Глава 6
Позже мы встретились с ней в баре. Я взял ее руки в свои и поднес к губам, она улыбнулась очень нежно и ласково. Мы могли бы часами смотреть друг другу в глаза. Но тут вдруг появился Буйвол, грубо оттолкнул Фло, и прижал меня к стойке бара.
- Прошлый раз не успел сказать тебе одну вещь – ты сразу потерял сознание, но теперь слушай, ублюдок - кто проливает спиртное на Буйвола, тот живет со сломанными руками… ногами…
Он дышал перегаром мне в лицо и давил своим толстым потным пузом. Не дав ему договорить, я схватил со стойки бутылку и обрушил на его голову. Буйвол покачнулся, но устоял на ногах. Лицо толстяка исказилось злобой. Он размахнулся, целясь кулаком мне в висок, но я поднырнул под удар и сильно саданул его под ребра. Буйвол охнул и схватил меня за горло. Я начал чувствовать, что теряю сознание. Внезапно его тело дернулось, сжимающие горло тески, ослабли, по лбу Буйвола потекла тоненькая струйка крови. Он стал разворачиваться, и оказался ко мне спиной. Я использовал момент, прыгнул на широкую спину Буйвола, и захватил в замок его бычью шею. Оглушенный сильным ударом по затылку, он даже не пытался сбросить меня, налившимися кровью глазами он смотрел на Хищника с огромной дубиной в руках и Лиса, заносившего стул для удара. В следующую секунду стул в щепки разлетелся об голову Буйвола, и туша толстяка, увлекая меня за собой, рухнула на пол.
Лис помог мне подняться, и ободряюще похлопал по плечу.
- Она может гордиться тобой! – он с улыбкой кивнул на Фло.
Тяжело дыша, я искренне пожал беспалую ладонь Лиса. Хищник отбросил палку, кивнул мне, игнорируя протянутую в знак благодарности руку, и молча направился к выходу.
Буйвол остался лежать на полу, он дышал тяжело и прерывисто, словно сошедший с рельс паровоз.
Фло подбежала ко мне и вцепилась в руку, тело ее дрожало.
- Пойдем отсюда, - произнесла она с мольбой в голосе.
- Мы сообщим тебе, когда все будет готово, - сказал Лис и, глянув на Фло, подмигнул мне.
Я обнял Фло, и мы вместе вышли из бара.
Не помню, где мы с ней бродили, она была рядом, и я смотрел только на нее. Все было прекрасно, словно во сне… Помню трепетание ее нежных мягких губ при нашем первом поцелуе, аромат цветов и трав, исходивший от ее молодого свежего тела, вуаль легких, послушных прядей, рассыпавшихся на моем лице, и блаженство…
Мы слились вместе, как потоки талой воды, текущие со склонов гор, и понеслись куда-то бурной, полноводной рекой, золотистым потоком радости, энергии, силы, вкушая сладость каждого мгновения самого сокровенного единения – единения мужского и женского начала, единения в истоке.
Мы смеялись и плакали, наши разгоряченные тела жадно сплетались в объятиях страсти… и, когда на огромной скорости плотина была снесена, по всему миру разлилась волна блаженства и удовлетворения… Мы упали без сил, изнеможенные, и проснулись в объятиях друг друга.
Я был счастлив и видел, что Фло тоже счастлива. Я нашел ее - самое важное, самое дорогое в своей жизни, самого родного и близкого человека на целом свете. И она была рядом - я мог касаться ее, шептать ей ласковые слова, я мог любить ее…
Я рассказал ей все, все свои мысли и переживания, сомнения и тревоги, раскрыл самое глубокое, запрятанное в тайных уголках души. Я принес ей в дар свое сердце и душу, всего себя. Я все говорил и говорил, а она молча смотрела в глаза и нежно гладила мои волосы.
- Фло, не знаю – кто я. Все думают, я – Скиталец, а Смеющийся Человек сказал, что я – безумный Бог. Кто же я, Фло?
- Какая разница, кто ты, главное – я тебя люблю… А Смеющийся просто сумасшедший старик.
Волна теплоты и умиротворения раскатывалась по телу. Действительно, все просто, невероятно просто.
- Фло, а как ты думаешь, есть ли на свете Бог, ведь если бы он был, то не допустил бы все эти страдания, которые терпят люди? – снова спрашивал я.
- Святой Отец говорит, что Бог – в Церкви, но я была в Церкви и не видела там Бога. Еще есть Отлученный, его изгнали из Церкви. Он говорит, что дом Бога – Рай и находится он на востоке Великой пустыни. Отлученный был там и видел его, но никто кроме Отлученного не видел Рая. Если все говорят о Боге, наверное, он есть, и, если он допускает страдания, то значит так и нужно.
И опять все становилось просто и понятно. Я удивлялся такой доступной и простой мудрости этой чудесной женщины.
- А почему здесь никогда не бывает ночи, Фло?
- Ночь? Что это такое? – ее удивление было искренним. - Мне говорили, что ты, Скиталец, очень странный, но я все равно люблю тебя! - воскликнула она и засмеялась, прижимаясь ко мне.
Я блаженно улыбнулся. Где-то в моем подсознании скрывалось это понятие – Ночь. И с ним было связано нечто нехорошее, мрачное. Наверное, все-таки это был счастливый мир, в котором ничего не знали о Ночи. Но главное, в этом мире я чувствовал себя счастливым рядом с Фло!
- Ведь ты пойдешь с ними, - сказала вдруг она, и я не сразу понял, о чем идет речь. – Мне надоела эта жизнь, этот Город, я хочу уехать с тобой. Ты же увезешь меня с собой?
- Конечно, Фло, я сделаю все, как ты захочешь.
- Избавься от Шерифа, он не даст нам спокойно жить, - прежде чем она опустила глаза, я заметил, как в них промелькнул страх, - он хочет, чтобы я была его женщиной. Я ненавижу его…
- Хочешь, я убью его?! - неожиданно для себя предложил я.
