А.Н.СУТУГИН
ГРЕЦИЯ И ТРОЯНСКАЯ ВОЙНА.
Часть 2.
VAE VICTUS (ГОРЕ ПОБЕЖДЁННОМУ)
Троянские лазутчики на островах зорко следили за передвижением огромной армады. И когда крутобокие корабли подкрались к побережью Троады, их встретили вооруженные до зубов защитники Илиона во главе с Гектором.
По равнине, перед стенами великого города гремели боевые колесницы, вздымая столбы пыли. К какой бы части берега ни подходили греки, на них обрушивались тучи стрел и копий.
Останавливало ахейских мужей и предсказание: первый вступивший на землю Трои должен погибнуть.
Желающих принести себя в жертву, подобно Ифигении, среди героев почему-то не оказалось.
Но отыскался хитрец.
Конечно, это был всё тот же Одиссей!
Молниеносно швырнул он на прибрежный песок свой громадный щит и ловко на него прыгнул.
Юный Протесилай не заметил этой уловки и, решив, что Одиссей уже ступил на вражескую землю, ринулся в гущу врагов и тут же был искрошен в мелкое месиво мечами троянцев.
Но подвиг юноши воодушевил ахейцев.
Они спрыгнули на берег и ввязались в кровавую и безжалостную сечу.
Бойцов разделила только ночь.
Наутро было заключено первое в этой войне перемирие для погребения павших.
Отдав долг мертвым, ахейцы выставили передовое охранение и приступили к сооружению лагеря, укрепленного рвом и валом.
Для проведения общих сборов и военных советов они разбили в центре лагеря площадку, а в центре её поставили высокий шатер царя народов Агамемнона.
Сами воины разместились по флотилиям и кораблям во главе со своими предводителями.
Так началась первая мировая война древности и осада Трои, которая длилась всего каких-то девять лет.
Троя или Ил стали местом великих сражений, где пали смертью храбрых тысячи героев.
Слепец Гомер описал множество событий происшедших во время троянской войны, но главным героем этой братоубийственной войны он назвал Ахилла, слава подвигов которого дошла и до наших времён.
Самой судьбой было определено этому герою умереть в Трое.
Именно поэтому его мать с самого начала не хотела, чтобы он участвовал в этой войне.
Но мы уже знаем, что Агамемнон, который был главнокомандующим всех войск, сделал всё возможное для того, чтобы Ахилл со своими мермидонами пошёл на Трою.
За девять лет осады Трои Ахилл разорил и завоевал много городов, которые находились по соседству. Много трофеев и сотни прекрасных женщин были пленены и уведены в стан греков. Много достойных женщин Ахилл отдал любвеобильному Агамемнону.
Для себя же он держал прекрасную рабыню Диомеду.
Однако свою любовь он дарил не только ей. На первом месте для любовных утех у героя была прекрасная Брисеида, дочь Брисея, на которой он хотел жениться, когда вернулся бы во Фтию.
Брисеида была взята в плен после взятия Фивы (не путать с одноимённым городом в Мизии).
Ещё одной жертвой этой войны стала прекрасная дочь жреца Аполлона Хриса, которая была так же красива, как и Брисеида и имела такое же знатное происхождение.
Эту пленницу отдали всё тому же распутнику Агамемнону.
Жрец Хрис, служивший в храме Апполона на острове Хрисы, узнал о пленении дочери и бросился на её выручку.
Он одел свою святую одежду, прибыл в стан греков и молил их вернуть ему дочь за очень богатый выкуп.
Но Агамемнон не хотел потерять такую прекрасную наложницу.
Он оскорбил старого жреца и выгнал его, чем вызвал сильнейший гнев Аполлона.
Тот взял свой золотой лук и начал посылать в стан греков смертоносные стрелы.
Градом посыпались стрелы Аполлона на головы воинов, неся с собой смерть.
Но этого разгневанному Апполону показалось мало, и он наслал на греков страшный мор, который поразил сначала животных, а затем и людей.
Именно с этого началась ссора между Ахиллом и Агамемноном.
Ахилл вынудил Агамемнона освободить Хрисеиду, чтобы отогнать смертельный мор.
Главнокомандующий греков был вынужден отдать рабыню отцу, но за это он похитил у Ахилла красавицу Брисеиду, так как считал, что ему должен быть возмещён моральный и материальный ущерб.
Ахилл не мог стерпеть жестокой обиды, поэтому он высказал Агамемнону всё, что о нём думает, а в заключение заявил, что удаляется к своим судам и вместе со своими мирмидонянами немедленно отплывает во Фтию.
На эти слова Агамемнон ответил еще большими оскорблениям.
Взбешенный Ахилл выхватил из ножен меч, чтобы сразить Агамемнона, но вдруг ощутил легкое прикосновение к волосам и, обернувшись, увидел незримую другим Афину.
Богиня успокоила его, убедив, что их затянувшийся спор не может быть разрешен силой оружия.
Согласился с ней Ахилл, но тут же перед лицом своих товарищей по оружию торжественно поклялся, что навсегда устраняется от сражений и удалится в шатер, чтобы осмыслили и поняли ахейцы, кому они обязаны победами - ему, бескорыстному и мужественному воину, или Агамемнону, этому мздоимцу с душой оленя!
После этого ушёл великий сын Пелея и его храбрые мирмидоняне к своим шатрам.
Было раннее, раннее утро, самое прекрасное время суток, когда темнота ночи постепенно сдается под натиском света упорно пробивающего себе дорогу наступающего дня.
Огненное солнце с маху упало в море и тут же утонуло в его глубинах, оставив на его поверхности ослепительно яркие, алые гребешки — морщинки.
От такой дерзости тёмное после сна море вспыхнуло румянцем и как будто замерло в оцепенении.
Но солнце снова медленно всплыло на поверхность, подплыло к берегу, выползло на пологий берег и стало карабкаться вверх по склону к вершинам Олимпа, зажигая на своем пути проявившуюся из мрака уходящей ночи зелень леса. Наконец, оно достигло вершины и, собравшись силами, совершило смелый прыжок на голубое полотно неба.
Наступило сказочное утро нового, несущего радость жизни и неожиданность новых встреч дня.
Греки в те далёкие от нас времена считали, что это взлетела на небо богиня зари Эос.
Первым открыл глаза Зевс-громовержец, и, оценив всю окружающую мир красоту, оглушительным голосом объявил всеобщую побудку.
- Выслушайте меня, бессмертные боги! Пусть никто из вас в этот ослепительно прекрасный день не осмеливается сходить с высокого Олимпа на помощь либо грекам, либо троянцам. Ослушника я безжалостно низвергну в глубочайшую бездну Тартара, чтобы знал он, насколько я сильнее богов бессмертных!
После этих слов он оценивающе взглянул на реакцию протирающих после крепкого сна глаза богов и продолжил.- Если хотите изведать мою силу, то возьмите цепь золотую, спустите ее до земли и попробуйте стащить меня с Олимпа. Я же возьму эту цепь и подыму ею всю землю с морями.
Грозная речь Зевса поразила страхом богов.
Они то знали, что бог богов не бросает своих слов на ветер.
Первой пришла в себя богиня Афина.
Она обратилась к Зевсу.- О великий громовержец, знаем все мы, что беспредельна твоя сила, но все мы скорбим о греках. Неужели обречены они на гибель?
- Дочь моя,- ответил Зевс,- Я не намерен погубить всех греков. Я хочу только, чтобы победили сильнейшие и наиболее искусстные в военных делах. Только они имеют право жить на этой благодатной земле.
Сказав это, Зевс запряг в колесницу златогривых коней, взял в руки золотой бич и, одетый в златые одежды, встал на неё.
Затем громовержец оглушительно свистнул и ударил бичом коней.
Быстрее молнии помчались они меж землей и небом на высокую Иду.
Там Зевс остановил разгоряченных скачкой рысаков, сел на самой вершине горы и стал смотреть, как готовятся к битве греки и граждане Трои.
Войска противников выступили в поле и по команде своих военачальников быстро сошлись в ужасной кровопролитной битве.
Это было даже не Бородино, это было намного ужаснее, беспощаднее и страшнее.
Вот уж где смешались в груду кони и люди.
В воздухе свистели стрелы, раздавались глухие удары каменных и деревянных дубин, звенели мечи.
Падали на землю раненые и убитые воины.
Настал полдень.
Битва становилась всё ожесточеннее. На поле уже возвышались горы трупов, а перевеса ни одной из сторон всё не наступало.
Тогда Зевс взял свои золотые весы и взвесил на них жребий троянцев и греков.
До неба поднялся жребий троянцев, суля им удачу, а жребий же греков опустился до самой земли, грозя многим из них гибелью.
Увидев это, бросил он сверкающую молнию в войско греков.
За ней последовала вторая, третья…
Ужас объял воинов. Они сначала замерли в оцепенении, а затем бросились бежать к себе в лагерь.
На поле битвы остался лишь Нестор.
Но и он ничего не мог сделать, так как один из его коней был ранен стрелой Париса, а второй взвился на дыбы и порвал упряжь.
Напрасно старался Нестор вернуть управление своей колеснице.
Раненый конь хрипел и бился в судорогах, мешая обрезать постромки.
К Нестору всё ближе и ближе приближался на своей колеснице Гектор.
Напрасно Нестор призывал к себе на помощь Одиссея, но тот за оглушительным шумом битвы не слышал его призыва.
Погиб бы старец Нестор, но подоспел к нему на помощь Диомед. Он взял Нестора к себе в колесницу и помчался навстречу Гектору.
Сквозь битву четверка могучих коней,
Пробилась как вихорь на воле,
Неслась колесница сквозь звоны мечей,
Топтала героев на поле.
Диомед первым метнул свое копье в Гектора, но промахнулся, и попал им в грудь его вознице, поразив его насмерть.
Потеряв управление, кинулись в сторону кони Гектора. Но тут вместо возницы встал на колесницу герой Архептолем.
Возможно, что, увидав этот геройский поступок Диомеда, и остановились бы бегущие греки, но Зевс бросил ещё одну ослепительно сверкающую молнию пред конями Диомеда.
Страшно вспыхнуло пламя молнии, и кинулись назад кони.
Нестор, убеждённый, что это сам Зевс даёт им знак, стал молить Диомеда покинуть поле битвы.
Как ни хотелось Диомеду продолжать сражение, послушался он Нестора и направил коней к толпам бегущих греков.
Стал грохот небесный сильней и грозней...
И, пыль по дороге взметая,
Помчалась четверка могучих коней,
Кровавую сечь оставляя.
Троянцы, увидев это, тут же подняли страшный крик и засыпали греков тучей стрел.
Гектор закричал вслед Диомеду.- Куда бежишь, жалкий трус. Остановись и я покажу тебе, как нужно сражаться.
Три раза хотел вернуться Диомед, и три раза сверкали молнии и раздавались грозные раскаты грома Зевса.
Теперь уже и Гектор понял, что своими громами предвещает Зевс победу троянцам.
Он воодушевлял их преследовать греков и грозил, ворвавшись в их лагерь, сжечь корабли.
Услышав угрозы Гектора, в битву решила вмешаться супруга Зева Гера. Она стала просить колебателя земли и морей Посейдона помочь грекам, но тот, опасаясь гнева Зевса, отказался.
В это время битва кипела уже у самой стены, окружавшей стан греков.
Тогда Гера обратилась к предводителю греков Агамемнону.- Ты военоначальник или простой воин? Веди же своих героев в бой, а не наблюдай, как они бесславно бегут, поддавшись страху.
Этим обращением богиня заставила его воодушевить своих потерявших голову воинов.
Встав на корабль Одиссея, воззвал Агамемнон к воинам и призывал их мужественно защищаться.
После этого он стал молить Зевса послать им помощь и не дать погибнуть от рук троянцев.
Оценив всё происходящее, смилостивился Зевс над гибнущими греками и послал им своё знамение.
Над его жертвенником взвился высоко в небо громадный орел, держащий в своих когтях оленя.
Орёл завис над жертвенником и разжал когти.
Увидав падающего на землю оленя, греки поняли, что это знамение Зевса и сразу воспрянули духом.
Снова построились они в ощетинившиеся копьями шеренги и отразили натиск троянцев.
И вновь всех отважнее бился царь Диомед.
Многих троянских героев сразил он тогда.
Храбро бились и другие герои греков.
Среди них особенно отличился сводный брат Теламонида Аякса - Тевкр.
Из своего лука он поразил одного за другим несколько десятков троянских воинов.
Среди них был сын Приама, прекрасный Горгифион.
- Как склоняет под тяжестью покрывшей его росы мак свой красный цветок, так склонил голову, увенчанную шлемом, упавший на землю Горгифион.- писал кто-то из древних летописцев.
Стрела Тевкра поразила насмерть и возницу Гектора - его друга Архептолема.
Увидев это, зарычал словно лев, взбешенный Гектор, и бросился на Тевкра. Он ранил его тяжелым камнем в плечо около шеи.
Застонал тяжело раненый Тевкр и упал, обливаясь кровью.
Убил бы его Гектор, если бы не пришел к нему на помощь брат Аякс, прикрывший Тевкра своим щитом.
Затем Аякс велел своим слугам отнести раненого к кораблям.
Греки стали всё сильнее теснить троянцев, и были близки к победе.
