Жена была известной поэтессой,
Из рук не выпускала мундштука.
Любила ночь, коньяк и пекинесов -
Шесть штук, хотя сказать наверняка
Не мог никто. Кишели – и спасибо!
Всех, подчиняя прихотям своим.
Визгливы, злы, коварны и спесивы,
К тому же каждый был неуловим.
Житья мне эта свора не давала.
Послушные супруге лишь одной,
Меня подрать на клочья порывались
И постоянно ссорили с женой.
Ввиду того, что мать держала кошек,
Поехав к ней, жена сказала мне:
«Мой друг, тебе я оставляю крошек,
Поскольку доверять могу вполне.»
Всех перецеловав (последним мужа),
Она с тревогой легкой на лице,
Умчалась к маме. Пекинесы тут же,
Замкнув меня во вражеском кольце,
Начав скучать немедля по супруге,
Недобро улыбнулись вшестером.
Мне как-то неуютно стало в круге,
И я решил ретироваться в дом.
Они меня преследовали рьяно,
Иных мастиффов на порядок злей.
Последствием забега стала рана,
Зубов собачьих на лодыжке след.
ОкровавлЕнный, скрылся в кабинете.
Они ломиться тут же стали в дверь.
Я загнан был, за ум свой не в ответе,
А их ряды не понесли потерь.
Несправедливость эту чтоб исправить,
(Притом, что не сторонник крайних мер)
Отряд, намереваясь обезглавить,
Из ящика я вынул револьвер.
Нeдолго дверь держала оборону,
Они сумели, все ж, ее прорвать.
Закрыв глаза, я выстрелил со стоном,
И пекинесов стало ровно пять.
Главарь почил, но шайки дух сплоченной,
Теперь еще и местью движим был.
Как страшен пекинес не укрощенный,
Я в полной мере вскоре ощутил.
Он бросился, товарищами послан,
На грудь мою, вонзив в нее клыки.
Как поступить? - не ставил я вопроса,
Но револьвер был вырван из руки.
Катались по ковру. Следя за нами,
Другие псы дышали тяжело.
За жизнь боролся голыми руками
И справился, мне снова повезло.
Четверка возмутилась неудаче -
Один за всех и все за одного.
Ужаснее сплоченности собачьей,
Поверьте, нет на свете ничего.
Кровопотеря заставляла бредить.
Они зашли мне с тыла, окружив…
Cумел двоих я сразу обезвредить,
Их бюстиком Толстого приложив.
Я весь искусан. Их осталась пара,
Настроенных сражаться до конца…
И тут…меня избавив от кошмара,
Жена коснулась ласково лица.
Я спал, в обнимку с криминальной прессой,
В неловкой позе, в сетке гамака…
Жена свою шестерку пекинесов,
Вела гулять на длинных поводках…
|
|