- Нет! – вскричала вдруг Фло и заговорила быстро и тихо, - от него не просто избавиться, - нужно запереть его на Прииске, его и Майора, чтобы они никогда оттуда не выбрались!
- Успокойся, любимая, я сделаю все, чтобы ты была счастлива!
- Спасибо, Скиталец, я так люблю тебя.
- И тебя люблю…
В дверь постучались. Я поцеловал Фло, встал с постели и, натянув штаны, открыл дверь. На пороге стоял Лис.
- Ну, как она? Высший класс, правда?! Эта девчонка знает, что нужно настоящему мужику! – он подмигнул и улыбнулся.
Мне не понравились ни его тон, ни улыбка.
- Если еще раз услышу… - Грозно начал я.
- Эй, эй, спокойно, Скиталец, я не знал, что все так серьезно! Думал – туда-сюда… – Он весь подался назад и выставил ладони перед собой, как бы защищаясь.
- Что тебе нужно? – остыв, спросил я.
- Все готово, собирайся, встретимся у Церкви. Ведь ты еще не передумал?
- Нет, - после короткой заминки ответил я, - вы уже достали оружие?
- Да, мы купили боевые ружья.
- У кого?
- У солдат Северного гарнизона, - хитро усмехнулся Лис. – Их же оружием их и перебьем. Мы подкупили кочевников. В то время, когда мы проникнем на Прииск, они нападут на Город. Людей Шерифа и часть солдат Гарнизона кинут на отражение нападения, а мы, тем временим, преспокойненько похозяйничаем в Гарнизоне. Давай, пошевеливайся, нам нужно успеть добраться до Прииска до того, как Кочевники начнут резню!
Глава 7
У Церкви собралось много народу, все с благопристойными выражениями на лицах слушали, как Святой Отец читает проповедь.
В толпе прихожан я с удивлением заметил Буйвола, который, сложив ладони на груди, с закрытыми глазами шептал молитву. Женщины держали в руках зонтики, спасаясь от ярких лучей палящего солнца. Я отметил для себя один довольно странный момент - еще ни разу я не встречал в Городе ребенка, не слышал детского крика, не видел ни одной беременной женщины… Впрочем, странностей и так хватало.
- Бойтесь гнева господнего, ибо кто согрешил, тех покарает он… - Взвизгивал Святой Отец.
Кто-то взял меня сзади под локоть.
- Пойдемте со мной, - еле слышно произнес мистер Джонс.
В толпе промелькнула растрепанная шевелюра Лиса, он подмигнул нам и скрылся в людской реке.
Мистер Джонс вывел меня на окраину Города к большому заброшенному сараю, у которого нас уже ждал Лис. В сарае был спрятан готовый к отправлению крытый брезентом фургон, запряженный четверкой лошадей.
Полог фургона откинулся, оттуда показался Хищник. Протянув руку, он помог нам забраться. Прежде чем полог опустился и погрузил все во тьму, я успел заметить внутри каких-то людей. Никто из них не произнес ни слова. Снаружи донесся скрип открывающихся ворот, крикнул возничий, подгоняя лошадей, и фургон понесся прочь от Города, выбрасывая из-под колес клубы песка.
Свет солнца пробивался сквозь полог. Фургон слегка потрясывало.
- Кто остальные? – спросил я Лиса, кивая на незнакомых людей, которые молча сжимали в руках ружья и бросали исподлобья хмурые взгляды.
- Отщепенцы, беглые солдаты и каторжники, у них свои счеты с Гарнизоном, - шепнул Лис мне на ухо, откинулся назад и задремал.
Хищник сидел рядом со мной, и я решил первым нарушить обет молчания между нами.
- Хотел поблагодарить за то, что помог мне тогда, в баре…
Он лишь самоуверенно ухмыльнулся. За все время нашего знакомства я так и не услышал от него ни единого членораздельного звука.
- Хищник не особо разговорчивый, - любезно пояснил Мистер Джон, - но в деле он незаменим. Однажды он побывал в плену у кочевников - они отрезали ему язык.
Я понял, что попал в неловкое положение и решил, что лучше вообще не буду ничего говорить. Долгое время царило молчание, пока его не нарушил Мистер Джонс:
- Скиталец, вы присоединились к нам позже остальных. Мы все оценили ваше мужество и приверженность общему делу. Теперь смотрите внимательно, - Мистер Джонс развернул передо мной карту и начал вводить в план операции, - это схема Северного Гарнизона, - объяснял он, двигая пальцем по карте, - солдатские бараки и конюшни, здесь домики офицеров, вот – штаб, а в этом здании находится военный арсенал, вот – склады провианта и воды, чуть левее находится тюрьма, а вот это – прииск, здесь под землей шахты и жилища каторжников, а это – Хранилище синего песка. Гарнизон окружен военными постами и вышками, но там уже есть наши люди. Чтобы захватить Гарнизон нужно для начала посеять панику. Итак, половина состава солдат Гарнизона уже брошена на войну с кочевниками, в данный момент уже напавшими на Город. Наши стрелки занимают замаскированные позиции вокруг Гарнизона, и будут обстреливать его по окружности, отвлекая внимание оставшейся половины солдат и офицеров. Вы вместе с Хищником и Лисом пробираетесь внутрь Гарнизона и сеете панику, потом освобождаете каторжников – они сами расправятся с солдатами. Нам нужно успеть захватить Хранилище синего песка и Майора, пока не вернулись брошенные на защиту Города карательные отряды.
- Вы думаете, людей в этом фургоне хватит, чтобы отвлечь внимание солдат целого Гарнизона? - задал я резонный вопрос.
- Не держите нас за дураков, Скиталец, - спокойно произнес мистер Джонс, - основные силы уже на позициях. И, более того, контрольный пост тоже подкуплен нами. Далее, за этим бараком, - он ткнул пальцем в карту, - вас будет ждать фургон, вы загрузите его ящиками с синим песком и отправитесь в безопасное место. В это время наши люди в Городе должны захватить Шерифа и его банду. А сейчас переодевайтесь!
