Каин.
Закат окрасил небосвод в багряные тона, что отражались в мутной воде реки
и в глазах сидящего на брегу человека. Человек был наг, лишь накидка из
овечьей шкуры покрывала его тело, мало спасая от холода. Он не разводил костра, чтобы
согреться, а сидел, обхватив голову руками. Губы его беззвучно шептали что-то, а глаза, словно застыли, устремлённые взглядом к горизонту, где уже мелькали блики надвигающейся грозы...
Шелестел ветер, перебирая листья на деревьях, словно струны арфы, и в этом звуке, похожем на мрачную музыку, чудился человеку голос. Голос был повсюду... В шепоте леса на той стороне реки, ставшего немым свидетелем свершившегося... В журчании воды, которая, растворив в себе небо, стала уже совсем красной словно кровь. И даже в молчании камня, прислонившись спиной к которому сидел человек, слышал он этот голос. И тогда начинал он плакать. Закрыв лицо ладонями, и беззвучно сотрясаясь всем телом, он рыдал, а сквозь стиснутые до боли зубы прорывался стон.
То кричала от боли и страха проклятая уже душа его...
...Что сделал ты, Каин? Что же ты сделал?..
* * *
Роды были очень тяжёлые. Отец, мрачный, словно туча, сидел возле очага, перебирая вырезанные из речных камешков чётки. Мальчик стоял возле него, с испугом вслушиваясь доносившиеся из соседней комнаты стоны. Когда раздавался особо сильный крик, он вздрагивал и схватившись маленькой рукой за плечо отца, дрожал всем телом, не сводя широко распахнутых глаз с полога, за которым его мать, искупая первородный грех, мучилась уже второй день...
- Каин, сын мой, пойди во двор, - Адам погладил сына по голове,- принеси воды. Ступай, ступай, - и он легонько подтолкнул мальчика к выходу. - Хорошо, отец.- Каин взял сделанный из воловьей шкуры бурдюк и вышел на улицу.
Занималась заря. Очень скоро, разметав по синеве облака, словно стаю испуганных птиц, взойдёт солнце. А пока - лишь только край диска виднелся над хребтом. Мощные потоки света словно подсвечивали горы изнутри, от чего их ледяные вершины сверкали мириадами драгоценных камней. Мальчик невольно залюбовался этим великолепием. Полная луна, всю ночь следившая за миром, уже начинала блекнуть, завершая свой путь по небосклону. Каин стряхнул с себя оцепенение и, обогнув стоящий во дворе жертвенный камень, стал спускаться по тропинке к реке.
*Какое красивое утро - подумал он. - Отец сказал, что когда я родился, была сильная гроза... и буря. Деревья вырывало с корнем.* - Набрав полный бурдюк воды, и с трудом перекинув его через плечо, Каин стал подниматься обратно.
* Интересно, как бог управляется с этим? - снова подумалось ему.- Каждый день зажигать солнце и поднимать его в небо. Прятать луну и гасить звёзды*
Бурдюк был тяжел, и мальчик остановился передохнуть, снова устремив свой взгляд в сторону гор.
*Я каждый день помогаю отцу; тружусь с ним в поле, ношу воду, ухаживаю за волами... И к вечеру очень сильно устаю. А как сильно наверно устаёт Бог?* - Каин даже не заметил, что говорит вслух - так увлекли его мысли. -*Отец говорит, что Бог всемогущ и что Он любит нас...*
*Значит - подумал мальчик убежденно, - Он обязательно поможет моей матери*
Размышляя, таким образом, Каин добрался до дома и, сбросив с плеча свою ношу, остановился у алтаря. Жертвенник был весь в запекшейся крови. Вчера здесь резали овец, прося Всевышнего, чтобы он послал легкие роды. Но дым от костра, на котором сгорала плоть, н поднимался вверх, как если бы жертва была угодна Богу; и не стелился по земле, что говорило бы о его недовольстве. Белесой пеленой, окутав всё вокруг, стоял он, ни куда не улетучиваясь, разъедая глаза и заставляя плакать. А затем, в одно мгновение был унесен внезапным и очень сильным порывом ветра. Буквально сразу после этого у Евы начались схватки.
Внимание мальчика вдруг было привлечено странным зрелищем. Нарушая все законы природы, над пиком самой высокой горы вспыхнула яркая звезда. Каин смотрел на нее не в силах отвести взгляда. Стоя в оцепенении от внезапно нахлынувшего на него страха он увидел как луна, еще мгновение назад готовая скрыться за вершинами, вдруг, словно остановилась и окрашиваемая лучами восхода стала наливаться багряным цветом. А звезда между тем становилась всё ярче, и свет её казалось, проникал прямо в сердце мальчика. Мир вокруг исчез, пропал, растворился в этом свете, что уже жёг его изнутри. Рухнув на колени, словно ему подрубили ноги, Каин с немым ужасом смотрел на небо, где, налившись алым, стояла кроваво-красная луна, а над ней, заполняя всю его душу страхом и трепетом, предчувствием чего-то ужасного и неотвратимого, болью и одновременно непонятным блаженством, сияла странная звезда... И перед тем как провалиться в бездну, Каин закричал. Крик этот подхваченный всеми семью ветрами достиг небес, и, отразившись, вернулся эхом, которое слилось в унисон с плачем новорожденного ребёнка...