Но не желал этого внимательно следивший за битвой Зевс. Он опять стал метать свои молнии в греков и возбуждать храбрость троянцев.
Именно тогда впервые он стал применять свой огнемёт-перун в военном деле.
Известно, что молнии для этого страшного оружия ковали в своих подземных кузницах Киклопы, а конь Пегас доставлял этот груз новому властителю мира.
И опять почти до самых кораблей оттеснили греков троянцы.
Грозно носился по рядам наступающих Гектор, руководя их действиями.
Гера, которая всегда желала напакостить своему супругу, упросила Афину поспешить на помощь грекам.
Афина, в отличие от Посейдона, согласилась помочь терпящим поражение грекам.
Она быстро надела на себя волшебные доспехи, и вместе с Герой понеслась на колеснице со светлого Олимпа.
С высокой Иды увидел мчавшихся богинь Зевс.
Полный гнева, послал он вестницу богов Ириду остановить непослушных его воле богинь, грозя им своим гневом.
Испугались Гера и Афина гнева Зевса, и полные печали вернулись на Олимп.
Вскоре вернулся на туда и Зевс-громовержец.
Увидев там хмурых Геру и Афину, он поинтересовался, чем это они так опечалены?
Афина промолчала, а Гера грубо ответила, что ему лучше знать, чем и почему. Потом она, опасаясь очередной гневной вспышки своего грозного супруга, всё-таки пояснила, что скорбят они о безвинно гибнущих греках.
Тогда Зевс сказал.- Эти несчастные будут погибать до тех пор, пока Агамемнон не примирится с Ахиллом и не пошлет ему богатых даров за оскорбление, которое он нанес ему.
Кровопролитная битва прекратилась только тогда, когда солнце скрылось за вершиной Олимпа, и ночь покрыла своим бархатным покровом землю.
По совету Гектора, троянцы не стали возвращаться в священную Трою, а расположились в открытом поле невдалеке от лагеря греков.
Гектор очень надеялся, что удастся ему на следующий день одержать окончательную победу над греками и изгнать их с троянских земель.
Множество костров развели троянцы на поле. Словно звезды, сверкали эти костры во мраке ночи.
В это время Агамемнон, обеспокоенный победой троянцев, решил созвать на совет вождей.
Когда вожди собрались на совет, Агамемнон с печалью стал говорить им о том, что по-видимому придётся смириться с поражением и вернуться ни с чем домой в Грецию, так как это угодно самому Зевсу.
Тогда встал со своего места Диомед и гневно возразил Агамемнону, что он трус и может, если ему так хочется, покинуть Троаду, но другие вожди останутся и будут сражаться до тех пор, пока не возьмут Трою.
Диомеда поддержал и Нестор, заявивший, что бежать стыдно и недостойно храбрых героев Греции.
- Давайте лучше устроим пир, отдохнём и обсудим, что делать нам дальше,- предложил он.- А чтобы не застали нас врасплох враги, выставим для охраны лагеря надёжную стражу.
Поддержали Нестора и остальные греческие военоначальники.
Агамемнон был не Кутузов, но и не дурак, поэтому чтобы окончательно не подорвать свой авторитет в войске, он был вынужден согласиться с предложением созвать этакий древнегреческий совет в Филях..
Семьсот юношей под предводительством семи вождей пошли охранять стан греков.
Остальные вожди остались в шатре Агамемнона пить вино и думать думу о своих дальнейших действиях.
Во время пира мудрый Нестор стал советовать Агамемнону примириться с Ахиллом.
- Смири свое надменное сердце! - увещевал старец Агамемнона. - Овладев девой, принадлежавшей Ахиллу, ты вызвал справедливый гнев лучшего из наших мужей. И только ты можешь вернуть Ахилла ахеянам, смягчив его гнев дарами.
Он был так убедителен, что умерил свои амбиции Агамемнон.
- Ты прав, Нестор,- сказал он.- Я был ослеплен своеволием и ныне готов примириться с Ахиллом, который стоит целого войска. В знак признания вины назначаю выкуп: семь треножников, еще не служивших, десять талантов золота, двадцать блестящих тазов, двенадцать крепконогих коней, принесших мне много наград в состязаниях. Также даю ему семь жен, рукодельниц искусных, и столько же дев, на Лесбосе рожденных, красотой несравненных. С ними отдам Брисеиду, что отнята силой. Если же Троя падет, я готов породниться с Ахиллом, в жены дать ему дочь и с нею столько добра, сколько тесть никогда не давал еще зятю.
Одобрили вожди решение Агамемнона и решили послать для переговоров с Ахиллом к нему в шатер Теламонида Аякса, Одиссея и мудрого старца Феникса, а при них глашатаями — Эврибата и Годия.
Именно этих героев особенно любил Ахилл.
Перед уходом, Нестор долго давал им наставления, о том, что и как говорить оскорблённому Ахиллу.
Когда послы Агамемнона пришли к Ахиллу, они застали этого гиганта, лежащим на ковре с кифарой в руках и воспевающего славу героям.
Около него сидел и подпевал Патрокл.
Ахилл приветливо встретил героев, отложил кифару в сторону и приготовил для них богатые угощения.
Насытившись, Одиссей обернулся к сыну Пелея и стал уговаривать его примириться с Агамемноном.
Он рассказал, как теснят греков троянцы, предводительствуемые Гектором, а потом перечислил и красочно описал те дары, которые обещал Агамемнон Ахиллу в знак примирения.
Одиссей также напомнил Ахиллу и то, как наставлял его отец, отпуская в поход, смирять гордость и избегать распри.
Но не помогли послам никакие уговоры.
Не смог Ахилл забыть обиду, которую причинил ему Агамемнон, и отказался примириться с царем Микен.
Выслушав Одиссея, Ахилл ответил ему дерзновенно.- Речь твоя, Лаэртид, бесполезна, словно жужжание. Тот, кто дары обещает, мне ненавистен, как смертному мужу ворота Аида. Ибо известно любому; что в мыслях таит он одно, а вещает другое. Если б он посулил богатства всего Орхомена или египетских Фив, я б отклонил их с презрением. Будь его дочь красотой равна Афродите, а в домашних работах искусней Афины, в жены ее не возьму. Вам мой совет - отправляйтесь скорее по домам, ибо Зевс в защиту Трои руку простер и троянцев в обиду не даст. Я ещё не решил, но возможно оставлю я вас здесь одних и вернусь обратно в родную Фтию.
Тогда сердце Ахилла решил склонить к примирению его старый учитель Феникс. Вспоминая, сколько сил и трудов вложено в воспитание юного Ахилла, он попытался разбудить в душе ученика сострадание. Но и его старания оказались безуспешными: ничего не ответил Фениксу Ахилл.
Последнюю попытку убедить Ахилла сделал Теламонид Аякс, но тот по-прежнему остался непреклонным и сказал, что выступит против Гектора лишь в том случае, если тот сожжет корабли греков и дойдет до его шатра.
- Пойдёмте отсюда. Не переубедить нам этого упрямца,- обратился Теламонид Аякс к Одиссею.
Молча ушли герои, а Феникс остался у Ахилла.
Увидев, что учитель сильно утомлен, Ахилл оставил его у себя и сам постелил ему мягкое ложе.
Вернувшись к Агамемнону, Аякс и Одиссей рассказали вождям, что ответил им упрямец Ахилл.
В глубоком молчании выслушали их вожди.
Первым заговорил Диомед. Он посоветовал всем оставить в покое Ахилла, так как Агамемнон обещанием даров вдохнул еще большую гордость в его сердце, а затем предложил растерянным вождям, подкрепившись винами и пищей, лечь спать с тем, чтобы на следующий день опять начать кровавую битву.
Вскоре весь стан греков погрузился в глубокий сон.
Не спал лишь Агамемнон.
Он ворочался на своем ложе, тяжко вздыхал и пытался освободиться от множества печальных мыслей, терзающих его.
Наконец, поняв, что ему не заснуть, встал сын Атрея, оделся, накинул на себя шкуру льва и вышел из своего шатра.
Глядя на огни костров, которые пылали вокруг стана троянцев, он удивился тому, что там звучат свирели и слышатся веселые голоса.
Когда же он посмотрел на стан своих греков, то его сердце сжалось от боли.
Агамемнон вернулся в шахтёр, взял своё копьё и пошел разыскивать Нестора, чтобы посоветоваться с царем Пилоса, как отвратить гибель от греков.
По дороге он неожиданно для себя встретил Менелая.
Менелай тоже не спал, так как тоже волновался, думая о печальной судьбе тех, которые пришли под Трою ради их личных дел.
Посоветовавшись, братья решили ещё раз созвать на совет вождей.
Менелай пошел созывать героев, а Агамемнон пошел к Нестору. Нестор тотчас встал и вместе с Агамемноном пошел созывать героев. По дороге они разбудили Одиссея и Диомеда.
Собрав всех героев, пошли они к страже и застали ее бодрствующей.
Все семьсот юношей настороженно всматривались в ночную тьму, прислушиваясь, не идут ли троянцы.
Успокоенные вожди перешли через ров и сели на поле перед стеной лагеря. Нестор предложил им послать лазутчиков в троянский стан, чтобы узнать о планах троянцев.
На это опасное дело вызвался идти Диомед, предложив кому-нибудь из героев идти с ним.
Многие вызвались идти с Диомедом, но Агамемнон велел ему самому выбрать себе товарища.
Диомед выбрал хитрого и изворотливого Одиссея, любимца Афины Паллады, так как верил, что даже из пылающего огня вернутся они вдвоем целыми и невредимыми.
Разведчики обратились к вождям дать им хотя бы какое ни будь оружие, так как своё они оставили в лагере.
Быстро нашлись для разведчиков и мечи, и копья.
В это же самое время троянцы тоже решили послать своего лазутчика узнать, хорошо ли охраняют стан свой греки.
На это опасное дело вызвался идти Долон, славившийся быстротой своего бега. Он решился пробраться к самым кораблям греков и послушать, что будут говорить на совете их вожди.
Долон накинул на себя шкуру волка и направился к стану греков.
На беду первыми заметили его Диомед и Одиссей.
Припав к земле, они дали пройти ему мимо, а потом набросились на бедолагу, как два пса, преследующих зайца или серну.
- Стой, урод!- крикнул Долону Диомед.- Не то настигну я тебя копьем, и не избегнешь ты смерти.
Он тут же бросил своё тяжелое копьё с таким расчётом, чтобы оно пролетело над плечом Долона.
Испугался Долон и остановился, побледнев от ужаса.
Схватили его Диомед с Одиссеем.
Дилон был не ахти каким храбрецом, и стал молить их о пощаде.
Расспросили его герои, зачем пошел он к стану греков, кто послал его и как разместились в стане троянцы и их союзники.
В надежде, что его пощадят, все рассказал им Долон.
Он указал им, где стоят и недавно прибывшие фракийцы с царем Ресом, обладателем дивных коней и золотых доспехов.
Но не пощадили Диомед с Одиссеем Долона.
- Собаке, трусу и предателю собачья смерть,- сказал Диомед, и одним ударом ножа отсек ему голову.
Затем они сняли с трупа шлем и волчью шкуру и забрали оружие.
Одиссей положил оружие Долона так, чтобы могли они захватить его на обратном пути.
Затем разведчики греков продолжили свой путь к лагерю фракийцев.
Их никто не заметил, и они прокрались туда, где лежал среди своих воинов и коней царь Рее.
Как лев, напавший на беззащитное стадо коз и овец, ринулся на спящих фракийцев Диомед.
Ровно двенадцать спящих фракийских воинов убил он.
Тринадцатым убил он царя Реса.
- Чёртова дюжина врагов – это прекрасно,- воскликнул он.
Одиссей же в это время оттаскивал тела убитых, чтобы очистить дорогу для коней. Затем он отвязал коней Реса и вывел из лагеря.
Диомед хотел захватить с собой и его колесницу с золотыми доспехами, но богиня Афина, наблюдавшая с Олимпа за разведчиками, тут же явилась перед опешившим от неожиданности Диомедом, и сказала.- Не будь столь жадным. Лучше подумай о возвращении в стан греков, сын Тидея. Время возвращаться уже настало. Иначе придется обратиться тебе в бегство, если кто-нибудь из небожителей, враждебных тебе, разбудит спящих троянцев.
Послушался совета богини Диомед и вскочил на одного из коней Реса.
На другого вскочил Одиссей, и быстро помчались они к греческому стану.
Аполлон, который был на стороне троянцев тоже не спал. Он увидел, как помогала Афина Паллада Диомеду и Одиссею. Быстро устремился он в лагерь троянцев и разбудил героя Гиппокоонта, родственника Реса.
Тот мгновенно вскочил со своего ложа и увидел, что Рес мёртв, а его кони пропали.
В лагере троянцев поднялась тревога.
С ужасом смотрели сбежавшиеся на то, что свершили посланцы греков.
Пока троянцы приходили в себя Диомед и Одиссей, захватив по пути вооружение Долона, вернулись туда, где ждали их вожди греков.
Одиссей красочно описал вождям, как поймали они Долона, как убил Диомед царя Реса и двенадцать фракийских знаменитых героев и как добыли они коней. Громкими криками восславили вожди и воины Диомеда и Одиссея.
