Он лежал в кровати с закрытыми глазами, пребывая в приятнейшем состоянии утренней дремоты, когда уже знаешь, что пришло теплое утро и пора просыпаться, но будильник не звенит, и значит- О, счастье!- сегодня выходной! И можно, не открывая глаз, перевернуться на другой бок, накрыться одеялом, спрятавшись от разных непонятных звуков: где-то далеко , кажется за 100 километров, вскипает чайник, что-то очень вкусное шипит на сковородке, за окном верещат вовсю воробьи, купаясь в весенних лужах. Но ведь все это так далеко….По ту сторону одеяла. И даже наглые солнечные лучи, бесцеремонно бегающие по подушке, не могут прогнать это необыкновенно приятное чувство дремоты. Состояние между сказкой и реальностью.
Что-то мокрое и холодное дотронулось до его шеи. Показалось….
Но вот снова то же самое….И поползло куда-то вверх, в сторону уха. Он открыл один глаз и увидел перед собой Джека, красивую немецкую овчарку, в последнее время взявшую в привычку будить хозяина своим холодным влажным носом. Джек завилял хвостом, обрадовавшись пробуждению хозяина. Но не тут то было. Хозяин снова закрыл глаза и натянул одеяло на голову. Джек недовольно проворчал и сел возле кровати.
Запах чего-то вкусного и , как показалось Игорю, обязательно хрустящего, пробился под одеяло. И он подумал: «А может все-таки пора вставать, пока там все без меня не съели?». Желудок полностью с ним согласился. Высунув свою сонную физиономию из- под одеяла, парень увидел Джека, который не тронулся со своего места, лишь немножко наклонил голову вбок, как это часто делают немецкие овчарки, навострил уши и смотрел на просыпающегося хозяина своими большими преданными глазами.
- Доброе утро, Джека. Что у нас сегодня на завтрак? - спросил мальчишка, скидывая одеяло и ища опять куда-то завалившейся второй тапок.
Джек радостно запрыгал вокруг него , тыкаясь в ладонь своим мокрым носом и как будто говоря «Какой завтрак? Пошли скорее гулять! Там столько всего интересного творится.» Отодвигая штору, Игорь и сам удивился пейзажу за окном. Вот это утро! А какие краски вокруг!
- Ты прав, друг, пора на природу.
Одевшись, схватив со стола парочку троечек горячих сырников, на ходу одевая кроссовки, кивком головы в сторону двери позвал Джека. Пес и без того все знал.
Со смехом и лаем сбежали они по лестнице вниз, уплетая вкуснейшие сырники. И непонятно было, кто из них лаял, а кто смеялся. Наверно всего было по чуть-чуть, кроме хорошего настроения и солнечного света. Везде и всюду.
И вмиг они оказались в пьянящей атмосфере весны, когда от зимы и след простыл, но и лето еще не наступило, когда легкий прохладный ветерок забирается под воротник, яркие лучи солнца слепят глаза. В зеркальных лужах отражается небо с разбросанными не нем белыми кусками облаков. А природа сменила свою палитру на яркие жизнерадостные цвета, раскрасив все вокруг нежной зеленью с вкраплениями солнечно-желтой мать-и-мачехи, распустила ароматную сирень и наполнила все вокруг музыкой из жужжания каких-то еще совсем сонных насекомых и чириканьем уже очень шустрых и ловких пташек.
Вдыхая весну полной грудью, они шагали к излюбленному местечку в стороне от шумной городской суеты, туда, где поле, еще невысохшее после весеннего половодья, рассекает узкая речушка; где стройные березы ритмично шелестят свежей, совсем молодой листвой.
Еще там есть высокая насыпь, по которой проложены железнодорожные пути, такой вот мост через большой ручей. Они любили с разбегу взбираться на этот мост. Оттуда чувствуешь себя сильным и могучим. Ведь ты так высоко, а облака так близко.
Со всем этим счастьем время пролетало быстро. Перегрызая глотку проблемам, отшвыривая в сторону неприятности, они по-прежнему шагали нога в ногу, лапа в лапу….
Незаметно подкралось лето, включило солнце на полную катушку, согрело воду.
И пришло время купаться….Ну кто не любит купаться? Все любят, но Джек больше всех. Шагая по знакомой тропинке, они вмиг оказывались на берегу огромного водохранилища. Сквозь заросли высокой, сочно-зеленой осоки блестит водная гладь, отражая солнечные лучи.
«Ну вот разве можно оставить эту блестючую гладь гладью?», - думает Джек.
- Ну что, Джек, купаться? - спрашивает Игорь.
«Купаться!!!»,- звонким лаем отвечает Джек, влетая с разбега в воду, не оставляя от прежней глади и следа. Волны брызг наигрывают мелодию падающей воды.