Мы облачились в желтые солдатские формы. Видя, что я нервничаю, Лис протянул мне что-то, завернутое в бумажку.
- Это прибавит тебе храбрости! - сказал он.
Я оглядел всех присутствующих. Зажав одну ноздрю пальцем, они вдыхали со своих ладоней маленькие синие крупинки, кряхтели и потирали носы.
- А-а-а, синий песок – это сила Пустыни, давай, Скиталец, сегодня твое первое боевое крещение…
Я развернул бумажку, взял пальцем несколько синих крупинок и вдохнул их носом. Голову пронзила острая боль, все вокруг вытянулось и поплыло, на глазах выступили слезы, в ушах зашумело.
- Давай, давай, но не переусердствуй, большая доза может взорвать твою голову…
- Мне хватит, - сказал я, чувствуя подкатывающую тошноту.
Боль прошла, осталось легкое опьянение.
- Ну, тебя же совсем не взяло! – заорал Лис прямо в мое ухо.
- Для первого раза достаточно, - произнес Мистер Джонс. - Парень еще не привык – сразу его не возьмет. Вы будете богаты, Скиталец, горсти синего песка хватит, чтобы жить и ни о чем не думать. В мире все помешаны на этой дури, она позволяет чувствовать себя тем, чем ты хочешь быть!
Я удивленно посмотрел на него, Мистер Джонс озорно подмигивал и улыбался.
- Вы ведь хотите уехать вместе с Фло?
Мне не понравились взгляды, которыми при этом украдкой обменялись Хищник и Лис. Что-то мне все это начинало не нравиться…
Но я вспомнил Фло, и чувство, возникшее внутри, согрело душу. Да, ради нее я был готов на все…
- Вы освободите из рабства людей! – добавил Мистер Джонс. – Это главная цель! Синий песок лишь окупит наши расходы, что тоже немаловажно!
В это время фургон подъезжал к сторожевой башне. Люди Мистера Джонса, обернувшись маскировочными накидками, выпрыгнули из фургона и слились с поверхностью пустыни. Я с удивлением наблюдал, как они словно испарились в воздухе, превратившись в расползающиеся в разные стороны холмики песка.
- С Богом! – произнес Мистер Джонс, поднимая на прощанье руку.
Лис подтолкнул меня вперед, перекинув ружье за спину, я спрыгнул на песок.
Низко пригнувшись, мы с Лисом побежали к сторожевой башне. Обогнавший нас по пути Хищник, уже передавал что-то караульному. Солдат кивнул и скрылся за воротами башни. Хищник махнул нам в сторону загона.
Чувствуя легкое возбуждение, я оглянулся назад. Фургон удалялся. Обратного пути не было. Ну, если так, то так…
В загоне мы нашли приготовленных для нас, оседланных лошадей. Подкупленные караульные не обращали на нас внимания. И вскоре верхом мы мчались в сторону Гарнизона, постройки которого возвышались над каменными стенами укреплений.
Сзади раздались выстрелы – люди Мистера Джонса начали имитацию атаки.
Глава 8
Мы влетели в Гарнизон, яростно пришпоривая лошадей, то и дело оборачиваясь и делая беспорядочные выстрелы в сторону пустыни. Солдаты, кинувшиеся было к нам навстречу, разбежались в стороны, когда Лис, как сумасшедший, заорал во все горло:
- Нападение! Кочевники! Срочное донесение Майору! Всех наших перерезали в Городе!
Так, беспрепятственно нам удалось проникнуть в Гарнизон. Никем не сдерживаемые, мы носились меж солдатских бараков, в то время как солдаты бежали к стенам, рассредоточивались вдоль них и вели хаотичный огонь, отвечая на выстрелы наших людей, видеть которых они не могли и поэтому стреляли в пустыню.
Остановив лошадей у одного из бараков, мы спрыгнули на землю. Хищник сделал какой-то знак рукой, глаза его блеснули безумным огнем.
- Приготовься к веселью! – сказал Лис, его губы судорожно подрагивали.
Хищник вышиб дверь ногой, сжимая ружья, мы влетели в барак…
Солдаты… полуодетые, застигнутые врасплох, с удивлением на лицах, некоторые еще совсем мальчишки… каких-то несколько мгновений я наблюдал охватившую их панику, когда Лис и Хищник открыли огонь на поражение. Я замер, прижавшись к косяку двери, пальцы свело судорогой, живот скрутило. Я так и не смог спустить курок…
Паника, крики, падающие тела, оглушающий гром выстрелов, вспышки вырывающегося из стволов пламени, все заволокло едким дымом.
Когда дым немного рассеялся, моему взгляду предстала беспорядочная куча трупов, залитых кровью, с отстреленными частями тел и развороченными внутренностями…
Меня вырвало, Лис что-то кричал, но я не понимал его… Пришел в себя только когда Хищник схватил меня за грудки и хорошенько встряхнул. Он смотрел безжалостно, глазами, полными гнева и ярости.
- Это война! Если не будешь убивать, убьют тебя! – прокричал Лис. – В постели с бабами все герои! Давай, Скиталец, покажи, на что ты способен! Они же омерзительны эти солдафоны, тупые скоты! Ты не знаешь, как они обращаются с заключенными, как они развлекаются, наматывая их кишки на столб и заставляя бегать вокруг него…
Хищник перестал меня трясти, сделал Лису знак, и скрылся за дверью следующего барака.
- Он перережет офицеров, а мы должны освободить каторжников. Теперь оставь ружье - будем орудовать только этим! - в руке Лиса сверкнул нож.
Воздух гудел от выстрелов. Мы бежали куда-то, пробиваясь сквозь несущиеся навстречу толпы солдат. Какой-то офицер пытался навести порядок в деморализованных рядах. Пробегая мимо, Лис врезался прямо в него. Тело офицера обмякло и осело, Лис выдернул из его живота окровавленный нож, незаметно спрятал в сапог, и истошно завопил:
- Офицера убили!
