Данилка давно мечтал забраться на крышу. То-то там интересно: всё-всё увидеть можно, весь город, да не просто так, а с высоты птичьего полета! Это вам не хухры-мухры! Данилка не раз предпринимал попытки попасть на заветную макушку дома, но всегда натыкался на суровый замок двери, что ведет на крышу. Выгнутая вниз дужка замка словно хмурилась, говорила: нет, дружок, и не пытайся! И хоть бы раз дворник дядя Захар забыл запереть дверь. Нет, не забывает.
И вдруг, нежданно-негаданно, как подарок от внезапно нагрянувших гостей, удача улыбнулась Дениске. Дядя Захар пошел пить чай и так здорово им напузырился, что уснул прямо в подъезде. Спит-посапывает дворник, чайные свои сны просматривает, и ведать не ведает, что настойчивый Данилка, исследовав его карманы, обнаружил-таки порядочную связку ключей…
Пять минут – и Данилка уже на крыше. И ключи, и замок позабыты – брошены на пол у входа на чердак. Данилка осматривает город. С высоты птичьего полета. Подумать только, он видит глазами высоко летящей птицы! Хорошо на крыше, вольготно, солнышко настойчиво припекает: еще бы, ведь с крыши до солнца-то ближе, чем с земли…
А дядя Захар тем временем проснулся. Хлоп по карманам – нет ключей. Забегал дворник, засуетился, как пожарный. Ну всё, думает, неминуемо за такие дела с работы погонят! Начальники – они ведь строгие, как милиционеры. Но тут доносится до дяди Захара звук, словно дверь скрипит. Поднялся он по лестнице, глянь – точно, приоткрыта дверца на крышу. Ветерок ее покачивает, а она, несмазанная, знай скрип да скрип. И ключики тут валяются, и замочек – нате-возьмите. Наш уважаемый дворник обрадовался, как будто школьник, получивший пятерку, хлопнул себя по лбу: как же это я, думает, забыл дверь-то запереть, теперь-то уж точно не забуду! Повесил он неприветливый замок и побежал, радостный, чай пить.
А Данилка рыдает: налюбовался, назагорался, а дверь захлопнулась. Теперь не вылезти, разве только спрыгнуть... ага, нашли простачка – с пятого этажа лететь! Глазами-то Данилка видит, может, и птичьими, но крылья-то от этого у него не выросли, это точно. Слезы льются в три ручья или даже в пять, а то и в десять, а может... но дальше десяти Данилка считать еще не выучился.
Раздался гром – ба-бах! – как из пушки в День города пальнули. Но, в отличие от праздника, небо не вспыхнуло разноцветными салютными звездами – взамен этого полил противный дождище. Тогда Данилка подполз на край крыши и стал звать маму. Но мама не услышит, Данилка знает, мама на работе, но все равно он зовет и зовет ее. Вдруг услышит! Ведь мама все-таки!
Но до мамы так и не долетели жалобные крики Данилки. Зато они донеслись до ушей дяди Захара, который прямо под дождем – вот отчаянный! – бежал в магазин за чаем.
– Ты как там очутился, братец? – кричит дворник с заветной, самой лучшей в мире земли. Ну ее, эту крышу, пропади она пропадом!
– Я у вас ключи случайно украл! – кричит ему Данилка, обливаясь слезами и дождем. – Выпустите меня, дядя, я больше не буду!
И дядя Захар его, конечно, выпустил. И даже в милицию не сообщил. Хороший он, дядя Захар. А Данилка с тех пор крыши возненавидел лютой ненавистью, как позже уже контрольные по математике. Хотя в чем же виноваты они, крыши, да и контрольные тоже?
|
|