Мне было двадцать пять лет, когда моя мама отчаянно влюбилась. К тому времени ей исполнилось ровно пятьдесят, а её избраннику было сорок.
Конечно, она и раньше влюблялась, особенно в молодые годы, – ведь без любви не появилась бы и я.
Но эта любовь…
Эта любовь была особенной и неповторимой, и когда она говорила о ней, её зеленоватые глаза излучали такой восторг и такое счастье, что не стоило никакого труда убедиться в том, что и в самом деле – любви все возрасты покорны и что с моей мамой случилось самое настоящее чудо. Но разве могла я предположить, что моя мама, только что перешедшая пятидесятилетний рубеж, может так безумно влюбиться? И разве могла предположить она, что всё, что было предопределено свыше как неизбежность, но подсознательно виделось ею как нечто невозможное – как некое табу – может случиться именно в этом возрасте и именно тогда, когда случиться, как ей казалось, уже ничего не могло.
И надо сказать, что этими событиями я была заинтригована невероятно. С нетерпением я поджидала очередных выходных, чтобы встретиться с нею и поговорить, что называется, по душам. А когда мы встретились, я просто не узнала её: она изменилась до неузнаваемости – похорошела, помолодела, словно двадцать лет долой скинула. Она и так-то у меня красивая, ничего не скажешь, а тут постоянно у зеркала крутится, будто девчонка, и наряды примеряет.
- Мамочка! Как здорово ты выглядишь, - не скрывая своего восхищения, воскликнула я. – Выглядишь, как будто не мне – двадцать пять, а тебе. Что же всё-таки произошло?
- О, дочь моя, всего не расскажешь, – отвечала она, кокетливо тряхнув великолепной гривой белокурых волос. – Давай-ка сначала я тебя чаем напою, а потом… Потом, возможно, что-нибудь и расскажу.
И вот, когда последние чашки были вымыты и расставлены в шкаф, она без всякого напоминания с моей стороны, легко и непринуждённо заговорила:
- Встретились мы у наших общих знакомых случайно, по каким-то делам он приехал к ним из Краснодара…
Здесь моя мама взяла паузу, и я заметила, что её глаза осветились необыкновенным светом. Она посмотрела на меня и улыбнулась, и это была уже другая улыбка. Улыбка, в которой жили только она и её волшебные воспоминания, да ещё он, этот мужчина, пробудивший бурю чувств в её душе и пламя самых невероятных эмоций, которым, откровенно сказать, я немножко завидовала.
- Ну, и?.. Ну, говори же, мам! – и слегка прищурившись, я пропела: - «Ка-ак… это всё случилось, в какие ве-ечера?»
Она немного смутилась, а я, уразумев, что моё пение может быть истолковано неверно, спешно поправилась:
- Мамочка, не сердись на меня, честное слово, я не хотела тебя обидеть! Просто я не могу врубиться в тот факт, что от любви родимой можно чокнуться в столь.. - я стала лихорадочно подыскивать подходящее слово и, наконец, договорила, - в столь почтенном возрасте.
- Да не сержусь я, только не понимаю вас иногда – циники вы все, что ли?
- Ну, мам!
- Ну, хорошо, хорошо. Вот сказала, что встретились мы случайно, а сама тут же подумала, что ничего случайного в жизни и не бывает, ибо каждая случайность – это только звено в единой цепи закономерностей. Но это я так, к слову... В общем, всё, что должно было случиться между нами, случилось именно тогда, когда мы посмотрели друг другу в глаза. Всё остальное было уже продолжением.
Его глаза… Они притянули меня, будто магнитом, и мне показалось, что мы знакомы всю жизнь: его взгляд стал моим взглядом, моя улыбка сделалась его улыбкой. И я не устаю спрашивать себя, – откуда, из каких глубин мироздания пришло к нам это необыкновенное чудо, и зачем оно было послано нам? Для чего? Чтобы дать великое счастье любви или сумасшедшую боль разлуки? А может, и то и другое вместе?.. Должна признаться тебе, что нам достаточно было всего лишь нескольких мгновений, чтобы почувствовать и понять, что в жизни каждого из нас наступила особая минута, которая, не спрашивая ни меня, ни его на своих спиральных завитках крупными буквами начертала самое главное слово на Земле и во Вселенной.
