Нью-Йорк
Не сказал бы, чтоб я ав этот город влюблен.
Я скорее подавлен им, даже унижен.
Я бы, может, бвл счастлив в Москве иль Париже,
Только я уже в нем, а во мне уже он.
Этот город -- вселенский меняла и торг,
Биржа -- храм, ну, а доллар здесь -- бог и икона,
Выше доллара нет ни судьи ни закона...
Но на книжках стхов моих надпись "Нью-Йорк".
Наша встреча была предопределена:
"Город желтого дбявола" вымечтан с детства.
От болезни "мечта" не придумано средства,
Но страшна той мечты воплощенья цена.
О, Нью-Йорк! Ты в следах иммигрантских утрат...
Только я и тебя нынче тоже жалею
И когда в эти дни прохожу по Бродвею,
Отвожу от разрушенных билдингов взгляд.
Иммигрантский костюмчик ношу пятый год.
Эмиграция -- это души перестройка,
Заурядная, в общем, судьбы катастрофка,
От себя, из себя безнадежный уход...
Он-то точно вовек не повепит слезам.
Не рыдай и не верь, не проси и не бойся,
Просветленной душой пред Нью-Йорком откройся,
Отворится и он пред тобой, как Сезам...
* * *
В Бруклинском небе Полярная светит звезда,
А вот видна ли она в этот час над Разъездом?
Мне бы однажды хотя б на денек, хоть проездом,
Хоть контрабандой тихонько пробраться туда.
Вот бы прорезать тоннель через толщу Земли,
Вход чтобы здесь, ну, а выход чтоб был - на Титова,
Сел в свой F-train, полчаса подремал - и готово -
Мы бы тогда каждый вечер встречаться могли.
Правда, наверно, я быстро б тебе надоел -
Грех возвращенья мы б сразу с тобой замолили,
Мы бы обратно тогда наш тоннель завалили,
Чтобы отныне я там появляться не смел.
Все - миражи, наваждения, самообман,
Нам не дано возвратиться в отраду и негу,
Пусть я скучаю еще по морозу и снегу,
Только от корки до корки прочитан роман.
Сентиментальность, выходит, всего лишь - порок?
Память о счастье, тоска о потере - химеры?
Нет ни любви, ни надежды, ни чести, ни веры?
Прошлого прах отряхни, преступивши порог?
Что же тогда остается в душе? Пустота.
Чем же заполнить ее? Лишь упиться, разъесться?
Но для чего-то копают тоннель у Разъезда,
И для чего-то над Бруклином светит звезда...
Эмигранты
Уезжали из Кишинева -
И надежды несла молва...
В этой жизни мечтать не ново -
У мечты есть свои права!
Там где-то за туманом, за туманом
Веселая счастливая страна...
Куда зовет мечта, чего нам мало?
Живем сейчас, а дальше - тишина...
Уезжали из Ленинграда
В неизведанность, в никуда...
И смахнули слезу украдкой
Не вернемся, мол, никогда...
Мечта, таясь за влажными очами,
Кружила в вальсе сладостного сна...
А что нас ждет за долгими ночами?
Живем сейчас, а дальше тишина.
Уезжали из Красноярска...
Над Манхеттеном плыл дымок...
Где завязка и где развязка?-
Все связалось в тугой комок.
Царила над разлукой и любовью
Мечтами напоенная весна...
Куда летят года над головою?
Живем сейчас, а дальше тишина...
Илона
Тихо ложится июль на брусчатку.
Я обнаружил в судьбе опечатку.
В шорохе листьев, в звонке телефона
Слышу июльское имя Илона.
В пестром мерцанье неона,
В утреннем говоре клена,
В плеске волны океанской зеленой,
В строчках случайной газетки,
В ритмах Нью-Йоркской подземки -
Только Илона, Илона, Илона...
Воспоминанье - пугливая птица.
Вдруг, осмелев, в изголовье садится,
В храме души моей ты, как икона _
Радость и грусть моей жизни - Илона.
Думами ночи бессонной,
Трепетной песней Сосо-О!
Вкусом случайной слезинки соленой,
Странным иочным озареньем,
Маленьким стихотвореньем -
Снова Илона, Илона, Илона...
Звонкие дни наших встреч улетели,
Стайкой уносятся жизни недели...
Тихо листаю, когда мне не спится.
Светлой любви дорогие страницы.
Отзвук пасхального звона,
Свежесть и легкость озона,
Юности прелесть и нежность - Илона.
Виолончельным разливом,
Воспоминаньем счастливым -
Снова Илона, Илона, Илона...
11 cентября 2001 года
...Два слова об арабских камикадзе:
Им рая не досталось и на миг.
Но и в аду им ввек не отикаться -
Проклятье человечества на них.
Но поминать их здесь - дущи растрата.
Все с ними ясно: каждый зомби, псих.
В аду найдут котел для геростратов...
...Я о пожарных - о величье их,
Об огнеборцах города Нью-Йорка,
Прославивших профессию навек,
Заложниках достоинства и долга:
Все вниз бежали, - а они - наверх.
Они боялись. Кто б не испугался?
Но страх их в исступление не вверг.
Там каждый "штатский", как умел, спасался,
Все вниз бежали, - а они - наверх!
К пожарных клану - меньше или больше -
И я каким-то боком отношусь:
Я десять лет писал об огнеборцах -
И этой сопричастностью горжусь.
У них, конечно, сила и сноровка,
Но запределен этот смертный бег.
И как же тяжела экипировка!...
Все вниз бежали, а они - наверх!
Наверх,наверх... Где кислород расплавлен,
Где вмиг теряет разум человeк...
Да будет тот их бег вовек прославлен!
Все вниз бежали, - а они - наверх!
Наверх, где ждет привычная работа:
Тушить огонь, спасать от смерти всех...
Уже в том беге неземное что-то:
Все вниз бежали, - а они - наверх!
День благодарения.Парад.
Суета, столпотворенье,
Каждый весел, каждый рад.
Праздник.
День благодаренья.
Солнце. Музыка. Парад
Франтоват тамбур-мажор.
Тамбуринов ритм бодрит.
Медь оркестра. Марш. Задор
Упоительно пьянит.
В "оторвавшейся" толпе,
Позабыв "от сих до сих",
Весел старый рав в кипе
И всегда суровый сикх.
Даже их в соблазн поверг
Этот праздник без границ...
Благодарственный четверг -
Блеск очей, сиянье лиц.
В пестроте парада зрим
И "Мэйфлауэр" в волнах,
Благодарный пилигрим,
Чья молитва слез полна.
Да разгладится чело
Иммигрантское на час.
Перетерпим. Ничего.
Будем жить, Господь за нас.
Да взмывает к небесам
Всех молитв святая взвесь:
Вместе с "Мелех аолам..." -
"...Хлеб насущный даждь нам днесь..."
...Суета. Столпотворенье.
Каждый весел. Каждый рад.
Праздник. День благодаренья.
Восхитительный парад.
|
|