Коней Реса привязали у шатра царя Диомеда, а оружие Долона отнес на свой корабль Одиссей.
Едва озарился восток первым светом наступающего утра, как Зевс послал богиню Вражду в стан греков. Встала богиня на огромном корабле Одиссея, и оттуда громко и страшно криком вдохнула всем воинам неудержимую жажду сражаться. Агамемнон, облекшийся в пышные доспехи и потрясавший громадным копьем, носился перед своими воинами, призывая их на битву.
С криками «смерть троянцам» кинулись в битву герои греков.
Навстречу им устремились храбрые троянцы, возглавляемые бесстрашным Гектором.
Подобно яростным волкам, носились по бранному полю воины.
Богиня Вражда веселилась, видя кровавую битву.
Боги же вновь удалились в свои чертоги на светлый Олимп.
Оттуда они смотрели на кровавое побоище и сетовали лишь на то, что Зевс помогает троянцам, а не грекам.
Зевс довольный собой, с наслаждением наблюдал, как люди яростно убивают друг друга.
Особенно в этой битве свирепствовал царь Агамемнон.
Многих троянцев сразил он своим тяжелым копьем.
Подобно тому, как огонь пожирает лес, и падают сокрушенные огненной бурей деревья, так сокрушал одного за другим героев троянских сын Атрея.
С громом носились по бранному полю пустые колесницы, с которых сбил Агамемнон стоявших на них воинов.
Дрогнули троянцы и обратились в бегство. Лишь у Скейских ворот остановились они.
Но вновь пришел к ним на помощь громовержец Зевс.
Он повелел богине Ириде нестись к Гектору и возвестить ему, чтобы смело шел он в битву, так как даст ему Зевс великую силу, которая позволит оттеснить греков до самых их кораблей.
Быстро исполнила Ирида веление Зевса.
Соскочил с колесницы воспрянувший духом Гектор и повёл за собой в бой троянцев.
Между тем Агамемнон по-прежнему поражал одного за другим троянских воинов. Он схватился в смертельном бою с Контом, который хотел отомстить за смерть брата.
Конт поразил Агамемнона копьем в руку около локтя, но царь Микен одним ударом меча отсек ему голову.
Однако после этого Агамемнон не мог больше сражаться, так как страшно разболелась его рана, и он покинул бранное поле.
Видя, что Агамемнон уехал в своей колеснице, Гектор громким голосом стал ободрять воинов, а сам с ещё большим ожесточением ринулся в битву. Многих греческих воинов сразил он.
Гибель вновь грозила грекам.
Тогда Одиссей призвал на помощь Диомеда, и оба героя встав перед наступающими троянцами, мощно отразили их яростный натиск.
Диомед, увидев приближающегося Гектора, метнул в него копьем и попал в шлем.
Но Аполлон не дал копью пробить шлем, и тем самым спас от неминуемой гибели Гектора.
Несмотря на это удар копья был такой силы, что Гектор упал на землю и лишился чувств.
Пока Диомед пробивался через ряды воинов, чтобы поднять своё копье, Гектор оправился от болевого шока и, вскочив на колесницу, избежал верной гибели.
Страшным гневом вспыхнул Диомед, поняв, что опять не удалось ему сразить Гектора. В ярости взмахнул он своим копьем, и поразил насмерть одного из троянских героев.
Когда он наклонился к убитому, чтобы снять с него дорогие доспехи, внимательно следивший за ним Парис выстрелил из лука и ранил его.
- Я сделал это,- Возликовал Парис.
Правда, радость его была преждевременной, так как Одиссей прикрыл друга своим щитом и вырвал стрелу из раны.
Но и Дионис больше не мог сражаться и тоже покинул поле битвы.
В это время самого Одиссея, словно псы вышедшего из леса льва, окружили троянцы.
Как неприступная скала стоял Одиссей и отбивался копьем от наступавших на него врагов.
Много троянских воинов нашли здесь смерть от его копья.
Мстя за смерть брата, ударил копьем в щит Одиссея Сок.
Удар был такой силы, что копьё пробило щит и ранило в бок греческого героя.
Но и раненый, обратил он в бегство застывшего от удивления Сока, а затем убил его ударом копья в спину.
Убив Сока, Одиссей вырвал копье из своей раны, и из неё хлынула на землю горячая кровь героя.
Увидев, что Одиссей ранен, ещё яростнее бросились на него троянцы.
На помощь царю Итаки поспешил Аякс Теламонид и прикрыл его своим огромным, как башня, щитом.
Подоспевший к ним, Менелай вывел Одиссея из гущи битвы к своей колеснице.
Вот так покинул эту битву и Одиссей.
Аякс , увидев, что его друг в безопасности, снова ринулся в битву и своим копьем разил троянцев.
В греческом стане с кормы корабля за битвой с интересом внимательно наблюдал Ахилл.
Увидав, что Менелай привёз Одиссея, а Нестор доставил ещё одного раненого, Ахилл послал своего друга Патрокла узнать, кого тот привёз, уж не Махаона ли?
Быстро пошел в шатер Нестора Патрокл и, действительно, увидел там раненого Махаона, которому готовили целебное питье.
Увидав Патрокла, Менелай пригласил его сесть с ними, но тот отказался, сказав, что очень спешит назад сообщить это печальное известие своему другу.
Нестор рассказал Патроклу, как теснят троянцы греков, кто из греков ранен.
Затем он предложил ему самому принять участие в битве, надев на себя доспехи Ахилла.
Нестор был уверен, что в этих доспехах троянцы примут Патрокла, ведущего в бой мирмидонян, за самого Ахилла, прекратят бой, и тогда греки смогут получить желанную передышку от тягостных боев.
Согласился Патрокл и пошел назад к Ахиллу с твердым намерением упросить друга позволить ему вступить в бой.
По дороге он встретил раненого Эврипила со стрелой в бедре.
Сжалился над ним Патрокл. Он помог Эврипилу дойти до его корабля, вырезал стрелу из бедра и присыпал целебной травой рану.
Эврипил тоже рассказал Патроклу, как теснят троянцы греков.
В это время совеем рядом с греческим лагерем по-прежнему гремел смертельный бой.
Уже не могли ни высокая стена, ни ров служить защитой грекам.
Гектор хотел с ходу переехать в колеснице через ров, но кони его кинулись в сторону.
Тогда троянцы разделились на пять больших отрядов и под предводительством своих вождей пошли на приступ.
Пешими сражались вожди троянцев, оставив у рва свои колесницы.
Лишь один герой Асий не покинул колесницы. Он хотел, преследуя бегущих греков, прорваться следом за ними со своим отрядом в стан и напасть прямо на корабли греков. Но около самой стены отразили натиск Асия два героя лапифы.
Словно два могучих дуба, стояли они у стены перед воротами, отражая наступавших, а со стен на врагов летели град больших камней и целые тучи стрел.
Отразили лапифы натиск Асия, убив многих троянских героев.
Но к воротам приближался уже новый отряд, под предводительством Гектора и Полидаманта.
Видя ожесточённое сопротивление греков, Зевс решил ещё больше подбодрить троянцев и послал на землю очередное великое знамение.
Над отрядом троянцев появился громадный орел. Он держал в когтях большую змею.
Змея зловеще шипела и извивалась, а затем ужалила орла в грудь.
Орёл издал звучный клёкот и уронил змею прямо на середину отряда троянцев, а сам быстро скрылся из глаз.
Полидамант, первым увидевший это, но не понявший смысл знамения, стал советовать Гектору прекратить бой, и не стараться овладеть станом греков.
Но не послушался Полидаманта Гектор и снова двинулся со своим отрядом к стене греческого лагеря.
Зевс, увидевший это, тут же поднял страшную бурю.
Клубы пыли и мелких камней понеслись на суда греков.
Троянцы в это время уже срывали со стены зубцы и расшатывали бревна, на которых были укреплены сторожевые башни.
Камнями, стрелами и копьями встретили наступавших греки.
Оба Аякса воодушевляли греков стойко защищаться.
Еще раз кинулись троянцы на стену, но не дали им овладеть ею греки.
В этой кровопролитной битве на какое-то время наступило равновесие: троянцы не могли завладеть стеной, а греки не могли отогнать их.
Однако уже вскоре троянцы снова начали одерживать верх.
Первым ворвался в стан греков могучий Гектор. Он схватил громадный камень, который два рядовых воина с трудом подняли бы только рычагами, и со всей силой ударил им в ворота.
От этого ужасного удара отлетел прочь огромный засов, а сами ворота раскололись на части.
Кинулся через них Гектор в стан греков, а за ним ворвались туда и остальные троянцы.
Была взята приступом и стена.
Увидев это, греки обратились в бегство и побежали к своим кораблям.
Так начался бой за сами суда.
Зевс, уверенный, что дело сделано и троянцы победят, больше не смотрел на битву.
Однако он ошибся.
Посейдон, увидевший как гибнут любимые им греки, быстро сошел с гор Фракии, откуда наблюдал за битвой, к своему дворцу.
Задрожали под ногами гневно идущего бога горы. Пришел он в свой дворец, быстро запряг самых лучших морских коней в колесницу и помчался по волнам к Трое.
Словно альбатросы летели кони, не касаясь волн, и быстро примчали разгневанного морского бога к Трое.
Посейдон стреножил коням ноги золотыми цепями и оставил их вместе с колесницей в громадной пещере на берегу моря.
Затем он обратился в Калхаса и предстал пред Аяксами.
Он прикоснулся к телам богатырей своим волшебным жезлом, и влил в их члены новую великую силу.
Поняли Аяксы, что это сам бог под видом Калхаса говорит с ними, и еще отважнее бросились в битву.
После этого промчался вихрем Посейдон по рядам греков, вливая в них силы, смелость и отвагу.
Собрались вокруг Аяксов ряды воинов и щит к щиту, шлем к шлему, выставив копья, ждали наступавших троянцев.
Как катится с вершины горы тяжелый камень, оторвавшийся от утеса, сокрушая все на своем пути, пока не скатится в долину и не останется там лежать недвижимый, так несся Гектор с копьем и щитом на ряды греков, воодушевляя следовавших за ним воинов.
И снова завязался упорный бой.
Много греков пало в нём смертью храбрых. Среди них был и внук Посейдона, Амфибах.
Ещё сильнее разгневался бог Посейдон.
Вскипело море, громадные пенные волны со страшным гулом шумом набегали а берег, достигая шатров лагеря греков. И подобно этим волнам бушевала на берегу кровавая битва.
Гектор бросил копьем в Аякса, но промахнулся.
Аякс же громадным камнем поразил Гектора в грудь.
Как падает дуб, разбитый ударом молнии Зевса, так упал на землю Гектор.
Выпало из рук его копье, а громадный щит придавил к земле.
Со всех сторон кинулись греки, чтобы добить поверженного Гектора, но защитили сына Приама троянские герои и вынесли из битвы.
Они положили лишившегося сознания Гектора на берегу реки Ксанфа и окропили ему лицо водой.
Очнулся Гектор, открыл глаза, приподнялся, и тут же из его рта хлынула кровь. Он опять опрокинулся навзничь и потерял сознание.
Увидев, что Гектор сражен камнем Аякса, с новыми силами бросились греки на троянцев, и еще яростнее закипела битва.
Теперь чаша весов удачи стала склоняться на сторону греков.
Обратились в бегство троянцы и остановились лишь тогда, когда оказались уже за валом, окружавшим стан греков.
В это время проснулся Зевс на Иде. Увидал он бегущих троянцев и преследующих их под предводительством Посейдона греков и пришел в страшный гнев.
Он тут же решил, что во всём виновата его Гера. Что это она уговорила Посейдона вступиться за греков.
- Убью,- гремел на весь мир Зевс, посылая на землю громы и молнии.- Закую в золотые цепи и повешу между небом и землёй, изменщица проклятая. Не позволю какой-то бабе перечить мне, хозяину всего живого!
- Не виноватая я! Это сам Посейдон решение принимал,- кричала испуганная до смерти Гера.- Клянусь, чем хочешь, но не виноватая я!
- Нечего оправдываться,- смилостивился Зевс.- Не буду тебя заковывать. Быстро собирайся и дуй на Олимп за Апполоном и Иридой. Давай лети, чтобы одна нога здесь, а другая там!
После этих слов Зевса Гера сорвалась с места и с быстротой мысли помчалась на Олимп.
Там в это время беззаботно веселились и пировали все остальные боги.
Гера оторвала их от пьянки-гулянки и рассказала о том, что твориться на берегу в стане греков.
- Ради всего святого,- канючила Гера.- Не вздумайте вмешиваться в эту драку. Особенно на стороне греков. Пусть сами решают свои проблемы. Иначе Зевс всех нас с Олимпа повыгоняет.
Но в пылу своего сбивчивого рассказа она по неосмотрительности сообщила богу войны Аресу, что среди греков пал и его сын, Аскалаф.
Зарыдал Арес. Затем он смахнул слёзы, вскочил из-за стола и стал надевать на себя доспехи, чтобы поспешить на поле битвы и отомстить за смерть сына.
Но вмешалась Афина и удержала его, напомнив про волю великого Зевса.
В это время Гера оповестила Аполлона и вестницу богов Ириду о том, что всемогущий громовержец приказал им срочно прибыть к нему на вершину Иды.
