребята скоро даже учиться начнут
в убежищах. Почему же нельзя устроить там елку?..
На следующий день в отсеке горкома собрались главные энтузиасты «елки». Опечаленные Багрий и Надя Краевая сетовали, что на примыкающей к Севастополю территории, вплоть до самой передовой, сосен но оказалось...
- Можно мне сказать? - спросила Надя Краевая .-
Я поеду в бригаду Горпищенко - там у меня много друзей -
комсомольцев ,- расскажу им про елку. Они все сделают для
детей Севастополя ...
Бородач полковник Горпищенко вместе с Надей пошел в разведроту. Надя рассказала бойцам о беде севастопольских детишек, и вся рота, как один человек, выразила желание принять участие в рискованном походе... В ту же ночь, вооружившись, помимо автоматов и «лимонок», топорами и пиками, разведчики пробрались на территорию, занятую неприятелем...
Бойцы успели нарубить и напилить изрядное число деревьев, когда были услышаны немцами... Командир дал приказ отходить, разумеется, вместе с сосёнками. Уже вблизи линии фронта разведчики столкнулись с немецким отрядом. Завязалась перестрелка. Один боец был легко ранен. Это так рассердило разведчиков,что они дали немцам настоящий бой, рассеяли отряд и захватили в плен немца.
Нагруженные деревьями, поддерживая раненого товарища, разведчики с триумфом вернулись домой.
Горпищенко поругал их за недостаточную осторожность, а в приказе по бригаде объявил благодарность.
Так мужеству и нежности наших бойцов обязаны были севастопольские ребятишки прекрасным новогодним праздником...
Когда ребятишки вдоволь наплясались и занялись подарками, воспитательница попросила гостей рассказать им, как была добыта «елка». Ребята слушали внимательно, нахмурив свои чистые детские лбы. Я смотрел на них и думал: «Уже с раннего детства узнали они силу народной заботы о себе и вырастут, осознав, сколь многим обязаны они своей Родине!»..
Напутствие автору:
— Будете писать о подземных школах, помяните добрым словом Кузьму Ивановича Ленько.
В последние дни обороны Ленько было поручено вывезти
из Севастополя на лидере эсмлнцев «Ташкент» спасенные
части полотен Палорамы. Он выполнил приказ: 35 тюков, обшитых одеялами, бессмертных полотен кнсти Рубо сдал в целости и сохранности в Новороссийске.
Был ранен в ногу. Долго лечился, но ногу пришлось ампутировать.
Кузьма Иванович Ленько скончался в 1943 году,
В том же 1943 году в боях па Никопольском плацдарме погиб командир 1-го Севастопольского полка морской пехоты полковник Горпищенко Павел Филиппович.
Через многолет после победы скончался первый секретарь партии в годы обороны Борис Алексеевич Борисов, оставив нам в наследство множество книг о славных защитниках города и о севастопольских детях.
Вспоминает бывший заместитель секретаря комсомольской организации спщкомбииата № 2 Анна Михайловна Нестеренко:
«Преподавателями в основном была молодежь. Комсомольцы Нина Ивановна Нелепова, Фаина Михайловна Тараненко, Надежда Никифоровым Березовская, Прасковья Ивановна Макарова, Евгения Георгиевна Пирогова... Но были и старые опытные учителя: Кузьма Иванович Ленько, Клавдия Васильевна Васильева, Полина Павловна Клименко, Нина Ивановна Кучина, Александр Иванович Бухарин, Мария Ивановна Чефрапова...»
Напутствие автору:
- Будете писать о подземной школе в Ипкорманских штольнях, помяните добрым словом погибших учителей.
В мае 1942 года осколок вражеского снаряда оборвал жизнь Клавдии Васильевны Васильевой.
В последние дин жестокого июньского штурма погибла Надежда Никифоровяа Березовская.
Вспоминает бывшая ученица подземной школы М 32 Надежда Сергеевна Денисова-Гончарова.
- В штольне семьи учителей располагались внизу, отделяя свое жилище одеялами, занавесками. В шутку проходы между этими импровизированными «квартирами» называли улицами.
Был сооружен - отделен фанерой! — большой отсек-зал. В нем дети завтракали во время перемен, здесь подготавливались праздничные концерты , здесь работники спецкомбината проводили собрания, здесь встречались с фронтовиками.