Это было то безумие, которое охватывает человеческую массу и превращает в тупое безликое стадо, поглощенное слепым ужасом. Высвобождаясь из-под власти тех, кто его создал, ужас становится хозяином, полноправным властелином человеческих душ. И безумие страшным ураганом поднимается над горячим песком, и сносит все на своем пути, ибо оно не знает жалости…
Мы оказались у большой каменной арки какого-то укрепления. В суматохе Лис легко перерезал охрану и раздобыл ключи.
- Стой здесь, стреляй во все, что появится снаружи, а я освобожу рабов! – с этими словами он схватился за перила уходившей под землю лестницы, и вскоре скрылся из виду.
Оставшись один, я прислонился спиной к стене и медленно сполз вниз. Напряжение сменилось расслабленностью. Какого черта все это происходит, и почему я в этом участвую? Почему я здесь, а не рядом с Фло? Наверное, она сейчас думает обо мне, а я, глупец, что я делаю здесь?..
Лис отсутствовал недолго. Вскоре он вернулся, и, увлекая меня за собой, поспешно выскочил наружу. Мы спрятались в соседней конюшне. Лошади фыркали и испуганно косились на нас.
- Вот это зрелище не для слабых! – восторженно прошептал Лис. Я посмотрел в направлении его взгляда, и глаза мои округлились…
Толпа оборванных, босых, грязных каторжников вываливала из-под земли на поверхность, словно зловонная отвратительная слизь, извергающаяся из больного, изъеденного язвами желудка. Почему-то они совсем не казались жалкими и беззащитными, а скорее одичавшими и озлобленными. Издавая безумные крики, каторжники схлестнулись с солдатами. Поток заключенных не прекращался, словно все подземелье Пустыни кишело ими. Они были безоружны и бросались на солдат, как дикие звери – душили голыми руками, выцарапывали глаза, откусывали щеки, уши…
Солдаты валили огнем одного за другим, но количество заключенных увеличивалось и увеличивалось…И вскоре все вокруг стреляли, резали, рвали на части и убивали друг друга…
- Сейчас нам лучше переодеться. - Сказал Лис, стягивая с себя солдатскую форму.
Уже ничего не соображая, я последовал его примеру. Застрявший в горле ком мешал говорить. Я тупо повторял все за Лисом. Наверное, все-таки он оказался крепче меня и, несмотря на творившееся вокруг безумие, на моем фоне выглядел довольно бодрым и уверенным. Или, скорее всего, у него просто было больше времени, чем у меня, чтобы привыкнуть…
Мы незаметно проскользнули между конюшнями и нос к носу столкнулись с Хищником. Он улыбался, показывая два ряда оскаленных зубов. Его длинные волосы разметались по плечам, а светлые холодные, как лед глаза, отражали пляшущие огоньки безумного пламени. Ему нравилось все происходящее, и он ликовал, издавая обрубком языка противные клокочущие звуки. Жестикулируя окровавленными руками, он что-то объяснял. Лис понял его и заулыбался.
- Он заминировал Хранилище синего песка!
Глава 9
Раздался оглушительный взрыв, столб огня и дыма взметнулся в воздух, обрушивая на землю град камней. Мы бросились к Хранилищу, спотыкаясь об контуженных и обожженных взрывом людей, которые истошно вопили и катались по земле.
В дыму никто не заметил солдат, подстерегавших нас внутри сооружения.
Прогремели выстрелы. Пуля просвистела рядом с моим ухом и впилась в стену, откалывая от нее каменную крошку.
Я выстрелил в ближайшего ко мне солдата, тот схватился за пробитую грудь и свалился на стоявших сзади.
Лис бросился на пол, закатился за ящики и открыл пальбу.
Хищник рванулся вперед и оказался прямо передо мной. И тут шальная пуля вышибла ему мозги, они плюнули мне в лицо. Безвольное тело Хищника отбросило в мои объятия, под его тяжестью я повалился на пол. Укрывшись за ящиками, я отчаянно пытался стереть с лица кровь и мозги Хищника. Меня вырвало прямо на труп.
Вдруг я ощутил сильный толчок и жжение в боку - на рубашке расплылось темное пятно.
Стиснув зубы, я перезарядил ружье и пальнул в солдата, бегущего прямо на меня. Руки дрожали и не слушались. Я промахнулся и понял, что сейчас умру…
Грянул выстрел… Ноги солдата подкосились, он упал лицом вниз, рядом со мной. Его убили в спину! Кто-то на той стороне стрелял в своих…
Внезапно все стихло. Я слышал только свое тяжелое прерывистое дыхание на фоне приглушенных звуков, доносившихся снаружи. Казалось, прошла вечность, хотя все это длилось какие-то секунды.
- Что еще за спектакль? – вдруг возмущенно произнес Лис, и я сразу понял, что он обращается не ко мне…
- Это спектакль, в котором главное действующее лицо - наш общий друг! – раздался из глубины Хранилища незнакомый голос, от которого у меня похолодело внутри.
Я приподнял голову. На свет вышел высокий, статный человек, в расшитом военном кителе, украшенном золотистыми погонами и аксельбантами. Его сапоги были начищены до блеска, холеное лицо обрамляли тоненькие черные усики и аккуратная бородка.
Лис поднялся из-за ящиков, стряхивая с себя пыль, и протянул человеку руку. Тот посмотрел на Лиса сверху вниз, цинично ухмыльнулся, и развел руками.
- Патроны кончились. - Саркастически изрек он.
- Не самый плохой денек, не правда ли, Майор? – довольно произнес Лис.
Майор, которого боялись в Городе не меньше Шерифа!