Когда они явились на Иду, Зевс повелел Ириде лететь к Посейдону и передать ему приказ без промедления покинуть битву.
В мгновение ока предстала перед Посейдоном Ирида и передала ему веление Зевса.
Очень не хотел покориться воле брата Посейдон, считающий, что его сила равна силе Зевса.
- Ишь, чего захотел, братишка!- гремел Посейдон.- Пусть приказывает своим сыновьям и дочерям, а не мне.
Но, немного остыв и хорошенько подумав, Посейдон решил не противиться воле брата и удалился с поля битвы.
- Ничего… Ещё не вечер,- грозил он Зевсу, усаживаясь в свою колесницу.- Если ты и дальше будешь щадить проклятую Трою, то пусть будет вечная вражда между нами.
В это время Зевс приказал Аполлону взять его эгиду (так назывался волшебный щит Зевса) и ею устрашить греков.
- И ещё не забудь про Гектора,- гремел он вслед уходящему Апполону.- Как хочешь, но восстанови его силы и решимость биться до последнего.
Когда Аполлон, подобно ястребу, спустился на землю около Гектора, тот уже начинал приходить в себя.
- Восстань с земли, Гектор!—закричал ему Аполлон.- Я, бог Аполлон, прислан тебе на помощь самим Зевсом. Иди к войскам и повели им напасть на греков. Я сам пойду впереди троянцев.
Могучую силу вдохнул Аполлон в грудь Гектору, так как он мгновенно встал во весь рост, как будто и не был ранен, и пошел к троянцам.
Обрадовались троянцы, увидав Гектора живым и невредимым.
Ещё больше удивились греки, увидав Гектора опять в рядах своих врагов.
И снова троянцы начали теснить греков.
Все кровопролитнее и кровопролитнее становился бой.
Храбро отражали греки натиск троянцев, но только до тех пор, пока не потряс эгидой Зевса бог Аполлон и не открыл путь троянцам, засыпав ров пред стеной на пространство брошенного копья.
Дрогнули тогда греки, ужас овладел их сердцами, и обратились они в бегство.
Троянцы преследовали их.
Только около самих судов бегущие остановились и, упав на колени, стали молить богов о спасении.
Больше всех молил Зевса старец Нестор.
- Вспомни, Зевс, о тех жертвах, которые приносили тебе греки, моля дать им счастливое возвращение на родину!- кричал он, поднимая руки к небу.- Отврати их гибель, о всемогущий Олимпиец! Не дай троянцам окончательной победы!
Услыхал Зевс мольбу Нестора и опомнился.
Тут же грянул громом с вершины неба.
Троянцы, которые уже привыкли к помощи всесильного бога, приняли гром за благоприятное знамение и, подобно грозному морскому валу, вздымающемуся выше борта корабля, с ещё большим рвением ринулись на греков.
Закипел бой у самых кораблей.
Упорно бился Аякс», защищая последний свой оплот, корабли.
С громадным шестом в руках перепрыгивал он с корабля на корабль, отражая троянцев. Криком своим возбуждал он героев к битве.
Рядом с Аяксом стоял брат его Тевкр и поражал стрелами героев Трои.
Но когда Тевкр увидел Гектора и хотел поразить его стрелой, Зевс снова вмешался и защитил сына Приама.
Он сделал так, что выпал лук из мгновенно ослабевшей руки Тевкра, на нём лопнула тетива, а стрелы рассыпались по земле.
В ужас пришел Тевкр, понявший волю богов.
Аякс успокоил его и посоветовал оставить лук и сражаться копьем.
Все яростнее кипела битва. Кровь лилась ручьем вокруг кораблей.
Медной стеной своих щитов оградили греки корабли.
Со стороны казалось, что сражается не истомленная боем рать, а свежая, только что начавшая бой.
Много подвигов совершали герои греков, но все сильнее наступали троянцы.
Гектор, подобно орлу, бьющему перелетных птиц, поражал греков.
Не мог противостоять натиску и сам могучий Аякс. Из последних сил отражал он своим копьем троянцев.
Тогда засыпали его стрелами троянцы.
Онемела левая рука Аякса от тяжести громадного щита, которым он прикрывался от стрел. Дыханье его стало прерывистым, а пот лился ручьем по телу.
Дрогнул Аякс и начал отступать.
Увидев это, бросился вперед Гектор, и ударом меча обрубил острие копья Аякса.
Затем он ухватился рукой за корму корабля Аякса и стал громко звать троянцев, чтобы дали ему быстрее горящий факел и он смог им поджечь корабль.
И действительно запылал, охваченный огнем, корабль.
Казалось, неминуемая гибель настала для всех греков, но тут пришла к ним помощь оттуда, откуда они не надеялись уже ее получить.
Снова восстал против воли Зевса Посейдон и пришёл на помощь грекам.
Вскипело море, с шумом набегали волны на берег, смывая рвущихся к кораблям троянцев.
Увидев это, воспрянули духом греки и снова бросились на троянцев.
На этот раз перевес оказался на их стороне. Они гнали троянцев до тех пор, пока те не укрылись за непреступными стенами Трои.
Долго не могли придти в себя после такого поражения троянцы.
Но им снова помог Зевс.
Он убедил их, что при его помощи смогут они разгромить храбрых греков и сжечь их флот
Поверили громовержцу троянцы и выступили снова против греков.
Закипела в очередной раз кровавая битва, в которой троянцы благодаря помощи Зевса снова стали брать верх над греками.
Один за другим гибли греческие воины, а троянцы неотвратимо двигались к их кораблям.
Видя это снова начал уговаривать Ахилла Патрокл помочь грекам в борьбе с троянцами, которые уже готовы были достичь кораблей и поджечь их.
- Сейчас не время для обид!- говорил ему Патрокл.- Гибнут ахейцы. Ранены Диомед, Одиссей, Агамемнон. Сражается один Аякс. Я знаю, что твое сердце непреклонно, и не прошу помочь гибнущему войску. Но дай мне твои доспехи. Я выйду в них на поле боя, и троянцы, решив, что ты примирился с Агамемноном, пустятся наутек. Медики перевяжут раны, утомленные бойцы получат хотя бы краткий отдых. Будут спасены корабли...
- Я согласен,- отозвался, наконец, молчавший Ахилл.
Не медля ни мгновения, он дал Патроклу латы и, подтянув веревки, притянул их к его телу.
Поножи тоже пришлись в самый раз, так как друзья были одного роста.
Нужно отметить, что доспехи Ахилла были единственными в своём роде, так как их изготовил сам Гефест по просьбе Фетиды.
Пока Ахилл помогал Патроклу надеть шлем, возничий Автомедон подогнал его боевую колесницу, запряженную Балием и Ксанфом, конями, рожденными на берегу Океана от Зефира, западного ветра.
- Свое копье я тебе не даю,- сказал Ахилл, провожая друга к колеснице.- Оно слишком тяжело для твоих рук. Обойдешься мечом. Но не дай себя увлечь к стенам Трои. Ведь твоя задача отогнать троянцев от кораблей. На всякий случай я дам тебе в подмогу отряд мирмидонян.
Ужас обуял троянцев при виде вырвавшейся из ахейского лагеря колесницы, ибо решили они, что гнев Ахилла иссяк и все силы, накопленные за долгое время, герой готов обрушить на Трою.
Окрыленный успехом, Патрокл на боевой колеснице понесся к стенам Трои, сражая на пути врагов.
Не отыскав Гектора, он поразил копьем Сарпедона.
Упал царь конелюбивых ликийцев, пришедших Трое на помощь, как срубленный под корень могучий дуб.
Главк, внук Беллерофонта, храбрейший из воинов, призвал на помощь троянцев, чтобы унести тело Сарпедона. Но Патрокл отбросил троянцев, и ахейцы, сорвав с Сарпедона доспехи, унесли их к кораблям.
А Патрокл все гнал и гнал коней к стенам Трои.
Соскочив с колесницы, он трижды взбирался на стены троянской твердыни, и трижды его отражал Аполлон, а на четвертый раз приказал.- Отойди от стены! Не тебе предназначено сокрушить великую Трою!
И отошел Патрокл, вынужденный подчиниться приказу бога, но не вернулся в лагерь, а продолжал носиться по полю, поражая троянцев.
Наконец около Скейских ворот он увидел Гектора, направившего на него свою колесницу.
Восторг охватил Патрокла при виде героя, с которым давно мечтал сразиться.
Спрыгнув на землю, схватил он тяжелый камень и с силой кинул в противника. Но камень пронесся мимо Гектора и, попав в колесничего, сбил его на землю.
Кинулся к упавшему Патрокл, но не дал Гектор тела друга в обиду.
Соскочив с колесницы, он вступил в поединок с Патроклом.
Ему на помощь подоспели другие троянцы.
Отбиваясь от многочисленных врагов, Патрокл поразил уже многих и, возможно, мог бы уничтожит их всех, если бы в бой снова не вмешался сам Аполлон.
Покрывшись мраком, он подобрался сзади к Патроклу и сорвал с него шлем.
Этим немедленно воспользовались троянцы, осыпав голову героя ударами мечей и дубин. Но лишь удар, нанесенный Гектором, оказался смертельным.
Упал на землю Патрокл, но успел сказать, умирая.- Не гордись этой нечестной победой, Гектор. Не тобой я сражен, а богами. И не радуйся моей гибели - смерть тебя ожидает от руки Ахилла.
Вдалеке от места сражения стояли бессмертные кони Ахилла. По их мохнатым мордам градом катились крупные слезы, и не мог славный возничий Ахилла сдвинуть их с места, как ни натягивал вожжи.
Только покорившись воле самого Зевса, подтолкнувшего колесницу, рванулись они обратно в лагерь греков, и пыль из-под колес взметнулась столбом до самого неба.
Так узнал Ахилл о гибели любимого друга. В горе катался он по земле, стонал, рвал на себе волосы и даже помышлял о самоубийстве.
Рыдания героя услышала Фетида и, поднявшись вместе с нереидами со дна моря, явилась к сыну и стала его успокаивать.
Поведал Ахилл матери, что потерял самого близкого друга Патрокла, а вместе с ним и отцовские доспехи, которые боги когда-то даровали Пелею.
Вызвалась Фетида добыть сыну новые доспехи у самого Гефеста, взяв с него слово не вступать до этого в бой.
Гефест, который как и остальные боги находился на Олимпе, встретил Фетиду, как желанную гостью.
Нет, он еще не забыл, как она пожалела его, младенца, сброшенного матерью с неба, как укрывала девять лет в глубокой пещере, где он под неумолчный рев Океана учился своему ремеслу, и ничей слух не обнаружил его, ничей глаз не заметил.
Выслушав рассказ Фетиды, прерываемый слезами, Гефест обещал, что утешит его душу такими доспехами, какие не приходилось носить ни бессмертным богам, ни героям.
Согласно дышали меха, раздувая пламя и раскаляя металл.
Гремел молот Гефеста, и на наковальне постепенно вырисовывался щит - подобие земли, неба и моря. Все пространство земли божественный ковач заполнил подсмотренными им с высоты Олимпа сценами сельской и городской жизни.
Выковав его, взялся Гефест за панцирь и изготовил его ослепительно сверкающим, чтобы ослеплял он врагов Ахилла.
Потом он выковал утолщённый у висков шлем, и приладил к нему великолепный золотой гребень.
Последними отлил Гефест поножи из белого олова.
Собрав все это вместе, он отдал доспехи нетерпеливой матери, ожидавшей окончания великой работы.
Взяв доспехи, Фетида устремилась к Ахиллу, как орлица к птенцу, который, не умея летать, выпал из гнезда и ищет материнской защиты.
- Сын мой, взгляни, какие дары посылает тебе Гефест с пожеланием победы, крикнула она Ахиллу и сложила у его ног на землю щит, и поножи, и шлем, и панцирь.
Медь доспехов оглушительно загремела, и, окружавшие её сына, мирмидоняне разбежались в испуге, даже не решившись взглянуть на великое чудо, созданное Гефестом.
Как два факела, грозно сверкнули из-под ресниц глаза Ахилла.
Сердце его мгновенно наполнилось ратной злобой.
Подняв с земли дары и насытив душу зрелищем великого искусства, он попросил мать проследить, чтобы не осквернили останки друга мухи и черви.
- Я сделаю все, чтобы стал прекрасней живого умерший Патрокл,- успокоила сына Фетида.- Ты же быстрее иди на берег и зови на собрание всех героев и воинов, чтобы пред ними публично отречься от своего великого гнева.
И зашагал Ахилл вдоль берега моря, зычным голосом сзывая войско на сходку.
Все поспешили на зов.
Когда воцарилась тишина, Ахилл, положив ладонь на сердце, обратился к Агамемнону.- Было бы лучше, Атрид, чтобы не было дня, когда мы из-за девы вскипели враждой. Лучше бы Артемида сразила ее своей не знающей промаха стрелой, и многие бы живыми стояли сейчас среди нас. Но о былом вспоминать я не буду. Ныне гнев свой слагаю.