Счастливый лай эхом разлетается во все стороны. И наверняка его слышно на другом берегу.
Довольный, мокрый Джек, остановившись наполовину в воде, в ожидании смотрит на хозяина и никак не понимает: разве можно так медлить, когда вокруг такая сказка?
Подмигнув псу, парень снимает футболку, обнажая кубики пресса, широкие плечи и гладкую спину. Скоро сочный загар покроет эту кожу….
Он стягивает шорты и кидает в сторону тапки. С разбегу влетая в воду, ныряет.
И начинается их любимая игра. Поднимается столб брызг, звонкий лай, порой возмущенные крики Игоря, сменяющиеся смехом. Набрызгавшись вволю, уставшие, но счастливые, они выбираются на берег. Игорь падает на холодную траву. Сначала мурашки пробегают по его коже, но горячие солнечные лучи ловко прогоняют их и играют с каплями воды на его теле.
Где-то сбоку отряхивается Джек. Он уже умеет держать дистанцию во время своей сушки, но легкий ветерок все-таки доносит прохладную пыль брызг и запах мокрой шерсти. Тот и другой думают о своем, но у каждого в голове живет мысль: как хорошо, что у меня есть такой друг.
И осень с зимой были для них не менее счастливыми временами года.
Ходили в лес, гуляли по ковру разноцветных листьев. А когда выпадал снег, сколько было счастья!!!! Белое покрывало холодного липкого вещества ложилось под ноги.
Оба больше всего любили те вечера, ну вот почему-то особенно вечера, когда, кружась под фонарями, белые мухи садятся за шиворот, на скамейки, крыши, деревья.
И вот снегу нападало много. Но по нему еще никто не ходил, на него никто не ступал. Он девственно чист, он бел, как свежая накрахмаленная простыня, холоден…..Холоден, как колкие слова любимого человека. И когда берешь в руки миллионы этих снежинок, кусок холодных чувств, они тают и почему-то утекают сквозь пальцы. Больше всего любил Джек носиться по этому нехоженому ковру, оставляя после себя узор из отпечатков лап. А Игорь кидался в него снежками, но пес не обижался, а с радостным лаем пытался поймать снежок своей огромной пастью.
Много первых снегов они потоптали, много солнечных гладей взломали, много пережили сказочных моментов. Были, конечно, и печали, и горести, и болезни. Но они имеют такое прекрасное свойство – забываться. На самом деле, много есть вещей, имеющих такое свойство. Но есть один маленький шурупчик, на котором держится многое в этом мире.
Но, говорят, что не бывает вечных вещей…Эх., к чему бы я это?
Да, к тому, что пришел однажды день. Нет, не был он дождливым, и грома с молнией не было. Было ли солнце? Никто не помнит. Не заметили. В душе, по крайней мере, солнца не было. Пришел день, и двух друзей разлучили. Двух близких, родных существ. Ну и что, что одно ушастое и хвостатое, а другое широкоплечее и сероглазое.
Зато…да что тут говорить!
Как так вышло, никто не знает….
Но это совсем и не важно.
Важно другое: что хвостатую и ушастую половинку увезли за 150 километров, а сероглазый хозяин остался один. И комната стала колко пустая. Лай собак за окном полосовал тупым ножом изнутри.
Игорь сидел на кровати с ногами, обхватив колени руками, и вспоминал, как держал маленький пушистый комочек на ладони и не мог поверить, как у него, такого крохотного создания уже есть лапки, ушки, хвост…и такие доверчивые маленькие глазенки. Вспоминал запах мокрой шерсти после купания, холодный влажный нос на своей шее по утрам, вспоминал, как перевязывал ему пораненную лапу, успокаивая пса ласковыми словами, вспоминал, как кричал на него, потому что не на кого было покричать и он срывал злость на собаке. А Джек тогда обиделся и пол дня не поднимался со своего места. Зато потом было счастливое примирение.
Игорь сидел и не мог поверить, что этого хвостатого, волосатого чуда больше не будет в этих четыре стенах.
По утрам он просыпался , как будто от холодного влажного носа Джека. Через мгновение, понимая: показалось, почудилось, в бессилии сжимал кулаки. Он был уже взрослым мальчиком, он не верил в чудеса и сказки. Он умел лишь смириться, умел совладеть со своими чувствами, собрать их и спрятать в далекий темный ящик и никому не показывать. Но убить чувства он не умел.
А Джек, оказавшись в непонятном новом месте на деревянном досчатом полу, улегся и начал прислушиваться к новым непонятным запахам. Скоро придет Игорь и заберет его отсюда. Насторожил его щелчок и длинная звенящая железяка, тянувшаяся от его ошейника до какой-то непонятной штуки. А Игорь все не приходил и не приходил.
