День отступает в сумерки. И с ним
актрисой, после сыгранной премьеры,
земля снимает краски, словно грим,
глядясь в трельяж зеркальный Селигера.
Вечерний луг накапливает грусть
и ту - по расписанию - усталость,
что придаёт траве особый хруст
в стеблях, как будто в старческих суставах.
Теперь недолго - полная луна
вновь восстановит резкость прежних линий,
но - в новом качестве: литая седина
раскрасит травы в серебро и аллюминий.
Заход Луны - как полог, как вуаль
на этом динамическом мольберте.
Исчезнет всё: исчезнут близь и даль,
укрыты тьмой минувших суток смерти.
И ты уснёшь в своей норе, в стогу,
не столь дорОгой, сколь картиной утомлённый...
...Проснёшься - на совсем другом лугу -
новорожденном, росном и зелёном.
И - рассмеёшься, осенённый вдруг
догадкою, сугубо лично важной:
не тО, что в реку - на один и тот же луг
нельзя ступить вторично... Лишь - однажды!...
|
|