С места, не выйдя в середину собрания, отозвался Агамемнон, понуро стоявший, терзаемый тяжелой раной.- Прошу мне поверить, ахейцы, в том, что случилось, я неповинен. Это Зевс и Судьба и с ними презренная Ата меня ослепили, злобную мысль нашептав, чтобы отнял я деву. Никакая, даже самая прекрасная и желанная дева не стоит вражды меж мужами. Пусть знают все, что я ее сохранил ни разу не дотронувшись до тела и не оскорбив похотливыми словами. Я ее возвращаю тебе, Ахилл благородный, вместе с теми дарами, какие тебе обещал.
- Не о дарах теперь забота, богоравный Агамемнон,- ответил Ахилл.- Сердце к бою зовет, чтобы мстить за павших!
И покинув собрание, поспешил быстроногий Ахилл к палатке, чтобы облечься в доспехи.
Затянув на груди сверкающий панцирь, защитив поножами ноги, взял он в руки выпуклый щит и поднял его высоко над головой, так что блеск исходил от щита, словно огонь маяка, пылающего на горной вершине.
Надев шлем, герой грозно тряхнул головой и пронзительно свистнул.
Тотчас же подвел к нему Автомедон легконогих коней и быстро занял свое место на колеснице.
Ахилл поместился с ним рядом и обратился к коням.- Балий и Ксанф! На вас возлагаю надежду. Не оставьте меня бездыханным в бою, как оставили Патрокла!
- Знай, Ахилл,- ответил Ксанф, тряхнув пышной гривой.- Невредимым вынесем мы тебя сегодня из боя. Но знай - гибель твоя недалеко. И не наша это вина, а судьбы всемогущей.
- Скучное ты существо! - усмехнулся Ахилл.- Давно мне известно, что живым из-под Трои мне не вернуться. Но стоит ли думать о том, что судьба предрешила, нас не спросив? Вперед, легконогие кони!
Весть о том, что Ахилл, смирив гнев снова взялся за оружие, повергла в смятение не только смертных, но и олимпийских богов.
Зевс приказал Фемиде облететь всех бессмертных, не пропуская ни одного речного или морского бога, ни единой нимфы.
Вместе с другими явился на зов и землеколебатель Посейдон.
Как равный обратился он к Зевсу.- Зачем ты созвал нас всех, Громовержец? Волнует ли тебя судьба ахейцев и троянцев, истребляющих друг друга, или хочешь снова их бросить в сражение?
- Угадал, колебатель Земли,- ответил Зевс.- Я забочусь о гибнущих людях и всем вам разрешаю спуститься туда, где вскоре начнется сражение, и помочь тем героям, каким вы хотите.
Этим решением Зевс возбудил среди богов жестокую распрю, так как каждый захотел помочь своим любимцам.
Гера с Афиной, Посейдон, Гефест и Гермес поспешили на помощь ахейцам, а Арес и Аполлон с Артемидой, мать их Латона взяли сторону Трои.
Перемешав бессмертных и смертных, безжалостный Зевс захотел насладиться с вершины Олимпа таким боем, какого еще не видывал мир.
Засверкала долина медью доспехов, покрылась людьми и конями, задрожала земля под ногами бойцов, возбужденных самими богами, принимающими образы смертных.
Аполлон, приняв облик Ликаона, отважного сына Приама, побудил вступить в схватку с Ахиллом Энея.
И несдобровать бы могучему сыну Анхиза, если бы не Посейдон. Это он, хотя и враждебный троянцам, не захотел, чтобы с Энеем прекратился род любимого Зевсова сына Дардана. Возмущенный беспечностью Аполлона, он устремился в гущу сражения и, выхватив Энея из боя, унес его в безопасное место.
Между тем Аполлон, охваченный безумием битвы, носился среди бьющихся насмерть героев, вселяя в одних решимость, в других - осторожность.
Не была безучастна к сражению и Афина-Паллада. Она зорко следила за всем происходящим и увидела, что Гектор бросил в Ахилла копье. Богиня тут же отклонила в сторону грозное оружие своим легким дыханием.
Одолел бы в ближнем бою сын Фетиды отважного Гектора, да Аполлон вовремя окутал его туманом. Трижды бросался Ахилл, потрясая копьем, туда, где стоял могучий противник, и трижды рассекал один лишь туман.
Поняв, что не сможет он поразить Гектора, так как здесь воля бессмертных богов, он стал преследовать других троянских героев. И много их полегло от ударов копья и под копытами быстроногих коней, даже тех, кто пытался спастись в чистых водах Скамандра.
Видя это, возмутился Скамандр, что Ахилл убивает в его водах троянцев, и грозно к нему обратился.- Как ты смеешь марать мои священные воды! Забирай беглецов, делай с ними что хочешь, только не у меня.
- Это мое дело, где их отправлять в Аид!- ответил возгордившийся Ахилл.
Скамандр разозлился не на шутку, и тут же стал выкидывать разбухшие трупы на землю. Живых, которые беспомощно барахтались в. его водах, он спас от Ахилла, укрыв в пещере. Но этого мстительному речному богу показалось мало. Он бросил на Ахилла свои мутные воды и попытался утопить обидчика.
На помощь герою с Олимпа спустились Посейдон и Афина, которым удалось отбросить Скамандра.
Но тот не сдавался и призвал на помощь впадавшего в него младшего брата Симоента. Послушный поток пошел на Ахилла громадной водной стеной.
Видя это, поспешил на подмогу Ахиллу Гефест. Он своим огнем полностью высушил несчастную реку и спалил все деревья на обоих ее берегах.
Испугались и запросили у него реки пощады, поклявшись, что больше не станут помогать троянцам.
Усмирив их, олимпийские боги стали сражаться друг с другом.
Арес швырнул копье в Афину, но она успела защититься эгидой, а затем, схватив огромный камень, бросила его в Ареса и свалила на землю. Афродита захотела помочь своему любовнику, но мощно и грубо толкнула ее в нежную грудь воинственная дева Афина, и упала златоволосая богиня рядом с покрытым кровью и пылью Аресом.
Посейдон стал вызывать на бой Аполлона, так как уже давно таил на племянника обиду за его помощь троянцам.
Но Сребролукий уклонился от боя, говоря, что прослыл бы безумцем, если бы вступил в бой с самим Посейдоном за этих смертных, жалких людей, похожих на недолговечные листья, что сегодня зеленеют, а завтра сгниют и исчезнут бесследно.
Его трусостью возмутилась воинственная сестра Аполлона Артемида и стала упрекать в малодушии.
На неё в свою очередь обозлилась Гера. Она вырвала ее лук, и сильно ударила им подстрекательницу.
Артемида, охая от боли, со слезами полетела на Олимп жаловаться Зевсу.
С помощью бессмертных ахейцы наверняка захватили бы в этот день Трою, если бы не Аполлон.
Он воспламенил жаждой сражения сердце Агенора, и тот вступил в поединок с Ахиллом, дав возможность троянцам скрыться за стенами Трои. Когда Ахилл после короткого ожесточенного поединка взял верх над Агенором, Аполлон, приняв его образ, сделал вид, что бежит в испуге. Могучий сын Фетиды преследовал мнимого Агенора до тех пор, пока тот, обернувшись, не раскрыл свой подлинный облик.
Обманутый Аполлоном, Ахилл испытывал такую ярость, что готов был грызть землю зубами.
Таким его узрел со стены Трои Приам и обратился к Гектору, готовящемуся к схватке.- Не жди этого лютого мужа, сын! Сильнее он тебя безмерно. Скольких детей лишил он меня, сразив медью или продав в рабство на острова. Сжалься надо мной! Поспеши укрыться за стенами, чтобы не доставить Ахиллу еще большей славы.
Говоря это стоящему внизу Гектору, старец терзал свои седые волосы, вырывая их клочьями.
Но Гектор оставался верен своему решению.
Тогда к нему обратилась мать.
Прижав руку к груди, она сказала.- Этой грудью я тебя кормила, мой милый. И она успокаивала твой плач. Вспомни об этом, мой возлюбленный отпрыск, прежде чем выйти за стены. Смири непреклонное сердце. Если погибнешь, даже оплакать тебя на смертном ложе не сумеем ни я, ни твоя супруга.
Но и эти слова не тронули сердца героя.
Прислонив к башне медно-красный щит, он думал, что нет иного выхода, как вступить в бой с Ахиллом, и неважно победить или пасть, но не заслужить упрека в трусости.
И все же, когда появился Ахилл, Гектор, дрогнув, бросился бежать, настолько страшен был сын Пелея.
Трижды обегал Гектор стену Трои, отмечая в памяти одни и те же приметные места: холм, одинокая смоковница, два родника, место, где жены моют светлые одежды.
Ахилл, несясь за Гектором, не знал этих примет, поэтому этот бег казался ему бесконечным.
Зевс, наблюдая за состязанием, цена которому была только смерть, обратился к богам.- О горе! Гектор, любезный моему сердцу, бежит вокруг стен Илиона. Славный враг его догоняет. Давайте обсудим и примем решение - спасем ли героя еще раз или дозволим, презрев его доблесть, отдать Аиду?
- Не похищай у смерти того, кто ей обещан,- бросила резко Афина.
- Согласен, поступим, как велит твое жестокое сердце! - согласился Зевс.
А быстроногий Ахилл продолжал гнаться за Гектором, как гончий пес в горах, охотящийся за юным оленем.
Не мог тот ни утаиться за кустами, ни спрятаться в их чаще.
Несколько раз Гектор пытался стать под защиту Дарданских ворот, где стрелами сверху его могли бы прикрыть сограждане, но Ахилл забегал сбоку и гнал его снова.
В четвертый раз вокруг стены начинали свой бег герои, и когда Гектор добежал до ручья, над которым зимою и летом беспрерывно струился пар, Зевс вынул золотые весы и положил на их чаши два жребия.
В этот раз жребий Гектора склонился к Аиду.
После этого Аполлон, все время внушавший надежду сыну Приама, горестно отвернулся.
Афина же, не теряя времени, опустилась рядом с Гектором и, приняв образ брата его Деифоба, которому он всегда доверял, сказала: - Зачем бежишь, как трусливый заяц? Станем вместе. Будем вдвоем защищаться.
Гектор остановился и стал рядом с мнимым братом, выставившим вперед меч.
Когда же Деифоб внезапно растворился в воздухе, он понял, что жестоко обманут кем-то из бессмертных и что ему нет спасения.
Ахилл, поначалу удивленный появлением Деифоба, а затем обрадованный его исчезновением, тут же метнул в Гектора копье.
Копьё попало в цель, и упал герой, сломленный судьбой, как валится могучий дуб, когда берег подмыт потоком и обнажились корни.
Тотчас же к поверженному подбежали ахейцы, с нетерпением ожидавшие исхода поединка. Тесня друг друга, они протыкали копьями тело великого недруга, пока Ахилл не подогнал колесницу и не привязал к ней сзади труп Гектора за ноги.
С высоты троянской твердыни Приам, Гекуба и Андромаха видели, как прекрасная голова мёртвого Гектора бессильно бьется о землю.
Обессиленный от битвы Ахилл вернулся в лагерь и опустился на берег многошумного моря. К нему мгновенно пришел сон, и он увидел душу несчастного Патрокла. Обладавшая внешностью и голосом погибшего друга, она умоляла Ахилла поскорее предать тело земле, так как другие души не подпускают ее даже подойти к челну Харона.
Обещая выполнить эту просьбу, Ахилл пытался обнять Патрокла, но душа, проскользнув между пальцами, как дым, с тихим шелестом ушла под землю.
На рассвете друзья Ахилла вместе с воинами Агамемнона отправились с топорами на склоны горы Иды за высохшими деревьями для погребального костра. Разрубив стволы на части, воины сложили их на специально подготовленной площадке на берегу моря. Когда сооружение достигло положенной высоты, наверху поместили обряженное для погребения тело героя.
Ахилл бросил на труп побратима прядь своих русых волос.
Затем собравшиеся на погребение греки приступили к жертвоприношениям. Эти жертвы должны были сопровождать героя на том свете. Сначала к костру привели четырех златогривых коней и, заколов их, прислонили к деревьям.
Потом настала очередь двум из девяти собак, которые кормились в шатре Ахилла. С ними, когда они еще были щенками, любил играть Патрокл. Псам перерезал горло сам Ахилл, и они заняли место рядом с конями.
Вслед за псами привели двенадцать троянских юношей редкой красоты в роскошных одеяниях. Ахилл отрубил пленникам головы мечом и сам же расставил их тела вокруг погребального костра.
Лишь после этого Ахилл бросил в поленницу факел и обратился с мольбой ко всем ветрам, чтобы они раздули огонь. За эту услугу он обещал им щедрые дары.
Ветры в это время вместо того, чтобы дуть, бражничали, и в мире царило затишье. Услышав призыв Ахилла, они сорвались с места и с громким свистом понеслись над землей и морем, ломая деревья и вздымая высокие волны. Примчавшись под Трою, они раздули такой костер, который был виден не только фракийцам по ту сторону Геллеспонта, но и бессмертным богам на Олимпе.
Утром, когда ветры, получив обещанные дары, разлетелись по свету, мирмидоняне, земляки Патрокла, облив тлевшие угли красным вином, собрали кости героя и положили их в золотой сосуд, выкованный самим Гефестом.
Над прахом Патрокла, сына Менетия, насыпали высокий курган.
Ахилл сидел с друзьями в шатре, погруженный в раздумья, когда раздвинулся полог и вошла его мать, среброногая Фетида.