* * *
Авель наткнулся на это дерево случайно. Проведя однажды целый день в поисках заблудившегося ягнёнка, он зашёл в лес и наткнулся на него. Огромный дуб стоял посреди поляны, окруженный более мелкими деревьями, словно господин меж своими слугами. Он был стар как сам лес. Кора его, словно лицо древнего старца, потемнела со временем и была отмечена многочисленными шрамами от ударов молний. У подножия
валялось очень много желудей. Это наводило на мысли о том, что поляна - излюбленное место диких кабанов. Авель поспешил убраться восвояси, но перед тем как уйти успел приметить на верху, у самой кроны, большёе гнездо диких пчёл. Вечером того же дня он рассказал об этом брату.
- Каин, послушай, скоро праздник урожая. Если мы добудем мёд, отец наварит много вкусного, пенного пива. - паренёк зажмурил глаза от удовольствия.
Каин не разделял восторга брата по поводу этой идеи, так как был он старше и серьёзней Авеля, который в силу своёй молодости был горяч кровью и обожал всяческие приключения и авантюры.
- Я знаю это место, - сказал он, задумавшись на мгновение,- его давно облюбовали кабаны. Там много их троп. Я видел следы самца и самки. И поросят... - Каин потёр подбородок, - Не думаю, что они обрадуются нечаянным гостям, - добавил он усмехнувшись.
- Брат! Мы возьмём с собой огонь. Там разведём костры, и ни один зверь не посмеет к нам подойти! - Энтузиазм Авеля был заразительным; да и перспектива отведать вкусной медовухи, была очень соблазнительна.
- Огонь и так приодеться брать, глупый - Каин потрепал брата по белокурой голове,- иначе как ты будешь выкуривать пчёл? Своей свистелкой?
У Авеля была свирель, которую он сам смастерил из тростника. Научившись неплохо с ней управляться, он частенько развлекал брата и родителей своими мелодиями. - Сам ты глупый,- и в шутку нахмурившись, он повалил брата на землю…
- О-хо-хо…Авель, полно... хо-хо… - не переносивший щекотки Каин смеялся и пытался
вызолиться из объятий брата. Они катались по земле, напоминая двух резвящихся щёнков.
Ну что? - спросил Авель, не переставая играть на боках брата как на своей свирели,- пойдем
за мёдом?
-Пойдем, пойдем,…хо-хо…только пусти…
Отвалившись друг от друга, они лежали, переводя дух. Было уже довольно поздно и небо
усыпали звёзды. Легкий ветерок шевелил колосья пшеницы; кузнечики уже завели свой концерт, сочиняя причудливые, им одним понятные мелодии.
Авель достал свирель и заиграл. Его пальцы извлекали удивительно красивые звуки,
что сливались с шепотом ветра и стрекотом цикад, навевая умиротворение и
спокойствие... Каин смотрел вверх. Воспоминания о том случае в детстве стёрлись
и он давно уже не боялся смотреть на небо. Лишь когда по ночам хозяйкой была полная луна, его одолевало бесспокоиство и страх. Сейчас-же было новолунье, и молодой месяц был еле
виден, стыдливо укрывшись облаками...
-Авель, брат мой. Ты думал когда-нибудь, как Бог делает это? -
- Что? - Авель перестал играть и, облокотившись на руку, посмотрел на брата,- что делает, Каин?
- Звёзды... Каждую ночь зажигать их. Посмотри, им нет числа. Их больше чем колосьев на этом поле, больше чем деревьев в лесу; больше чем травинок на лугах где ты пасёшь свои стада.…И каждую нужно зажечь и погасить в свой срок.- Каин приподнялся и тоже посмотрел на брата, - а если он устанет? Или ему надоест? И звёзды ни когда больше не зажгутся, солнце не поднимется; перестанет дуть ветер и вода в реках высохнет? Что будет тогда?
-Каин,- в глазах брата был испуг, - что за слова ты говоришь? Бог всемогущ и ему помогают ангелы. Он милостив и ни когда не забудет детей своих. Ведь мы же молимся о его милости. Он слышит наши молитвы и видит жертвы, что мы приносим ему.
- Да, молимся… - Каин, казалось, смотрел сквозь брата. Был он задумчив и отрешён.
- Пойдём, - сказал он, рывком поднимая своё тело с земли, - спать пора. Завтра трудный день.
Отрывок из романа *Софист*
|
|