- И слово это – любовь? - спросила я.
- Да, и слово это – любовь, – ответила она.
Хотя и слушала я свою мать, что называется, растопырив уши, но её последние слова мне показались уж слишком несовременными и даже наивными, и я сказала:
- Ты извини, конечно, но – правда, какая может быть любовь в наше время?
- Ах, боже мой! – усмехнувшись, проговорила она. – Да самая настоящая, самая прекрасная – романтическая – с первого взгляда! Это ваше поколение, поколение прагматиков, не слышит или не хочет слышать волшебных звуков любви. Любви, от которой можно сойти с ума. И вообще, я не понимаю, как можно измерять самое святое на Земле мерками равнодушия и презрения, как можно жить в этом надуманном мире цинизма? И, наконец, как можно не понимать того, что миром правят любовь и добро?
- Ты уже говорила об этом – я помню. Ты ещё сказала, что если восторжествует зло, то мир погибнет, – сказала я, втайне надеясь, что моя мудрая мама не уйдёт слишком далеко от интересующей меня темы. Но не тут-то было! Коль скоро ей представился случай немного повоспитывать меня, то она и продолжила в том же духе.
- Вот скажи, почему в наше время, люди стесняются добрых и светлых чувств? А я скажу тебе, почему. Потому что, говоря современным языком, это стало, видите ли, не модно. Не модно – и всё тут. Модными стали деньги, виллы, круизы. И тут уж не до светлых чувств, поверь мне. Хотя – нет, здесь тоже присутствует своё «нечто», и это «нечто» кое-кем тоже именуется любовью. Но любовь ли это?
А сама любовь имеет лишь одно желание – наполнить саму себя, и только саму себя. И она даётся человеку лишь для того, чтобы он узнал своё сердце. А познав своё сердце, каждый из нас может познать самого себя и свою собственную жизнь. И только познав собственную жизнь, каждый из нас может стать частью общемировой жизни. И очень жаль, что люди стесняются своей непосредственности и жаль, что наша духовность потихоньку уходит куда-то, а на смену ей приходят бездушие и зависть, расчёт и ещё бог знает что.
- Но, мамочка, почему ты говоришь об этом? Неужели ты думаешь, что всё это относится и ко мне? Я же в тебя! Почти такая же – не от мира сего, - немного надувшись, обиженно проговорила я.
- Ну, извини, пожалуйста, я не хотела тебя обидеть.
Она на минуту задумалась, и я заметила, как постепенно стало меняться её лицо: моя мама снова становилась девчонкой. Да, именно так. В её зелёных глазах пробежали уже знакомые искорки, она снова улыбнулась, сделалась открытой, и то состояние, в котором она пребывала последнее время, вновь стало овладевать ею.
- В тот самый момент, - она загадочно улыбнулась, - я совсем не понимала, что происходит с нами обоими, и не понимала, что будет происходить потом, я даже не задумывалась над этим. Я вся без остатка погрузилась в колдовскую ауру его чёрных глаз, в его сдержанность, в его мужественность… я просто утонула в его магических глазах, а он и не собирался отводить этих глаз от моих.
- А потом?
- Потом он пригласил меня в ресторан, в котором я не была уже сто лет. Мы сидели друг против друга, говорили и молчали, снова говорили и снова молчали. Смотрели друг на друга, и мысли каждого из нас беспрепятственно проникали в наши сердца. Ужинали, чуть-чуть выпили – сначала немного текилы, потом лёгкого белого вина. Нам было очень комфортно, потому что мы понимали друг друга с полуслова. Было такое ощущение, что мы знакомы уже давным-давно. Потом он поведал историю о своей первой любви, а я рассказала ему о своей. Кстати, удивительное совпадение, и как мне показалось, даже знаковое: рядом со мною сидел мужчина, имя которого совпадало с именем юноши из моей первой любви, но самое поразительное было то, что и имя девушки, в которую он влюбился первый раз, совпадало с моим.