Зато вскоре пришла незнакомая женщина и поставила перед ним миску, из которой пахло чем-то очень вкусным. Но миска была чужая. Да и есть не хотелось. Хотелось к Игорю.
Прошло много дождей с тех пор. Ковер разноцветных листьев сменился белой простыней холодных снежинок. За это время Джек выучил запах женщины, которая каждый день приносила ему вкусную еду и называла его как-то очень ласково.
Еще был маленький мальчик. Джек почему-то его очень не любил, потому что никогда не знал, чего от него ожидать. Еще раздражала звенящая цепь, на которой его водили гулять.
Еще несколько разноцветных ковров сменились белыми простынями, запах сирени уступил запаху антоновских яблок. Джек научился радоваться повороту ключа в замочной скважине и ласковому голосу женщины, привык и к маленькому мальчику.
Но Игоря то пес по-прежнему ждал. А он все не приходил. Почему?
-Сынок-, сказала летним, солнечным днем надушенная женщина-, давай в этом году возьмем Джека с собой на озеро.
- На водохранилище, мама. Ну давай. А он не вспомнит о своих старых хозяевах?
- Думаю, нет. Уже много времени прошло, он к нам привык, полюбил нас. Ты же знаешь, с какой радостью он встречает меня после работы.
Машина, примяв зеленую траву в две колеи, затормозила недалеко от берега.
Вытащили полотенца, и женщина с тонким, ласковым голосом принялась мазать свои белые плечи каким-то кремом. Сначала с Джека не спускали глаз, обсуждая, как он себя поведет. Но ,обнюхав местность вокруг машины, он лег на траву и стал наблюдать за входящими в воду хозяевами.
- Джек, иди сюда! Купаться, Джек!
Он послушался. Зашел медленно в воду, попробовал ее на вкус.
И пошатнулись вмиг условные рефлексы последних лет. Посмотрел он на вечно пахнущую чем-то сладким женщину, на маленького глупого ребенка….И всплыли в памяти самого преданного существа картинки свободы, искрящихся брызг и запах горячих сырников. И поплыл Джек вперед.
- Смотри, сынок, как он плывет. И как далеко…и не боится. Джек, давай назад. Джек! Назад, Джек!!!
Но голоса становились все тише, и сладкий запах женщины сменился пьянящим запахом свободы.
Он знал, куда плывет: на другой берег. На берег с высокой сочно-зеленой осокой. А там, недалеко, родная дверь и родной, родной Игорь. Вот и берег. С непривычки пес даже устал. Но, отряхнувшись, побежал вперед по знакомой тропинке. Сколько же он по ней не бегал! Остановился и обернулся. Странно….Но все-таки побежал дальше.
Родной дом, скамейка, запахи- все как было. Поднялся по лестнице к родной двери. Ударил лапой, как учил Игорь, -закрыто. Пролежал он под дверью до вечера. Когда стемнело, он подумал, что хочется есть, что кафельная плитка пола холодная. Вспоминал женщину с ласковым голосом. Много передумал за это время. Но главного понять не мог- почему нет Игоря? Почему он не пришел за ним? И медленно начал спускаться по лестнице вниз. Через несколько минут он уже был на длинной улице, пустой и какой-то мрачно-оранжевой от света фонарей.
А Игорь стал уже совсем взрослым. Он не верил в чудеса, а верил только расчетам , цифрам и законам. День был ужасным. Все планы на работе полетели в пропасть-человек, которому он так доверял, предал его. Он считал, что это единственный, на кого можно положиться. И ошибся. Вот и оставалось только в бессилии сжимать кулаки.
Ему не хотелось домой. Вечер был теплый, зажглись фонари. Наверно было уже поздно, так как светофоры мигали желтым. Он сел на остановке. Такая низкая неудобная скамейка, по спине холод металлической стенки. Опустив локти на колени, руками подперев голову, он думал о многом: о предательстве и дружбе, о вечном и временном, о показном и настоящем. Вереница событий пронеслась у него в памяти- от маленького комочка на ладошке до сегодняшнего предательства. То ли чувства, плохо спрятанные в темный ящик, вылезли, то ли он просто промочил ноги и подхватил насморк, но нос хлюпал громко и настойчиво. «Сейчас бы….»- подумал он, спеша прервать свою мысль. И нос захлюпал сильнее. « Но жаль, чудес не бывает на свете».
«Бывает, бывает на свете»-ответило эхо холодной остановки.
И, подняв голову, он увидел перед собой мокрый черный нос, большие преданные глаза, морду , наклоненную немного набок, как это часто делают немецкие овчарки, когда не могут понять: насморк ли у хозяина или ему просто очень и очень грустно.
|
|