Обняв сына, она объявила, что выполняет поручение богов. Все они, а особенно Зевс, возмущены тем, что Ахилл держит у себя тело Гектора.
- Что же они от меня хотят? - спросил Ахилл.
- Отдай его тело родственникам за выкуп.
Об этом же решении богов Ирида известила сходящего с ума от горя Приама. Она застала старца катающимся по земле и посыпающим голову пылью. Невидимая для других, подошла вестница богов к царю Трои и передала, что Зевс озабочен горем Приама и велит ему отправиться за телом Гектора в ахейский лагерь.
Узнав о намерении супруга, заголосила Гекуба, перемежая крики плачем.- Куда же девалась твоя былая осторожность, Приам? Как ты можешь показаться на глаза тому, кто погубил многих наших детей?
Приам объяснил, что выполняет волю богов, и Гекуба замолкла.
Оставшиеся в живых царевичи запрягли мулов в повозку, положили в нее короб с дарами и поручили все это слуге.
Сам же Приам взошел на колесницу и взялся за вожжи.
Удивился Ахилл, увидев у себя царя Трои.
Ещё больше были поражены смелостью царя Трои и все, кто находился в шатре.
Приблизившись к Ахиллу, Приам опустился на землю и обнял его колени.
- Вспомни о своем отце,- начал Приам.- Он, как и я, стоит на пороге грустной старости. Может быть, его притесняют соседи. И при нем нет никого, кто бы его поддержал и отразил угрозу. Имел я пятьдесят сыновей от трех жен. Многих из них погубил безжалостный Арес. Тобой же убит тот, кто возглавлял наше войско и защищал город. Ради него я пришел и принес выкуп за тело. Будь мудрым храбрый, Ахилл! Послушайся вечных богов! Сжалься надо мной, старцем!
Ахилл, наклонившись, взял Приама за руку. При соприкосновении рук из глаз обоих хлынули слезы.
Один плакал о храбром Гекторе, другой - о друге Патрокле.
И сливались их вздохи, наполняя шатер.
Вытер глаза Ахилл, и, сжалившись над старцем, сказал.- Ты и впрямь, перенес несчетные беды. Я слышал, что раньше никто не был могущественнее тебя во всем этом крае, от Лемноса до Геллеспонта, но потом от Трои отвернулись боги. Да не плачь ты! Слезами сына не воскресишь, а новое горе накличешь. Вот тебе кресло! Садись!
- Не хочу я садиться! - отозвался Приам.- Прими мой богатый выкуп и скорее верни сына. И так он лежит столько дней без погребения.
Исподлобья взглянул на Приама Ахилл.
- Не торопи меня, старец. Ведома мне самому воля богов, пожалевших тебя.
Ахилл дал знак своему возничему Автомедону, чтобы он принес короб с дарами.
Тем временем рабыни омыли могучее тело Гектора, натерли его елеем и облачили в красивый хитон.
Выйдя из шатра наружу, Ахилл сам положил тело своего противника на колесницу и обратился к телу Патрокла.- Друг мой любимый! Не сердись на меня, если в Аиде станет известно, что тело троянца я по воле богов выдал отцу. Но за это мне дан ценный выкуп. Часть даров я уделю тебе.
Приам взошёл на свою колесницу, и повёз мёртвого Гектора в Трою.
Первой увидела с высот Илиона колесницу Приама Кассандра и подняла на ноги весь город.- Спешите увидеть героя Гектора. Помните, как с ликованием вы у ворот встречали героя, встретьте теперь так же и его тело.
Тесня друг друга, народ ринулся к воротам.
Впереди всех были Гекуба и Кассандра. Бросились они к телу мёртвого героя, обняли его голову, и зарыдали в невыносимом горе.
Толпа была такой большой и плотной, что колесница не могла проехать к дворцу. Тогда закричал на всю Трою Приам.- Дайте же, наконец, проехать! Будет у вас время насытиться плачем и напиться слезами.
Народ послушался своего царя и расступился. Застучали колеса колесницы по камням. В гробовом молчании люди следовали за телом героя.
Никто не ушел и тогда, когда тело внесли во дворец.
В царских покоях тело Гектора поместили на резное ложе. Вокруг него разместились певцы, запевалы похоронных рыданий.
Первой запричитала супруга мёртвого героя, Андромаха.- Рано, супруг, ты меня покинул. Вместе со мной, несчастной, овдовела великая Троя. Ты - ее щит, ее стены.
Вслед за ней, заливаясь слезами, заголосила Гекуба.- Мой первенец! И при жизни ты был для меня дороже всех сыновей. Ныне же ты лежишь передо мной прекрасный, тлением не тронутый. Как бы я хотела оказаться с тобой рядом, чтобы не узнать сиротской доли.
В наступившем на короткий миг молчании раздался тихий голос Елены.- Я - чужестранка. Но не по воле своей я явилась в этот город, в этот дом. Все, кроме Гектора, здесь меня попрекали. Он один останавливал злобствующих, убеждал их, что нет моей вины в их несчастиях. И вот я лишилась друга и милого брата!
- Дети мои! - обратился к народу Приам.- Время пришло. Ждет погребения душа моего милого сына в Аиде. Ахилл обещал, что десять дней передышки дадут нам ахейцы. Идите без страха на Иду за дровами, и пусть запылает костер, достойный защитника Трои!
Как и предсказали боги, недолго после убийства Гектора прожил и Ахилл.
Зная о своей скорой кончине, он, как демон, носился по Троянской равнине, кроша и убивая всех, кто попадался под его тяжелую руку.
Много раз Аполлон спасал от его копья троянцев.
Но Ахилл не замечал этого, и, обезумев от этого побоища, стал поносить недостойными словами великого бога.
По-разному сообщали об обстоятельствах гибели великого героя.
Одни рассказывали о его гибели так.
Неистовый герой преследовал троянцев до самых стен города. Он уже готов был ворваться в священный город через Скейские ворота, но в события вмешался бог Аполлон.
Именно он подсказал Парису направить смертельную стрелу в волосатую пяту Ахилла.
Вскинул свой лук и не промахнулся Парис.
По другой, менее распространенной версии, Ахилл (когда только успел?) полюбил троянскую царевну Поликсену. Он отправился безоружным в храм Аполлона под Троей для переговоров о свадьбе, и там был предательски убит Парисом.
За тело Ахилла у Скейских ворот разгорелась страшная битва. Вокруг тела громоздились горы трупов.
Вдруг с высоты небес загремел громами Зевс, и на землю пролился сильнейший ливень.
Не захотел он, чтобы троянцы овладели телом Ахилла и предали его поруганию. Воспользовавшись всеобщим замешательством, Аякс, сын Теламона, поднял Ахилла на плечи и понес к кораблям.
В это время Одиссей прикрывал его со спины, сдерживая натиск врагов.
Семнадцать дней оплакивали Фетида и ее сестры нереиды, а вместе с ними все воины, ахейцы и мирмидоняне, великого героя.
Обращаясь к Аполлону, Фетида упрекала его в вероломстве.
Ведь именно Аполлон обещал во всеуслышание, что ее сын будет долговечным и свободным от всех болезней, а теперь сам направил руку его убийцы.
На восемнадцатый день тело героя было сожжено, а прах его ссыпан в тот же золотой кувшин, где находился пепел Патрокла.
Общий их могильный курган был насыпан на берегу Геллеспонта.
По-разному говорили потом о судьбе души Ахилла.
В "Одиссее" Гомер утверждал, что душа Ахилла находится в Аиде и страдает, как все другие души.
Другие утверждали, что душу Ахилла перенесли на Острова Блаженных (Елисейские поля), где он будто бы и живет второй жизнью, наслаждаясь близостью прекрасных дев: Елены, Медеи, Поликсены и Ифигении.
Острова Блаженных располагались где-то на дальнем западе, но к ним причислялся и остров Левка близ устья Истра, так раньше назывался Дунай.
Именно на нём имелся храм Ахилла, посещавшийся соседними племенами и мореходами.
В дальнейшим, с проникновением греков к северному побережью Понта Эвксинского имя Левки было перенесено на остров Борисфениду, который также стал называться Ахиллеидой.
Неподалеку от этого острова располагался отходящий от Таврики полуостров - Ахиллов бег, современная Арабатская стрелка.
Однако пора вернуться к тем далёким событиям.
Сердца смертных подвластны жадности.
Именно она заставляет забывать об утратах друзей и родных, и ссориться из-за наследства.
От Ахилла остались дивные доспехи работы Гефеста.
Фетида завещала их тому, кто спасет тело сына от поругания.
Мы знаем, что труп Ахилла вынес Аякс, но и Одиссей приложил для этого не мало усилий, отражая наступавших троянцев.
Поэтому боги приняли решение поручить вопрос о том, кому должны принадлежать волшебные доспехи Ахилла его врагам – троянцам, которые одинаково беспристрастно и ненавистно относились и к Аяксу, и к Одиссею.
Была не довольна таким решением богов Афина, которая давно гневалась на Аякса, отвергавшего её помощь. Поэтому внушила она Агамемнону и Менелаю, которым был поручен подсчет голосов, неверно сосчитать голоса троянцев.
Те подчинились, и доспехи достались Одиссею.
В ярости удалился Аякс в свой шатер, а ночью, когда весь лагерь был во власти Гипноса, он вышел с мечом в руках, чтобы отомстить Одиссею и сыновьям Атрея за бессовестный обман.
Афина с высоты Олимпа видела это и наслала на Аякса безумие.
Вместо того, чтобы напасть на Одиссея, набросился герой на стадо быков и стал их крошить, полагая, что убивает ахейцев.
Первыми он поразил пастухов.
Этого ему показалось мало.
Тогда он крепко связал оставшихся в живых быков и баранов, и погнал их в свой шатер, воображая, что гонит пленных.
В шатре, вооружившись бичом, он начал их стегать и радовался воплям несчастных животных.
Одного, большого быка, в котором обезумевший Аякс видел Одиссея, он не трогал, надеясь подвергнуть его самым изощренным пыткам.
В это время появилась Афина.
Усмехаясь, она спросила Аякса, насладился ли он кровью ахейцев и ушел ли от него Одиссей.
Тот, заливаясь безумным смехом, объяснил богине, что наказание хитрой лисы Одиссея впереди.
Афина сделала вид, что ей очень хочется защитить Одиссея, и стала просить Аякса его не мучить.
Когда же тот стал яростно возражать, она, словно ему уступая, разрешила делать с быком - Одиссеем что угодно.
Утром, когда разум возвратился к Аяксу, он с ужасом увидел шатер, наполненный телами животных и залитый их кровью.
Страшно стало герою при мысли, что уцелевшие недруги будут над ним потешаться, рассказывая, как он проявил храбрость в битве с бессловесными животными.
Чтобы избежать позора, Аякс устремился к пустынному берегу моря и там бросился грудью на свой меч.
Так бесславно покончил с жизнью обманутый Афиной Аякс.
Агамемнон и Менелай, узнав о том, что Аякс собирался их убить, долго не давали приказа предать его тело земле.
Но у здравомыслящего Одиссея хватило ума и изворотливости выступить на стороне тех, кто предлагал похоронить великого героя с подобающим ему почетом.
Так рядом с погребальным холмом Ахилла появляется холм Аякса, второго по мощи из всех ахейских героев.
После смерти Ахилла и Аякса греки упорно продолжали осаду Трои, но не могли силой овладеть городом.
Однажды Одиссей подслушал из засады слова прорицателя Гелена, что Троя будет взята лишь в том случае, если в войско греков прибудут Филоктет с отравленными стрелами Геракла и юный сын Ахилла Неоптолем.
Узнав это, Одиссей решил тут же отправиться в далекий путь за обоими героями.
Прибыв на остров Скирос, он легко убедил юного сына Ахилла принять участие в осаде Трои.
Подобно своему отцу, прекрасный Неоптолем горел жаждой великих подвигов, поэтому он немедленно отправился в путь, хотя его мать со слезами на глазах убеждала сына не делать этого и остаться дома.
Гораздо труднее было сговориться с раненым Филоктетом.
Он жил всеми покинутый на пустынном острове в пещере с двумя выходами: на восток и на запад. Через эти выходы солнце зимой согревало пещеру, а летом ветер умерял в ней зной.
Он постоянно испытывал сильный голод, так как его единственной пищей были дикие голуби, которых он с трудом добывал , убивая своими стрелами.
Рана на его ноге страшно болела.
Он мог едва двигаться, чтобы принести себе воды.
Костёр в пещере часто гас, задуваемый сильным влажным ветром.
Филоктету с большим трудом удавалось вновь разжигать огонь, ударяя камень о камень.
Изредка к берегам острова приставали корабли купцов, но никто из них не соглашался взять его с собой в Грецию.
Виновниками же всех этих страшных лишений и страданий были сыновья Атрея и сам Одиссей.
Страшной ненавистью пылал к ним Филоктет.
Он с большой охотой сразил бы их стрелами своего лука.
Знал Одиссей, что неминуемая гибель грозит ему, если увидит его Филоктет; поэтому решил применить хитрость.
Он уговорил юного Неоптолема придти к Филоктету и рассказать, что прибыл он из-под Трои, покинув осаду потому, что оскорбили его вожди греков.