Я попытался подняться. Лис, заметив мое движение, подошел. Я думал, он поможет мне встать, и протянул руку…но, вместо этого получил прикладом по голове…
Лис рассчитывал, что я потеряю сознание, но каким-то чудом этого не произошло, и я слышал все, о чем они говорили…
- Десять ящиков ваши, свою половину я уже надежно спрятал, - говорил Майор. - Но учти, все это – доля Шерифа от общей добычи камня на Прииске, и если подозрение хоть как-то падет на меня, я, естественно, обвиню во всем вас. Это ваша идея со Скитальцем. Надеюсь, и от него проблем ждать не придется!
- О нем мы позаботимся. А идея-то отличная! Шериф возненавидит Скитальца, на этого парня есть необходимые улики. Мистер Джонс все очень хорошо продумал. Легенда такая - Скиталец связался с кочевниками и ограбил Прииск, но дальше Хранилища уйти не смог, хотя можно сделать так, чтобы он пропал без вести…Тогда вообще никаких проблем - он будет вечно гнить в подземной шахте, туда и сам черт не доберется. А синий песок в неразберихе растащили беглые каторжники, солдаты и кочевники. Так что, Майор, вы здесь абсолютно чисты!
- Я не хочу портить отношения с Шерифом, и если что-то будет не так, я тебя из-под земли достану и туда же засуну, ты знаешь это! – грозно воскликнул Майор.
- Не беспокойтесь, - примирительно произнес Лис, - но для достоверности вас нужно связать…
Я начал ощущать, что проваливаюсь куда-то, голоса отдалялись, и сознание балансировало на грани…
Как же так…меня предали, подставили…и все это – кровь, трупы, выпущенные внутренности, обезумевшие солдаты, озверевшие каторжники, развороченная пулей голова Хищника… все это ради самого обыкновенного ограбления…
В чем смысл всего этого? Какова цена человеческой жизни? Нет, здесь не может быть Бога! Это ад человеческих страстей, колыбель обмана и душевного разврата, мир, убивающий все человеческие чувства и дающий взамен дьявольскую хитрость, жестокость и хладнокровие зверя…
Но этот мир подарил мне Фло – самое прекрасное, что может быть во Вселенной… Фло оставалась единственной ниточкой, удерживающей меня от падения в бездну отчаяния и безнадежности, в безжалостную пропасть, разевающую свою зловонную пасть, чтобы проглотить меня целиком. В какое-то мгновение я готов был сдаться…
Но я обязан был выжить ради Фло, ради того, чтобы сказать ей все это и, спасти от ужаса безумия и одиночества, от пустоты царящей в этом мире…
Мысли о Фло неожиданно придали сил. Я собрал волю в кулак, сконцентрировался, чтобы четко воспринимать происходящее.
- Вот так, отлично, теперь даже я начинаю верить в тот бред, который повесят на уши Шерифу. Еще бы врезать вам для пущей убедительности… - говорил Лис.
Майор что-то промычал в ответ - кляп во рту мешал ему говорить.
- Ну ладно, и так хорошо! – смилостивился Лис. – Сейчас я приведу сюда людей, чтобы вынести ящики, а после займемся Скитальцем, он без сознания – я хорошо врезал ему - думаю, он не против подождать меня.
Но ждать я не собирался… Как только Лис покинул Хранилище через проделанную взрывом брешь в стене, я попытался подняться и скорчился от боли в боку. От потери крови перед глазами поплыли круги, голова раскалывалась на части, но я сделал над собой усилие и, опираясь на ружье, встал на ноги.
Майор с кляпом во рту, привязанный Лисом к стулу, смотрел на меня, не моргая. Глаза его блестели от испуга и удивления - он явно не ожидал увидеть меня в сознании.
Времени оставалось в обрез. Я направился к развороченной взрывом стене. Майор заерзал на стуле и что-то промычал. Мгновение раздумывая, я остановился и повернул назад. Когда я приближался к нему, меня переполнило яростное отчаяние. Не преодолев искушения, я ударил Майора прикладом ружья в висок, он упал вместе со стулом и затих.
Превозмогая боль, я выбрался из Хранилища. Вокруг царил беспорядок, отовсюду доносились крики и стрельба, но уже слышались четкие команды офицеров. Солдаты добивали каторжников.
Каждое мгновение могло стоить мне жизни. Дело решали секунды. Мне нужно было бежать, не важно куда, но подальше оттуда.
И тут судьба подарила мне шанс. Рядом между бараками, не зная, куда деться от всего этого кошмара, металась испуганная лошадь. Из последних сил я поймал ее под уздцы и вскочил в седло. Видимо, почувствовав что-то общее между нами, лошадь даже не пыталась сбросить меня. Я ударил пятками в ее бока, уткнулся лицом в жесткую гриву, и обхватил напрягшуюся шею животного. Она понеслась прочь от Гарнизона. Выстрелы пугали ее, и она летела от них, словно ураган.
Северный Гарнизон остался далеко позади. Вокруг снова была Пустыня и невыносимый зной. Я несколько раз терял сознание и приходил в себя. В какой-то момент сил держаться в седле не осталось, и я упал на песок. Лошадь поплелась дальше, но я знал, что и ее конец близок…
Я лежал и медленно умирал, чувствуя, как высыхаю изнутри…
Глава 10
Потом мне казалось, что я вижу сон, словно я умер, песок Пустыни вдруг разверзся, и неизвестно откуда появился странный маленький человек. Его обнаженное бледное тело, сплошь покрывали татуировки, в носу и в ушах висели какие-то украшения, грудь и запястья украшали ожерелья и браслеты. Он склонился надо мной, и что-то пробормотал, потом дотронулся пальцем до раны в боку, тело пронзила острая боль, и я отключился…
Я находился в неком странном месте. Люди, похожие друг на друга, низкорослые, жилистые, бледные и нагие толпились вокруг меня. Мне давали какое-то питье, от которого делалось легко и свободно, и мысли становились неуправляемыми, они тянулись, словно облака по небу, неподвластные разуму…
Откуда-то я знал, что эти люди – Дети Пустыни, и мне было безразлично, существуют ли они в реальности, или это только смутные образы моего подсознания…
Они накладывали на раны примочки, обкуривали их дымом…
Сквозь пелену отупения я слышал их песни - монотонное чередование чарующих горловых звуков.