Ни бомбежки, ни прицельный артобстрел не страшны штольням. Но мучил недостаток воздуха. Отличные вентиляционные установки поначалу приносили достаточно свежего воздуха, но при непрерывных бомбежках вентиляционные рукава, выведенные высоко в горы, забивались песком, землею, камнями. Мощные электродвигатели остервенело выли, стараясь протолкнуть воздух. Под вентиляционными решетками в штольне опасно было стоять - с потолка летели песок и камень.
Становилось все труднее с водой. Водокачку давно разбомбили. К Черной речке — нашей поилице — можно было пробраться только ночью: засевшие рядом немцы немедленно открывали огонь по любой движущейся цели.
Детей не выпускали, а взрослые гибли».
Из информационной сводки Севастопольского горкома партии и горисполкома. 18 июня 1942 года.
«...С 28 мая 1942 года начались массовые налеты вражеской авиации на г. Севастополь, которые продолжаются и по сей день. С 31 мая но 15 июня сброшено на город фугасных бомб 27 529 и за 16—17 июня— 1034, артснарядов за этот же срок выпущено по городу 3091 и за 16—17 июня — 1216. Кроме этого, было сброшено около 10 000 зажигательных бомб, которые вызвали 500 пожаров в городе и на военных объектах...
Продолжают работать, после некоторых перебоев, спецкомбинат № 1 и спецкомбинат № 2, которые находятся в надежных бомбоубежищах...
Для борьбы с воздушным десантом и отдельными вражескими группами, которые могут просачиваться в город в период штурма, организовано по■ предприятиям и учреждениям 15 боевых дружин...»
Вспоминает бывший завуч школы №32 Полина Павловна Еременко:
- Учили всему. В первую очередь: быть настоящим патриотом своей Отчизны. В последнее время стали появляться
в Иикермаие ракетчики. Это диверсанты или продажные при -
хвостни, которые ракетой указывали цели вражеским бом
бардировщикам. . . .
Меня вызвали в особый отдел, и усталый человек с капитанскими «шпалами» в петлицах сказал:
- Учите детей бдительности. Сейчас нужен глаз да
глаз...
И мы старались привить детям чувство сопричастности ко всему, что делается взрослыми.
Вначале занятия посещали дети, которые вместе с родителями жили в штольне , а впоследствии и те , кто жил поблизости .
После наших бесед у школьников обострилось внимание, и они стали присматриваться ко всем подозрительным.
Однажды третьеклассница Лида Рубская пересекла обстреливаемую полосу и заметила, что стрельба вдруг прекратилась. У самой штолъпи, у монастыря, что врезан прямо в скалу, увидела мужчину. Мужчина во весь рост пересек опасную зону и подошел к девочке. Был он в обыкновенной красноармейской форме.
- Кто живет в этих домах? - спросил он Лиду и указал
ей в сторону штаба.
Мужчина стал говорить, что разыскивает знакомого майора, который должен здесь находиться.
Лида насторожилась, но виду не подала.
- Я знаю только своих соседей, а они не военные.
- Не знаешь и ладно. Найду сам...
Лидочка Губская стала за ним следить. А незнакомец направился прямо к штабу дивизии, носящей имя Василия Ивановича Чапаева.
Лида знакомой тропочкой, минуя завалы, пробралась к штабу первой, подбежала к часовому и рассказала ему о своих подозрениях...
А потом меня снова вызвали в особый отдел, и тот же
капитан сказал:
- Полина Павловна, передайте всему коллективу учителей спасибо. Ваша учепица Лидия Губская помогла за
держать матерого гитлеровского агента, заброшенного в наш
тыл ... »
Вспоминает Б. А. Борисов.
- Однажды на одной из окраинных улиц Севастополя близ своего дома стояли два мальчика - Коля Крутилин и Костя Сорокин . Они оживленно беседовали: возможно, обсуждали впечатления о последней воздушной тревоге. В это время по улице прошел человек в потрепанной одежде, сильно обросший. Ребята обратили на него внимание: несмотря на трудные условия жизни в осажденном городе , таких небрежно одетых людей в Севастополе , привыкшем к аккуратности моряков, ребятам видеть не приходилось. И вот, не упуская подозрительного прохожего из виду, они как будто спокойно продолжали свою беседу. Человек, дойдя до конца улицы, повернул назад и снова прошел мимо ребят. Теперь он держал путь в ту сторону, куда никто из жителей города не ходил - там была запретная зона.