А когда одуревший от одиночества Филоктет будет просить взять его в Грецию, то надо согласиться, отвести его на корабль и таким способом овладеть его луком и стрелами. Пока корабль будет плыть в Грецию можно будет можно его уговорить вернуться в войско греков и привести под Трою.
Очень не хотелось Неоптолему действовать обманом, но Одиссей убедил его, что только таким путем можно завлечь Филоктета на корабль.
В конце концов, Неоптолем согласился.
Когда прибыл корабль к острову, Неоптолем вышел с несколькими воинами на берег и пошел к пещере.
Филоктета в ней не было. Набрав воды, он с громким стоном шел к пещере.
Увидев греков, он обрадовался. Но еще больше была его радость, когда он узнал, что пред ним Неоптолем, сын Ахилла.
Неоптолем тут же рассказал несчастному страдальцу вымышленную историю, которую придумал Одиссей.
Опечалился Филоктет, узнав о гибели тех, кого любил он больше всех остальных героев и без колебаний согласился плыть с Неоптолемом в Грецию.
Он даже передал сам юному сыну Ахилла свои стрелы и лук, и молил лишь защитить его от коварства Одиссея.
Когда корабль уже готовился к отплытию в Грецию, оттуда внезапно прибыл воин, которого послал на остров всевидящий и всёзнающий Зевс.
Он сообщил Филоктету, что всё рассказанное ему обман и на самом деле его собираются силой увезти отсюда, чтобы завладеть волшебными луком и стрелами. Не в силах больше участвовать в обмане раненого Филоктета, Неоптолем тоже признался ему, что всё сказанное ранее было придумано Одиссеем.
Он уже протягивал обманутому его лук и стрелы, когда из засады выбежал Одиссей и перехватил лук со стрелами.
Увидев его Филоктет хотел бежать и броситься с вершины скалы в море, лишь бы не быть послушным орудием в руках ненавистного ему Одиссея и сыновей Атрея. Но Одиссей приказал своим слугам схватить раненого и силой отвести его на корабль.
В отчаяние пришел Филоктет.
Неоптолем, который не мог больше терпеть этой несправедливости, вырвал из рук Одиссея лук со стрелами и быстро вернул их Филоктету.
Весь план Одиссея рухнул. Он даже поспешил спастись бегством, так как знал, как ужасна смерть от стрелы Геракла.
После этого Неоптолем сделал еще одну попытку уговорить Филоктета ехать с ним в Троаду и помочь грекам взять Трою.
Но и на этот раз Филоктет наотрез отказался.
Казалось, что всё закончено и придется посланцам греков покинуть остров, не достигнув своей цели. Но тут перед Филоктетом в божественном сиянии появился Геракл.
Он повелел Филоктету ехать к стенам Трои.
При этом величайший из героев обещал Филоктету исцеление от раны и великую славу при взятии Трои.
Повиновался воле друга Филоктет. Добровольно взошел он на корабль Одиссея и отплыл в Троаду, туда, где ждали его великие подвиги.
Через два дня их корабль подошел к ахейскому лагерю.
Герои радостно встречали Филоктета и сына Ахилла.
Теперь все были уверены, что Троя скоро падет.
Но юное лицо Неоптолема было сурово. Он спросил, где могила отца, и отправился к ней один. Обойдя несколько раз курган, он бросился на него с горькими рыданиями. Поднявшись на ноги, дал клятву, что будет беспощаден к тем, кто погубил его отца.
Между тем Филоктет, не теряя времени, встретился с одним из сыновей Асклепия и получил желанное исцеление.
Почувствовав, что совершенно здоров, он стал скакать, как молодой козел, потрясая оружием и крича, что возместит вынужденное десятилетнее бездействие.
Он сдержал своё слово и совершил много подвигов, прибыв под стены Трои. Никто не мог сравняться в силе и храбрости с сыном Ахилла.
Много троянских героев пало от руки Неоптолема в бою.
Вскоре после прибытия к стенам Трои он ранил своей стрелой Париса, виновника всей этой кровопролитной войны.
Все стрелы Геракла были отравлены, поэтому рана Париса была смертельна.
Яд стрелы все глубже и глубже проникал в его тело, и вскоре он умер в страшных мучениях, умер там, где некогда беспечно жил он, как простой пастух.
Тело Париса нашли пастухи.
Горько оплакали они смерть своего бывшего товарища, а затем сложили высокий костер, положили на него тело Париса и подожгли. Потом они собрали его прах, положили в урну и поставили в могилу, а над могилой соорудили памятник.
С каждым днем все труднее и труднее становилось троянцам защищать город, но они стойко держались.
Так и не смогли греки одной открытой силой овладеть Троей.
Тогда Одиссей решился на опасный подвиг.
Он обезобразил себе лицо ударами бича и, одевшись в рубище, под видом нищего пришел в Трою, чтобы выведать все, что замышляют троянцы.
Все троянцы видели несчастного нищего, собирающего по многолюдным улицам подаяние, но никто из них не мог узнать в нём Одиссея.
Только прекрасная Елена узнала Одиссея. Она позвала его в дом свой, омыла его тело, накормила горячей пищей и поклялась не открывать троянцам, кто он.
Все выведал Одиссей и, убив многих стражей, благополучно вернулся в стан греков.
После него еще более опасный подвиг совершил он вдвоем с Диомедом: они тайно проникли в Трою и прокрались в святилище Афины Паллады, где стояло деревянное изображение богини, упавшее некогда с неба (палладий).
Это изображение необходимо было добыть грекам, так как, покуда оно было в Трое, нельзя было овладеть этим неприступным городом. Похитили его храбрые герои. На обратном пути перебили они много троянцев и вернулись в лагерь.
Но даже после этого не могли греки овладеть Троей.
Тогда Одиссей убедил их действовать хитростью.
Он посоветовал соорудить такого громадного деревянного коня, чтобы в нем могли укрыться самые могучие герои греков. Все же остальные войска должны были отплыть от берега Троады и укрыться за островом Тенедосом. Когда любопытные троянцы ввезут коня в город, тогда ночью выйдут герои, откроют ворота города вернувшимся тайно грекам. Одиссей уверял, что только таким способом можно взять Трою.
Согласились греки на предложение Одиссея. Греки соорудили громадного деревянного коня. Вся внутренность коня заполнилась вооруженными воинами. Они плотно закрыли отверстие, через которое вошли, и нельзя было даже додумать, что в коне находятся воины. Затем греки сожгли все постройки в своем лагере, сели на корабли и отплыли в открытое море.
С высоких стен Трои осажденные видели необычайное движение в стане греков. Долго не могли они понять, что такое там происходит.
Вдруг, к своей великой радости, увидали они, что из стана греков поднимаются густые клубы дыма.
Поняли они, что греки покинули Троаду. Ликуя, вышли все троянцы из города и пошли к стану. Стан действительно был покинут, кое-где догорали еще постройки. С любопытством бродили троянцы по тем местам, где стояли недавно шатры Диомеда, Ахилла, Агамемнона, Менелая и других героев. Они были уверены, что кончилась теперь осада, миновали все бедствия, можно предаться теперь мирному труду.
Вдруг в изумлении остановились троянцы: они увидали деревянного коня. Смотрели они на него и терялись в догадках, что это за изумительное сооружение. Одни из них советовали бросить коня в море, другие же везти в город и поставить на акрополе.
Начался спор.
Тут пред спорящими появился жрец Лаокоон. Он горячо стал убеждать своих сограждан уничтожить коня. Уверен был Лаокоон, что в коне скрыты греческие герои, что это какая-то военная хитрость, придуманная Одиссеем. Не верил Лаокоон, что навсегда покинули греки Троаду.
Умолял Лаокоон троянцев не доверять коню. Что бы то ни было, а Лаокоон опасался греков, даже если бы они приносили дары Трое.
Схватил громадное копье Лаокоон и бросил им в коня.
Содрогнулся конь от удара, и глухо зазвучало внутри его оружие. Но помрачили боги разум троянцев — они все-таки решили везти в город коня.
Когда троянцы стояли вокруг коня, продолжая дивиться на него, вдруг послышался громкий крик.
Это пастухи вели связанного пленника, который добровольно отдался им в руки.
Этим пленником был грек Синон.
Окружили его троянцы и стали издеваться.
Молча стоял Синон, боязливо глядя на окружающих его троянцев.
Наконец он заговорил, горько сетуя и проливая слезы, на злую судьбу свою.
Тронули слезы Синона царя Приама и весь народ его.
Стали они расспрашивать его, кто он и почему остался.
Тогда и рассказал им Синон вымышленную историю, которую придумал для него Одиссей, чтобы обмануть троянцев.
Синон рассказал, как задумал погубить его Одиссей, потому что Синон ненавидел его родственников в Итаке.
Когда греки решили прекратить осаду, Одиссей уговорил их возвестить, что будто боги за счастливое возвращение на родину требуют человеческой жертвы. Долго притворно колебался Калхас, на кого указать как на жертву богам, и наконец указал на Синона.
Связали греки Синона и повели к жертвеннику, но ему удалось разорвать непрочные веревки и спастись от верной смерти бегством.
Долго скрывался в густых зарослях тростника Синон, выжидая отплытия греков на родину. Когда же они отплыли, он вышел из своего убежища и добровольно отдался в руки пастухов.
Поверили троянцы хитрому греку.
Приам велел освободить его и спросил, что означает этот деревянный конь, оставленный греками в стане.
Только этого вопроса и ждал Синон.
Призвав всех богов в свидетели того, что говорит он правду, Синон сказал, что конь оставлен греками, чтобы умилостивить грозную Афину Палладу, разгневанную похищением ее статуи из Трои.
Конь этот, по словам Синона, будет могучей защитой Трои, если троянцы ввезут его в город.
Поверили и в этом троянцы Синону, настолько убедительно сыграл он роль, которую поручил ему Одиссей.
Еще сильнее убедило троянцев в том, что Синон говорил правду, великое чудо, посланное Афиной Палладой.
А случилось следующее.
На море показались два чудовищных змея. Быстро плыли они к берегу, извиваясь на волнах. Высоко подымались красные, как кровь, гребни на их головах, а глаза сверкали пламенем. Выползли змеи на берег около того места, где Лаокоон приносил жертву богу моря Посейдону.
В ужасе разбежались от коня все троянцы.
Змеи же бросились на двух сыновей Лаокоона и обвились вокруг их.
Поспешил на помощь сыновьям Лаокоон, но и его обвили змеи.
Своими острыми зубами терзали они тела Лаокоона и его двух сыновей.
Как ни старался несчастный Лаокоон сорвать с себя этих ужасных гадов и освободить от них детей своих, но всё было напрасно.
Змеиный яд проникал все глубже в их тела.
Страдания Лаокоона и сыновей его были ужасны. Их стало сводить судорогами.
Громко вскричал Лаокоон, чувствуя приближение смерти.
Через мгновение он погиб, видя ужасную смерть своих ни в чем не повинных сыновей, погиб потому, что хотел вопреки воле богов спасти родину.
Змеи же, совершив свое ужасное дело, уползли и скрылись под щитом статуи Афины Паллады.
Долго молчали потрясенные троянцы, пока кто-то не сказал.- Жрец потерпел по заслугам. Не вынесла богиня, что он кинул копье в ее святыню.
Ещё один троянец, очевидно умный и по по тем временам очень образованный, произнёс.- Beata stultica (блаженная глупость) не знает пределов.
Гибель Лаокоона еще сильнее убедила троянцев, что это действительно подарок Афины, и они должны ввезти деревянного коня в город.
Конь, как и предупреждал Синон, был выше ворот.
Для того чтобы втащить его за стены, они вынуждены были разобрать часть городской стены, после чего с ликованием, пением и музыкой потащили «подарочек» Афины канатами в город.
Четыре раза останавливался, ударяясь о стену, конь, когда тащили его через пролом, и грозно гремело в нем от толчков оружие греков, но так ничего и не поняли вошедшие в азарт троянцы.
Навстречу ликующему шествию выбежала Кассандра.
Вздымая руки к небу, она вопила.- Остановитесь! Не влачите змею в конском обличье! Возвратите ее Посейдону. В чреве ее сокрыт огонь. Языки его ползут к твердыне Приама. Разрубите коня! Вырвите ядовитое жало и в землю втопчите! Вижу я - рушится кровля дворца. Пламя вздымается к черному небу, в ночь превращая день, последний для Трои. Вижу, как звери выходят из нор, чтобы поселиться в развалинах Трои. Жжет мою душу. О, Аполлон! О, Аполлон! Верни обезумевшим людям ум, свет - ослепшим, слух - оглохшим! Оборони от беспощадного сына Ахилла детей наших, жен, и стариков!
- Что с нею? - удивленно пожимали плечами одни.- Огонь во чреве? Она видит, как рушится кровля, а ликования сограждан не видит...
Другие, покачивая головой, с жалостью смотрели на деву.- Несчастная! Совсем рехнулась. Видно тяжка кара Аполлона!
Третьи кричали.- Что она каркает, как ворона перед ветром! Уведите ее! Пусть не мешает!
Несколько женщин подбежали к Кассандре и силой потащили к храму Афины, возвращающей разум.
Но еще долго оттуда, затихая, слышалось.- О, Аполлон! О, Аполлон!
Наконец троянцы притащили деревянного коняку в свой знаменитый акрополь.