Сознание начало медленно проясняться.
Я лежал у стены Города, ощущая свое тело бодрым и отдохнувшим. Открыл глаза, оглянулся - вокруг ни души.
Я наслаждался блаженством, пока не появились мысли. Постепенно я начал вспоминать все, что произошло накануне. Дурман рассеивался, и я вновь осознавал себя растоптанным, преданным и покинутым.
Чужой мир…чужой Город, в котором я был изгоем.
Поднявшись на ноги, я вдруг вспомнил, что был ранен, и с удивлением осмотрел то место в боку, куда вошла пуля. От кровоточащей раны остался только свежезаживший рубец. Значит, Дети Пустыни не были сном, они спасли меня, вылечили и вернули обратно в Город… Но, исцелив мое тело, они не могли исцелить мою душу…
Фло была для меня островком спасения. Я хотел обнять ее, прижать к груди, забыться и ощущать только аромат и тепло ее тела…
Крадучись, словно вор, озираясь по сторонам, опасаясь, что меня кто-нибудь увидит, я пробирался по дворам, прижимаясь к стенам домов. Сердце бешено стучало в груди. Вот ее дом…
Дверь приоткрыта. Я незаметно проскальзываю внутрь и оказываюсь в прихожей. Из комнаты доносятся какие-то звуки… И тут до меня доходит, что Фло тоже может угрожать опасность. Все прекрасно знали про наши отношения. Из-за меня ей могли причинить вред…
Я прохожу на кухню - там никого нет. Беру первое попавшееся под руку, что может сгодиться как оружие – нож для резки мяса, и бесшумно замираю перед дверью в комнату. Дверь чуть приоткрыта.
Шторы на окнах задернуты, внутри царит полумрак. Словно тень, я проникаю в комнату и замираю, прижавшись спиной к стене…
Два тела сплелись в объятьях друг друга на постели… на той постели, которую мы делили с Фло …
Женщина садится на мужчину и, постанывая от возбуждения, начинает плавно и ритмично двигать бедрами. Ее волосы разметались по спине. Я не вижу ее лица, но смысл происходящего липкой паутиной опутывает мой разум…
«Нет, этого не может быть! Это не она…» - Протестует мой разум, беспомощно барахтаясь в тенетах созданных им картин, а сердце подкатывается комком к горлу, и на глазах выступают слезы отчаянья…
Мир рушится в пропасть…
Мужчина грубо подминает женщину под себя, накрывая ее своим телом, она обхватывает его поясницу ногами и мягко направляет движения. Он прячет лицо в ее волосах, и в возбуждении что-то шепчет ей на ухо…
И тут взгляд Фло встречается с моим. Ее глаза, опьяненные страстью, начинают принимать осмысленное выражение, и в них появляется испуг. Она вскрикивает и резко отстраняет от себя мужчину. Тот, ничего не понимая, поворачивается и, увидев меня, вскакивает с кровати, замирает, не зная, что делать.
Не глядя на него, я направляюсь к Фло, протягивая к ней руку, как утопающий тянется за соломинкой… Но в глазах Фло пустота и отчужденность…
Мужчина кидается на меня. В это время я поворачиваюсь, и нож в моей руке входит прямо ему в живот, распарывая мышечные ткани и протыкая внутренности. Его рот открывается в предсмертном крике. Он похож на рыбу, выброшенную на берег…. Но я не слышу и не вижу ничего, кроме глаз Фло.
Она как будто не замечает, что я только что убил человека. Она что-то объясняет мне, но я не понимаю ее слов. Наступает момент прозрения, мгновение отделения реальности от личных грез и фантазий. Я понимаю, что Фло – чужая! И я ненавижу ее больше всех на свете, я презираю ее. Она – последняя капля обмана и предательства, переполнившая океан отчаянья моей души…
Она приближается ко мне – обнаженная, обольстительная, прекрасная, и, в то же время, чудовищно омерзительная. Ее тело, еще не остывшее от страсти манит утонуть и забыться в нем. Она, словно Пустыня, поглощает меня, засасывает в свое лоно.
Защищаясь, в приступе безумного отчаянья, я взмахиваю ножом, и остро отточенное лезвие перерезает Фло горло…
Я чувствую на своем теле ее теплую кровь. Сердце рвется на части. Пелена слез застилает взор. Безумный крик вырывается из глубины души и заполняет каждую клеточку моего тела…
Не знаю, долго ли я сидел в спальне Фло, пытаясь прийти в себя. Когда я выходил из ее дома, прогремел выстрел, пуля, ударив в плечо, отбросила меня назад. Передо мной стоял Хищник, и, скалясь в зловещей улыбке перезаряжал ружье.
Меня пробила мелкая дрожь. Ведь там, в Гарнизоне, на моих глазах, его череп был превращен в кровавое месиво. Его разлетевшиеся мозги я стирал со своего лица… И сейчас Хищник явился ко мне во плоти и крови, слепо жаждущий отмщения, он пришел за мной из мира мертвых как посланник ада, чтобы навсегда заключить в цепкие объятия смерти и увести с собой…Но в тот момент мне было все равно.
Я набросился на него, сбил с ног, и, расталкивая людей на улице, помчался, не зная куда.
- Шериф, он здесь! - раздался чей-то крик.
Прозвучало несколько выстрелов, и пули подняли столбики пыли у моих ног.
Глава 11
Я несся сломя голову как затравленный зверь. Все хотели убить меня – и на земле и под землей. Я никому не мог доверять в этом Городе.
Впереди показалось здание Церкви. Я вбежал по ступеням и влетел внутрь, тяжелые двери закрылись за мной. Столкнувшись лицом к лицу со Святым Отцом, я вцепился в рукав его сутаны.
