Полустертые воспоминания.
Именно сейчас, стоя на пороге новой и счастливой жизни, мне отчаянно хочется вспоминать все то, что безвозвратно ушло и потеряно навсегда. Хлопнет вхоная дверь, и полетят в никуда бумажные письма, а я останусь сидеть одна, обхватив себя руками и потихоньку доставая из сердца крупицы полузабытых, полустертых воспоминаний.
Я помню, как отец первый раз повел меня на хоккей. Нас было трое – я, мама и он, мы ставили машину на стоянке и спускались вниз, к Ледовому. С кем играл тогда «Кристалл» забылось, забылись и забитые шайбы,и голевые передачи, и составы команд. Остался только запах – неповторимый хоккейный запах льда, который стал запахом моего детства. Осталось только ощущение, что наши выиграют. Я всегда перед матчем знала, что наши выиграют, и они выигрывали. Теперь «Кристалл» уж не играет в Суперлиге, и мы с отцом часто смотрим матчи по телевизору и говорим. Говорим о забитых голах, о локауте и о Павле Дацюке, и мне нравится разбираться во всех тонкостях, знать всех игроков и все команды НХЛ. Мне нравится чувствовать себя взрослой. Только иногда мне почему-то кажется, что хоккей – это не Суперлига, не НХЛ, не финты, голы и передачи, это тот самый запах из моего детства.
Я помню… как мы с бабушкой смотрели на огни. Мы залезали на второй этаж на даче ночью ( комната тогда еще ремонтировалась, не было обоев и мебели – только штукатурка) и смотрели на противоположный берег Волги, там, где Энгельс, и на железнодорожный мост вдалеке, и мне казалось, что я видела поезда.
Я помню мою лучшую подругу Аньку с глупой стрижкой под мальчика и с игрушечной мышью Мышковичем в руке. Вот мы уезжаем с дачи, машина катится вниз, и я в окно вижу Аню… Ей сейчас четырнадцать, она симпатичная, с волосами ниже пояса и всегда в короткой юбочке, мы жалуемся друг другу на родителей, которые нас не понимают, на мальчиков, которые нас бросают и на подруг, которые нам завидуют. Но нас по-прежнему двое, и это главное.
Я помню, как глубокой ночью лежала на кровати и слушала, как по городу едет пустой троллейбус. Это я сейчас понимаю, что, наверное, было не так поздно и не так страшно. Я и сегодня слышу, как троллейбусы подъезжают к остановке. Слышу, но не слушаю, потому что слушать троллейбусы для взрослого человека – это верх глупости, а я уже взрослая.
Я помню… Так странно шептпть это долго – долго и вспоминать, вспоминать, вспоминать… Знаешь, чего мне хочется время от времени? Войти в Ледовый, почувствовать запах хоккея и понять, что наши выиграют. Не смотря ни на что.
|
|