- Коля , следи за ним , а я побегу за подмогой ,- тихонько сказал Костя Сорокин . Коля остался один . Незнакомец двигался ие спеша , но все же стал постепенно скрываться из поля зрения мальчика . А Кости все не было.
К счастью , неподалеку проходил краснофлотец . Коля бросился к нему:
- Этот дядька не наш , он направился к пещерам ...
Краснофлотец с подростком незаметно последовали за подозрительным прохожим .
Подойдя к нему на близкое расстояние , краснофлотец вскинул винтовку к плечу, и громко крикнул:
- Стой!
Незнакомец бросился было в сторону, но там его уже поджидали подошедшие Костя и командир-артиллерист. Командир выхватил браунинг, незнакомец медленно поднял руки .
Доставленный в комендатуру под конвоем командира , краснофлотца и обоих ребят, незнакомец во время допроса сознался, что он немецкий шпион , засланный в город для диверсий.
Так бдительность и мужество юных севастополъцев вредили матерого врага нашей Родины.
Свидетельствует писатель и журналист - Александр Хамадан:
« Сколько бы ни ярились фашистские летчики и артиллеристы , но помешать нормальной работе в цехах и мастерских, занятиям в школах они не могут...
В просторной, залитой электрическим светом пещере детский сад. Стены украшены полотнищами, картинами, портретами Ленина и Сталина. Малыши сидят за низенькими столиками...
У взрослых ребят — дело потруднее: арифметика и география. Для мальчишек это просто пытка. Рядом, рукой подать — война. Слышен вой снарядов, взрывы мин, очереди пулеметов.
Но арифметика и география неумолимы. Десятилетний Коля Салаев горестно вздыхает:
- Каждый день арифметика, хоть бы раз повезли на
передний край...
Ребята легко оперируют сложными военными терминами: передний край, рубежи, позиции, огневой налет, контратака, клин, фланги...»
Напутствие автору:
- Не забудьте помянуть добрым словом корреспондента
ТАСС Александра Хамадана , первым поведавшего всему
миру о подземных школах Севастополя.
Александр Моисеевич Хамадан казнен гитлеровцами в Севастопольской тюрьме 29 мая 1943 года.
Из справки, зачитанной на партийном активе в мае
1942 года: .
«...Наилучших показателей добилась школа № 32, находившаяся в Инкерманских штольнях... Директором ее был коммунист Ленько...»
Из дневника И. II. Донец:
« К концу обороны народу в штольне прибавилось. С питанием стало трудно. Только пшено. Воды совсем мало. Вызвал меня Степанченко.
- Как вы посмотрите, Наталья Николаевна , на то , если мы разрешим поить детей водою , разбавленной шампанским?
Я растерялась. Хотя бинты для раненых давно стерилизовались шампанским, взрослые пили его вместо воды, но... дети...
— Поговорю с учителями, посоветуюсь...
Педагоги за голову схватились: это невозможно! Но когда воды совсем не стало, пришлось пойти и на это.
Особенно трудно пришлось малым деткам: их вместо чая стали поить прокипяченным шампанским. И кашу варили на шампанском. ...Но и это не спасало. Дети болели и умирали. Тяжело было смотреть, как умирали малютки от болезней, задыхались от нехватки воздуха — вентиляторы гнали в штольни смрад и дым.
29 мая 1942 года занятия в Инкерманских штольнях были закончены, школьникам выдали табеля и аттестаты».
Грозные, тяжелейшие двести пятьдесят дней обороны Севастополя в Великой Отечественной войне стали историей. С каждым днем все меньше и меньше остается свидетелей жесточайшей человеческой трагедии, но память наша не тускнеет с годами.
... Пусть это документальное исследование послужит будущим писателям отправной точкой для создания бессмертной книги о Советском Учителе.
Севастополь . 1965 год.
Эти строки написаны давно и вошли во многие сборники . Нет давно такой страны - СССР , но я не хочу менять ни строчки , и озвучиваю свои мысли такими , какие они были в тот исторический отрезок времени . Как говорится , ни убавить, ни прибавить .
|
|