Кассандра, увидев коня в акрополе, пришла в ещё больший ужас.
Она опять закричала на весь город, что от него наступит неминуемая гибель Трои, но и на этот раз смехом ответили ей троянцы, которые почему-то и до этого никогда не верили её предсказаниям.
Пока глупцы устанавливали коня, пришел в движение небосвод.
Из Океана вышла ночь, укрывая темным своим покрывалом землю и небо.
Ахейцы в чреве коня даже задремали, но вдруг услышали, что кто-то пытается отыскать место потайной дверки.
Потом послышался нежный женский голос.- Менелай, милый, выйди! Если бы ты знал, как я тоскую по тебе! Это я – твоя Елена.
Одиссей, догадавшись, что им грозит беда, крепко схватил Менелая за кисть.
Через несколько мгновений снаружи раздался другой женский голос.- Диомед! Что ты там застрял! Выходи!
Диомед не шелохнулся, тем более, что он узнал голос супруги, от которой он с радостью ушел на войну и готов был бы скрыться даже в стране эфиопов.
В это время снаружи кто-то еще сладко заворковал.
Суровый Антиклес уже хотел открыть рот и задать наивный вопрос.- Кто там?, но Одиссей наложил на его рот свою крепкую ладонь.
В это время около коняки стоял Деифоб, и, обращаясь к прекрасной и хитрой Елене, которая подражала всем голосам, обращённым к добровольным затворникам, говорил.- Как видишь, наши подозрения не оправдались. В чреве коня никого нет! Ты же меня просто удивила. Я не знал, что ты умеешь так подражать и говорить всеми голосами.
После этого они ушли, и вокруг снова все стихло.
Наконец наступила ночь. Все смолкло, и Троя погрузилась в глубокий сон.
Через несколько минут в том месте, где была потайная дверь, послышались три коротких удара.
- Это ты, Синон? – тихо спросил Менелай.
- Конечно я, - так же тихо ответил лазутчик.
Перед этим Синон успел уже разложить большой костер у ворот Трои.
Это был знак укрывшимся за Тенедосом грекам, чтобы они скорее спешили к Трое.
Скрипнул засов, и в коне открылось продолговатый дверной проём.
Из него наружу высунулось длинное копье, а затем на землю был брошен канат, по которому бесшумно скользнул вниз первый воин. За ним последовал другой, третий, четвертый…
Через минуту под чревом коня разместилась вся бесстрашная десятка во главе с Одиссеем.
Воины разделились на пары, после чего одни бросились к пролому в стене, чтобы уничтожить стражу, другие рванулись к дворцу, а третьи поспешили к храму Афины.
Через какое-то время оттуда послышались возня, сдавленные стоны и тяжелые удары.
Потом раздался глухой удар о землю. Это рухнула статуя богини.
Захватив акрополь, десятка рассыпалась по погруженным в сон улицам Трои, и там началась беспощадная резня.
Запылали дома, дворцы и другие постройки, кровавым заревом освещая гибнущую Трою.
В это время на помощь героям явились и остальные греки.
Через пролом ворвались они в обреченный город.
Троянцы защищались кто чем мог: они бросали в греков горящие бревна, столы, скамьи, утварь. Бились вертелами, на которых только что жарили мясо для пира.
Никого не щадили греки.
С воплем бегали по улицам Трои женщины и дети. Ручьями лилась всюду кровь. Горами нагромождались трупы.
Между тем сквозь открытые Дарданские ворота входили все новые и новые отряды ахейцев и мирмидонян.
Обходя дом за домом, воины убивали мужчин, а женщин и детей вытаскивали наружу и гнали бичами в свой лагерь.
Наконец греки вплотную подступили к дворцу Приама, защищенному стеной с башнями.
С мужеством отчаяния защищались троянцы, засевшие в этом последнем убежище. Когда кончились камни и стрелы, они опрокинули на греков целую башню.
Но с еще большим ожесточением пошли на приступ греки.
Первым выбил своим громадным топором ворота дворца Неоптолем и ворвался в него.
За ним ворвались во дворец другие герои и воины.
Дворец Приама мгновенно наполнился воплями женщин и детей, и стонами умирающих.
У священных алтарей богов собрались дочери и невестки Приама, так как там они надеялись найти защиту.
Внезапно перед ними появился Неоптолем, преследовавший смертельно раненного сына Приама.
Ударом копья поверг Неоптолем его на землю к ногам отца.
В отчаянии бросил в убийцу сына своё копье Приам, но оно, как слабая тростинка, отскочило от его доспехов.
Неоптолем схватил в гневе Приама за седые волосы и вонзил ему в грудь свой острый меч.
Так погиб Приам во дворце, в котором счастливо жил столько лет, справедливо и мудро правя великой Троей.
Дочь Приама, вещая Кассандра, тоже искала спасения в святилище Афины Паллады, припав к статуе и обняв её руками.
Грубо схватил Кассандру Аякс и с такой силой рванул от статуи, что упала священная статуя на пол храма и разбилась.
За этот необдуманный поступок даже греки разгневались на Аякса, но в ещё больший гнев пришла сама великая богиня.
Впоследствии жестоко отомстила она за это Аяксу.
Пока остальные греки занимались убийством троянцев и мародёрством, Менелай искал место, где скрывается его Елена.
Наконец он обнаружил его и ворвался туда с окровавленным мечом в руках.
В этот критический момент Елена, увидев своего преданного мужа, была готова умереть от его рук.
Она обнажила свою прелестную упругую грудь, ожидая, что Менелай нанесёт в неё смертельный удар своим мечем.
Но Менелай увидев эти божественные формы и обворожительные зелёные глаза Елены, был мгновенно сражён в самое сердце, и обессилено выпустил из своих рук смертоносное оружие.
В нём вновь пробудилась неудержимая любовь к Елене.
- Опять моя!- воскликнул влюблённый Менелай.
- Твоя, твоя,- подтвердила Елена, радуясь тому, что её удалось избежать смертельной угрозы.
- Хочу тебя прямо здесь!- ничего не соображая, вновь завопил, одуревший от страсти, Менелай.
- Я тоже,- проворковала хитрая Елена.
Тогда Менелай упал перед ней на колени, и бывшие супруги обняли друг друга.
Через час Менелай с торжеством провёл эту роковую женщину, из-за которой произошла потрясшая весь древний мир война, через всю Трою, женщину, которая опять вышла из всех передряг и кровавой бойни победительницей.
Из всех героев Трои спасся лишь Эней, вынесший на руках из Трои своего старого отца и маленького сына.
Греки пощадили его за то, что он всегда советовал троянцам выдать грекам прекрасную Елену и похищенные Парисом сокровища Менелая.
Долго пылала разрушенная и разграбленная Троя.
Клубы дыма поднимались высоко к небу.
В это время на Олимпе боги оплакивали, а вернее пропивали, гибель великого города.
Далеко был виден пожар Трои. По столбам дыма и громадному зареву ночью узнали окрестные народы, что пала Троя, которая долго была самым могущественным городом в Азии.
Наконец начало светать, и стало хорошо видно, как из дворца выбегают ахейцы с кожаными мешками или драгоценной утварью за плечами, волочащие за руки полураздетых женщин и детей.
Стоны несчастных пленниц, потерявших родителей и лишившихся детей, заполнили всю долину Скамандра.
Их заглушали крики воинов, старавшихся отбить друг у друга рабынь покрепче, помоложе и покрасивее.
Видя это, Одиссей оглушительно закричал.- Beatitudo nоn est virtutis praemium, sed ipsa virtus (Счастье не в награде за доблесть, а в самой доблести). Остановитесь глупцы. Detur digniori (да будет дано достойнейшему) Будем делить добычу по справедливости.
Остановились дерущиеся греки, услышав голос мудрого героя.
Ещё раз прокричал Одиссей своё требование, и добился справедливого раздела по жребию.
Андромаха, узнав, что досталась убийце своего сына Неоптолему, лишилась чувств. Ее полуживую бросили на колесницу к новому хозяину.
Словно в насмешку самому Одиссею жребий доставил владеть уродливой старухой Гекубой.
- Suum cuique (Каждому свое),- огорчённо воскликнул не растерявшийся Одиссей.
Это было тут же встречено громким хохотом воинов.
Но вдруг все стихло.
В странной, неестественной тишине, которой не знала Троя за всю свою историю, послышался шелест, будто исходящий от огромных невидимых крыльев.
Это боги покидали свои алтари в побежденном городе, предчувствуя, что теперь здесь никто уже не будет приносить им жертв.
Добыча греков, захваченная в Трое, была так велика и богата, что она с лихвой вознаградила их за все те беды, которые испытали они во время десятилетней осады.
Все герои, которые остались в живых начали возвращаться на родину.
Так много золота, серебра и ценной утвари и такое бесчисленное количество прекрасных пленниц везли греки с собой на кораблях, что погрузились они в море по самые палубы.
Когда корабли греков вернулись на родину и пристали к противоположному берегу Геллеспонта, явилась им тень великого Ахилла.
Этот герой требовал себе в жертву прекрасную дочь Приама Поликсену, которая была некогда назначена ему в жены.
Агамемнон не хотел отдавать Поликсену, так как хоте сам владеть этой прелестной добычей.
Молила Ахилла и Кассандра пощадить сестру.
Но Одиссей настаивал на этой жертве, напоминая, какие великие услуги оказывал Ахилл грекам за время осады Трои.
И сама Поликсена готова была идти под жертвенный нож. Она знала, что только это будет ей избавлением от тяжкого рабства на чужбине.
Она гордо и спокойно пошла к жертвенному алтарю, около которого ждал ее с жертвенным ножом Неоптолем.
Одиссей хотел взять её за руку, но не дала Поликсена прикоснуться ему к себе. Не хотела она снизойти в царство Аида, как раба и жертва.
Она сама подошла к алтарю, и обнажила свою прекрасную грудь.
Со вздохом скорби вонзил меч в грудь Поликсены Неоптолем, и горячая кровь красавицы обагрила жертвенник, сооруженный в честь Ахилла.
Закончились десять безжалостных лет,
Оставив лишь в мифах истории след.
С победой домой возвращались герои,
Но многие жизни отдали под Троей.
Под грузом добычи ломились галеры,
А в трюмах томились рабыни-гетеры.
Лишь боги Олимпа опять веселились,
Вино попивали и в танцах кружились.
А ведь началось всё с любовной измены,
И с ревности мужа прекрасной Елены.
Хотите знать, что было потом? Пожалуйста…
Менелай с Еленой вернулись в свой дворец в Спарте и стали жить обычной греческой жизнью. На десятый год такого проживания, к ним приехал Телемах, сын Одиссея, который хотел узнать какие ни будь новости о своём отце, не вернувшемся ещё на Итаку.
Агамемнон, главнокомандующий похода, вскоре принял ужасную смерть. Проклятие, висевшее на семье Атридов, обрушилось на него: его жена Клитемнестра в отсутствие мужа вступила в любовный союз с его двоюродным братом Эгистом. После возвращения Агамемнона в Микены, Клитемнестра и до этого ненавидящая мужа, в тот же день убила его в ванной.
Правда и сама она ненадолго пережила свою жертву, так как её сын Орест отомстил за смерть отца, убив его неверную жену и убийцу вместе с её любовником Эгистом.
Аякс из Локриды погиб во время страшного корабле¬крушения при возвращении на родину.
Диомед и Гидоменей вернулись в свои родные края с меньшими проблемами, о которых и упоминать не следует.
Многие другие греческие герои вернулись домой тоже не на радость себе. Оказалось, что и их жены за это время отвыкли от них и выбрали себе новых любовников, с которыми с большим удовольствием предавались супружеской измене.
Мужей, которые застыли в изумлении при виде их страстных любовных игр с незнакомыми мужиками, эти коварные женщины немедленно убили, после чего с радостью вернулись в объятия своих новых хахалей.
Лишь немногим счастливчикам было суждено продолжить ту спокойную жизнь, которую они имели перед началом войны.
Среди них был и старец Нестор, который счастливо вернулся в Пилос, где и царствовал до конца своей жизни.
Только хитроумный Одиссей, предвидя все это, не вернулся прямо домой, а сделал небольшой крюк в десяток лет, чтобы дать время жене своей Пенелопе приготовиться к встрече с ним.
Всё это время верная Пенелопа ждала его, коротая время со своими женихами.
Женихам очень хотелось на ней жениться, но она рассудила, что гораздо веселее иметь тридцать женихов, чем одного мужа, и надувала, или, как говорят теперь, попросту динамила несчастных, оттягивая день свадьбы.
Днем Пенелопа ткала, ночью порола сотканное, а заодно и сына своего Телемаха.
История эта кончилась трагически: Одиссей вернулся.
Но это уже совсем другая история.
Герои, погибавшие у семивратных Фив и павшие под Троей, были поколением четвертого века.
Говорят, что они живут сейчас по воле Зевса на краю Земли на островах блаженных вдали от живых людей.
После них на Земле наступил последний пятый – железный век, и род людской несмотря ни на что продолжился.
Боги периодически посылали людям всё более тяжкие заботы. Правда, иногда они примешивали к злу и добро, но все же зла становилось всё больше, и царило оно повсюду.
Богини Совесть и Правосудие покинули людей, и нестало теперь на бедной земле защиты от зла.
|
|