- Помогите мне! Спасите меня от них! – тяжело дыша, выпалил я.
- Конечно, в храме Господа каждый может найти защиту и прибежище, - дрожащим голосом произнес Святой Отец.
Своим видом и внезапным вторжением я явно напугал его. Он осторожно вытянул вперед руку ладонью вверх и посмотрел на меня, а затем на окровавленный нож, который я продолжал сжимать в руке. Чуть помедлив, я протянул нож Святому Отцу.
Он отвел меня в келью, посреди которой, стоя на коленях, молился какой-то монах.
- Подожди здесь, сын мой, - произнес своим писклявым голоском Святой Отец. – Тебе нужно исповедаться в грехах. Я приготовлю все для исповеди. Брат Тори не помешает тебе.
Он встретился взглядом с монахом, еле заметно кивнул ему и вышел. Я опустился на стоявшую в келье длинную скамью, обхватил голову руками и зарыдал.
Щелчок взводимого курка заставил меня насторожиться и обратить внимание на монаха, о присутствии которого погруженный в свои переживания я совершенно забыл.
Брат Тори сидел напротив, направив на меня ствол ружья. Ярость охватила все мое существо. Резким движением я перехватил ствол, отвел чуть в сторону и дернул на себя. Монах явно не ожидал от меня такой прыти и выпустил ружье из рук. Он вскочил бледный от страха и бросился к двери. Перехватив ружье за ствол как дубинку, одним прыжком я настиг его и с размаху ударил прикладом по затылку. Тело монаха по инерции движения врезалось в дверь и безвольно сползло по ней вниз.
Отбросив ружье, я припал к решетке окна, через которое открывался вид на площадь. Святой Отец, Шериф и несколько вооруженных людей спешили к Церкви.
Толкнув дверь кельи, я понял, что она заперта снаружи, и я оказался в западне…Они могли ворваться в любой момент и расстрелять меня без всяких препятствий. И никому бы не было до этого никакого дела. Внутри все опустилось. Как у затравленного зверя, осталось только животное чувство самосохранения…
Я набросил на дверь засов изнутри и остановился, пытаясь отдышаться, успокоиться и сосредоточиться. Осматривая келью в поисках выхода, я остановил взгляд на огромном распятии, верхняя часть которого упиралась в потолок, а нижняя в пол. На первый взгляд могло показаться, что крестообразная каменная плита составляет со стеной единый монолит. Но, внимательно изучив структуру камня, я пришел к иному выводу, и в награду за свои старания, обнаружил на плитах пола у самого основания распятия глубокие царапины. Свежие следы на полу говорили о том, что, возможно, выход рядом.
Подперев плечом каменную твердь распятия, я попытался сдвинуть его с места. К тому времени я потерял достаточно много крови, простреленное Хищником плечо ужасно болело, от натуги потемнело в глазах. После нескольких попыток, я почувствовал, как камень, поддается, медленно сдвигаясь вбок. Дюйм за дюймом под моим напором распятие смещалось вдоль стены, открывая потайной ход…
В это время снаружи донесся скрежет отпираемого замка. Через мгновение дверь содрогнулась от сильного удара, внутренний засов подпрыгнул в пазах…
Не раздумывая, я нырнул в темноту, нащупал лестницу, и стал спускаться вниз. Когда ступени закончились, я протиснулся в уходивший под землю лаз.
На пути попадались многочисленные разветвления и ходы, я петлял по ним, нащупывая руками стены, рискуя навсегда остаться погребенным в этой могиле.
Когда впереди показался просвет, я подумал, что мне померещилось.
Выбравшись наружу, я зажмурился от слепящих солнечных лучей. Глаза постепенно привыкли к свету.
Вокруг громоздились кучи мусора, у объедков крутились бездомные собаки. Я узнал большую свалку на окраине Города, опустился на землю, закрыл лицо руками.
- Иди за мной! - услышал я вдруг знакомый голос.
Я поднял глаза и увидел нищего, того слепого, которого уже встречал однажды. Сейчас я не верил никому, но деваться было некуда. Я направил на него ружье, которое предусмотрительно прихватил с собой из монашеской кельи, и двинулся следом.
Он привел меня в свое жилище, заваленное хламом и мусором так, что его невозможно было бы найти тому, кто не знал, что оно существует. Внутри было душно, стояла отвратительная вонь.
- Как ты можешь жить в таком дерьме? – морщась от отвращения, спросил я нищего.
- А как ты можешь жить в таком дерьме? – ответил он вопросом на вопрос.
Я тяжело вздохнул: он говорил о том, что творилось в моей душе. Даже слепой это видел!
- Кочевники выкололи тебе глаза? – не зная зачем, спросил я.
- Нет, я сделал это сам! Чтобы не видеть всего этого, - он засмеялся, - и делаю так постоянно!
В его прерывистом каркающем смехе было столько боли и отчаяния, что где-то в глубине души я поверил ему.
- Этот Город глуп и пуст как великая Пустыня, - продолжая смеяться, говорил Слепой. – Как твоя душа сейчас…
- Что ты можешь знать о моей душе? – я обессилено опустился на кучу тряпья.
- Ты думаешь об отчаянии, но в тебе есть только жалость, жалость к самому себе и обида на весь мир, который предал тебя. А что ты еще ожидал от него…
- Я убил женщину, которую любил! – прошептал я, и по щекам потекли слезы.
- Разве ты жалеешь о том, что убил ее? – с наигранным удивлением произнес нищий. – Может быть, ты раздосадован тем, что она не принадлежала только тебе одному? – издеваясь надо мной, он снова засмеялся.
- Ты, наверное, ищешь смерти! – вскричал я, вне себя от злости. - Сейчас я вырву твое поганое сердце и скормлю его собакам!
Он просто покатился со смеху.
- В этом мире нет смерти! – захлебываясь кашлем, с трудом произнес он. – Ты разве еще не понял этого, дурак?!
