Не ведая других забот,
На небе светлый ангел ждет,
Когда же через черный грот
Придет к нему земной народ,
Когда весь люд навек уснет,
Устав от жизни и работ,
И воцарится снова лед
На всех просторах вместо вод,
И прекратится смертный ход,
Глухих рождений хоровод,
И время вечное замрет
Среди пророчеств и погод.
Тогда возникнет в мире снова
Священный миг – живое слово,
Но только слово то – не Бог…
«Я – человек», - раздастся вздох.
* * *
Сизые дали. Разорванный ветром штандарт.
Свернутый в трубку пергамент у самой основы.
Узкая роспись – забытый, потерянный бард,
Вечно идущий по пламени к Божьему зову.
Вечер. Река измеряет прибрежные мили.
Флаг не дрожит на ветру – он для этого горд.
Осень. Когда-то и мы одиноко бродили,
Слыша в балладе ветров свой последний аккорд.
Страшно. Бояться нам стоит не песенных далей –
Рога охотника там, где сияет Арктур.
Нас не сломала усталая тяжесть печали,
Нас не заманит в свободные волны Амур.
Вынесли многое мы – от разлуки до встречи,
Снова по черному кругу слепые шаги.
Время согнуло к земле и надежды, и плечи,
Полдень играет, а дальше не видно ни зги.
Ветер, согретый предзимним светилом.
Пылью забвения он заметает штандарт.
Видишь, безмолвная грусть здесь однажды гостила.
Ветром храним тот забытый, потерянный бард.
|
|