- Как интересно! – подсев поближе к матери, сказала я. - А дальше?
- Дальше – он проводил меня до двери и, поцеловав в щёку, ушёл домой.
- И всё-ё? - разочарованно протянула я.
- На тот момент – всё. А, впрочем, нет, остаток ночи мы проговорили по телефону.
- И о чём же?
- Я и вспомнить сейчас не могу, о чём! – так всё было ёмко, выпукло, так всё будоражило и слепило… Отчётливо помню только то, что я пела ему в телефонную трубку «О любви не говори, о ней всё сказано…»
- Ну, ты даёшь, мам! Разве может быть такое сразу?
- Что значит, такое? А ничего такого и не было. Такое, доченька, случилось на следующий день.
- Правда?!.. Расскажи, ну расскажи, пожалуйста!
- Нет уж, позволь не говорить.
- Ну, мам! – не унималась я. - Тогда расскажи о том, что сочтёшь нужным, я же взрослая женщина, и у меня самой уже двое детей. Что тут особенного?
- И всё-таки – нет, пусть это будет моей маленькой тайной. Скажу лишь одно, что после его отъезда я безумно заскучала. И мне вдруг захотелось спросить, только не знаю у кого, – почему происходит именно так, как происходит? Почему радости сопутствует боль, встречам – расставание, а любви – печаль?
Мы замолчали. И каждая из нас подумала о чём-то своём. Я с удивлением попыталась переварить то, что услышала, а моя влюблённая мама, было видно по всему, снова погрузилась в волшебный мир воспоминаний.
- А что такое любовь, по-твоему? – через минуту спросила я.
- Ты думаешь, я знаю ответ? – вопросом на вопрос ответила она. – По-моему, ответа на этот вопрос не знает никто.
- Но ты-то сама, как считаешь?
- Я знаю только одно, что любовь между мужчиной и женщиной возможна лишь тогда, когда Он видит в ней богиню, а Она в нём – рыцаря и защитника.
- Ты хочешь сказать, что цивильность мужчины определяется уважением к женщине?
- Именно так, - она снова улыбнулась. - А любовь… Любовь приходит и уходит, рождается и умирает, как и всё на Земле. Но когда она приходит к человеку, сердце его поёт от счастья и устремляется ввысь, когда же уходит, – оно плачет от боли и разрывается от тоски. Так что любовь – понятие сложное. Одни склоняются к тому, что она, как преступница, после взлёта низвергает человека ниц и мучает его, как жертву, другие же наоборот, говорят, что любовь – священна. И как сказал один из великих, Бог не живёт в сердце любви, но любовь живёт в сердце Бога, и чтобы превратить тебя в священный огонь, любовь размалывает твою душу до бела, и ты становишься частью огня. Огня Господня. Вообще, в сердце своём мы все – дети. И, как все дети, мы хотим, чтобы нас любили. Но когда нас не любят, мы не понимаем, почему так происходит, и в результате в душе каждого из нас зреет недоумение, почему окружающие видят, допустим, моё лицо и внешность, но не замечают моей души и моего сердца.
- Мама, ты говоришь так, что мне становится немного печально!
- Почему?
- Ты, что – уже приготовила себя к тому, что твоя необыкновенная любовь, твоя лебединая песня, как ты говоришь… умрёт когда-нибудь?
- Ну, не приготовила, - сказала она тоже с какой-то грустинкой, - но я уже говорила, что он не свободен, и давай не будем об этом, потому что сейчас об этом мне и думать даже не хочется. Совсем не хочется! Пока я знаю только одно: он уехал, и мне стало очень одиноко. Так одиноко, что в течение нескольких дней после его отъезда я не находила себе места, так одиноко, что заболела душа, но ровно через неделю он позвонил, и мы безумно обрадовались друг другу. И ты знаешь, я вдруг поняла одну вещь – оказывается, мы чувствуем друг друга на расстоянии, это выяснилось при телефонных переговорах: было несколько совпадающих моментов по времени и размышлениям. Поразительно совпадающих. Вот так, девочка моя, и хочу признаться тебе, что я счастлива уже от одной единственной мысли – Бог не обидел меня, он дал возможность, пусть и слишком поздно, встретить того, кого я искала всю жизнь. И пусть мы почти не знаем друг друга, хотя нет: мне кажется, я знаю, и знала его всю жизнь…
- Мама, мамочка! Как же я завидую тебе! Завидую белой завистью, – с восхищением проговорила я и вдруг с удивлением обнаружила, что те иронические нотки, что звучали в моём голосе совсем недавно, как-то незаметно исчезли. Исчезли, будто в воздухе растворились.