И тут я вспомнил Хищника, убитого солдатом в Гарнизоне, а потом воскресшего из мертвых – живого и невредимого. Холодный пот выступил на лбу. Я начал понимать нечто ужасное и непостижимое.
- Это просто пародия на мир, - продолжал Слепой. – В нем нет законченности, завершения! И нет самого великого, самого созидающего страха – страха перед концом, перед подведением итогов… понимаешь, тупица! Здесь все повторяется бесконечно, по кругу. Да, это поистине замкнутый круг! Это безумный мир человеческих страстей, воплощенная мистерия играющих теней… Раньше я тоже был окрылен надеждами. Я искал Бога и, не найдя его, понял, что его просто нет! И сейчас я – Слепой, я – нищий. Мне не нужно ничего от этого жалкого и лживого мира…
Он продолжал говорить, но я уже не слышал его. Мне казалось, что я схожу с ума. Выронив ружья, я повалился на лежанку из тряпья, зажал уши руками и зажмурил глаза. Я хотел убежать от всего этого, чтобы внезапно все прекратилось, исчезло, лопнуло, растворилось, наконец, оставило меня в покое.
Глава 12
Нищий трепал меня за плечо. Я не хотел открывать глаза, зная, что все вернется и закрутится заново.
Слепой протягивал мне что-то отвратительного цвета и запаха.
- На, поешь, – произнес он.
- Не хочу! – презрительно бросил я.
- Думаешь подохнуть?! – засмеялся он. - Не выйдет! Снова родишься в Пустыне, и все по новой…
Я, сморщившись, взял то, что он давал, и с отвращением начал есть. Я действительно был голоден.
- Сегодня нам повезло, я убил палкой собаку, - тщательно пережевывая, произнес Слепой. – На, глотни, чуть-чуть осталось, - он достал припрятанную бутылку и сунул мне в руку.
- Между прочим, тебя ищут по всему городу. Шериф в ярости. Ходят слухи, будто ты с кочевниками ограбил запасы синего песка в Северном Гарнизоне.
Я сидел и молча жевал.
- Но здесь тебя не найдут, - самодовольно добавил нищий. – Не бойся, я не выдам тебя. Мне наплевать на Шерифа, на Майора и на синий песок! Мне наплевать на всех, и на тебя тоже. Но хочется иногда с кем-нибудь поговорить, а то сидишь здесь один, болтаешь сам с собой или какая-нибудь собака забредет на свалку - и рассказываешь ей о своей поганой жизни, жалуешься на всех, прежде чем прибить ее на обед. Но разница между нами, Скиталец, в том, что я признаю в себе жалость, а ты пытаешься обмануться. Оборачиваешь свою жалость к себе в какие-то красивые разноцветные обертки, смотришь на них со стороны и испытываешь душевное удовлетворение от величины драматизма и глобальности масштабов. Ну, скажи, чем ты лучше их, всех остальных? Они также прячутся в свои обертки – мол, я такой, должен быть таким, и все вокруг должны видеть, что я такой, потому, что это очень важно для меня! Всего лишь самообман – вот девиз этого мира! Ничто здесь не имеет никакого смысла. Что-то вечно делаешь, добиваешься, стремишься, и вот, кажется, оно рядом с тобой и никуда не денется, а потом, бац, и все начинается заново. Вроде бы движешься, а оглянись – стоишь на месте… Пустыня - это самая великая и смешная шутка… – Слепой поперхнулся и закашлялся.
- Но должен же быть выход!? – произнес я.
- Выход?! – удивленно воскликнул нищий. – Я не нашел его! Может быть, ты найдешь!? – Снова засмеялся он.
- Спасибо, что спрятал меня и помог перевязать рану, - сказал я и, подумав, добавил, - но выход должен быть!
Рядом скулила бездомная собака.
- Что она делает? – внезапно спросил Слепой.
- Она крутится, пытаясь поймать свой хвост, но не может этого сделать, - застигнутый его вопросом врасплох, послушно ответил я.
- Вот именно! – грустно произнес нищий и отвернулся, демонстрируя свое безразличие ко всему.
Поднявшись с кучи тряпья, я взял ружье, и вылез из душного и смрадного жилища нищего.
- Это – круг! Великий Замкнутый Круг! – крикнул мне вслед Слепой, но я уже не слушал его.
Выбравшись на воздух, я выпрямился в полный рост, потягивая мышцы, затекшие от продолжительного лежания и сидения в крохотной коморке нищего.
По направлению ко мне между мусорными кучами двигалась какая-то фигура. Ноги словно вросли в землю, я замер, заворожено глядя на нее. Внезапно все вокруг перестало существовать…
Она шла ко мне, и ее волосы развевались на ветру… … Красивая, молодая, желанная… живая… Кожа на ее шее такая нежная и чистая, словно к ней никогда не прикасалось грубое лезвие ножа для резки мяса…
- Пойдем, Скиталец. Зачем тебе оружие, оставь его. Пойдем со мной. Я же люблю тебя! Я так соскучилась! – произнесла Фло, слезы затаились в уголках ее глаз.
Ружье выпало из моих рук. Словно во сне я побрел ей навстречу. Она начала удаляться от меня, увлекая за собой.
- Я же убил тебя, Фло… - и слезы покатились по моим небритым щекам, - или это был всего лишь сон?
- Конечно… это был сон, страшный сон… Пойдем… - ответила Фло, музыка ее голоса звучала в моих ушах, рождая надежду вернуть что-то сокровенное, несбывшееся...
И тут из-за ее спины, словно призрак, возник Шериф.
- Прости… - печально произнесла Фло.
Это было последнее, что я услышал…
Я так и не успел понять, что же произошло. Дуло ружья в руках Шерифа плюнуло огнем. Прогремел выстрел. Пуля со свистом вошла в мой левый глаз, разворотила мозг и выбила затылочную кость.
Дальше была пустота…
________________________
(продолжение следует...)
|
|