- И, может, я была бы ещё счастливее, - не слыша меня, почти прошептала она, - если бы однажды я смогла бы сказать своему избраннику: «Самая большая удача в моей жизни – это то, что я встретила тебя!»
Она снова задумалась на мгновение, потом спросила:
- Помнишь, мы как-то беседовали с тобой о высоких материях, о предназначении человека на Земле, о смысле жизни, ещё о чём-то?
- Помню, - ответила я.
- Так вот, недавно я сделала для себя небезынтересный вывод: может, и не нужно слишком задумываться о всяких смыслах. Может, нужно просто ЖИТЬ, просто ЛЮБИТЬ, радоваться небу и солнцу, дождю и снегу, радоваться каждому новому дню и благодарить Бога за то, что этот новый замечательный день всё ещё появляется в твоей жизни.
- Мамочка, ты как всегда, права… Но мне почему-то не хочется возвращаться к высоким смыслам, ты лучше скажи, что происходит между вами сейчас? – попросила я.
Она поднялась с дивана и, подойдя к окну, посмотрела на улицу. За окном шёл снег. Крупные снежинки, тихо ударяясь об оконное стекло, медленно скользили по нему и так же медленно опускались на землю.
- Он часто звонит мне, - ответила она. - Но в основном мы поддерживаем связь через электронную почту.
- И о чём же вы пишите друг другу? Снова о любви?
- И о любви тоже.
- Например?
- Тебе это интересно?
- Не представляешь, как!
- Ну, тогда вот, - и она протянула лист бумаги с текстом.
- Это твои письма к нему?
- Скорее, некоторые фрагменты из них…
Как только я прочла первые строки, я тут же поняла: это – поэзия. Поэзия Любви.
«…А за окном снова идёт снег, - писала она. - Я люблю, когда падает снег. Он меня всегда завораживает. И мне почему-то кажется, что те снежинки, которые я вижу, прилетают только ко мне. Ко мне одной. И наполнены они особой тайной, которую я хочу понять, но которая не подвластна моему разуму. Но когда я долго смотрю на снежные кристаллы, я вдруг начинаю осознавать, что всё в этом мире интегрировано друг в друга, и все мы – единое целое, и только любовь спасёт этот мир».
«Ты можешь мне не верить, но я чувствую тебя. Мне кажется, что ты тоже думаешь обо мне. Я уверена в этом! И твои мысли, проистекая из глубин твоей души, несмотря на расстояние, в мгновение ока достигают моей и будоражат, и тревожат меня. И меня нестерпимо тянет к тебе!..»
«Господи, скажи, почему так происходит? Ну, почему?! Почему это очарование случилось так поздно и почему между нами тысячи километров?
Нет, нет – я не сетую на тебя, Господи! Я благодарна тебе за всё.
За то, что ты дал мне эти два дня в моей жизни, два прекрасных и незабываемых вечера, дал возможность насладиться жизнью, её поэзией и красотой. И благодарна за то, что дал возможность прикоснуться к величайшему счастью на Земле.
Спасибо тебе!»
Ещё не дочитав до конца эти откровения, я вдруг поняла, что с моей мамой и впрямь случилось самое настоящее чудо. Чудо по имени ЛЮБОВЬ.
И я вдруг подумала, почти помолилась: «Дай же, Господи, и мне в моей жизни, хотя бы однажды, испытать такое же светлое, такое же прекрасное, такое же неповторимое чувство, какое выпало на долю моей замечательной маме».
|
|