АНГЕЛЫ В ЧЕРНОМ
Это случилось давно, 15 лет назад.. Мы тогда стали трижды собственниками: взяли в свои хорошие руки котенка, купили машину и приобрели дачу на Рыбачьем. Ну, дачу–это громко сказано:.шесть соток необработанной земли на самом берегу Оби. Машина –беленькие новенькие Жигули «шестерка», а котенок – маленький четырехцветный пушистый сибирячек,
Добираться до Рыбачьего – проблема, особенно в дождливую погоду. Всего- то 40 километров от города, из которых половина пути по отличной колыванской трассе, а вторая половина – по разбитой грунтовой дороге, больше похожей на испытательный полигон.
–А что, если нам сегодня поехать не как обычно, а по лесу?- предложил однажды муж. – Тогда мы проедем 30 километров по шоссе и останется до дачи всего десять.
– Там везде знаки и плакаты, «въезд в лес запрещен», я видел,– сказал Андрей.
–Это летом запрещено, когда жарко и сухо, а сейчас холодно и мокро, поэтому – можно, – возразила брату старшая сестрица Ксюша
– Ладно, поехали.По лесной, так по лесной, – согласилась я. Почему -то было спокойно, оттого ли, что мохнатый теплый котенок Маркиз уютно свернулся у меня на коленях и крепко спит, оттого ли , что новенькие, цвета топленого молока «Жигули» нас еще ни разу не подводили, а за два летних месяца мы исколесили все окрестности, и по каким дорогам !
И вот минут двадцать мы мчимся по Колыванской трассе, потом съезжаем на узкую лесную дорогу. В машине сразу становится темно– сосны подступают к самой дороге и кроны их смыкаются высоко вверху. Едем, как по тоннелю, уже добрых полчаса и не встретили ни одной машины. Чем дальше в лес, тем больше на дороге луж. И непонятно, какой они глубины, высоченные сосны отражаются в них. Глубокие лужи, видно, хороший был дождь, у машины уже все стекла заляпаны грязью. Дети сзади притихли. В машине как-то жутковато.
–Ура!–Андрей кричит так, что котенок вздрагивает во сне, и острые коготки впиваются мне в ноги,– ура, я вижу свет! Лес кончается!
Ну, наконец-то!. Выезжаем из леса, и, надо же, оказывается, на небе вовсю светит солнце. Проезжаем метров сто и видим впереди… болото!
–Смотрите, это только здесь все залито водой, а дальше снова нормально. А это гиблое место мы просто объедем, – решает муж и, долго не думая, съезжает с дороги на траву. Сначала машина мягко катит, но вот опять лужа, уже на траве. Муж притормаживает и все. Машина останавливается, натужно ревет. Мы быстро, срабатывает инстинкт самосохранения, выскакиваем из машины. Она утонула по самое днище, провалившись в трясину всеми четырьмя колесами. Грязью машина была заляпана по самую крышу. Земля пружинит под ногами. Муж с надеждой смотрит на домкрат.
–Какой домкрат!? Ты о чем!!!
– Ага, я говорил, въезд запрещен, не послушались!– радуется Андрей.
– Ладно, мы пойдем собирать грибы,– решает мудрая Ксюша.– Неизвестно, сколько нам здесь придется сидеть возле этой машины, пока нас не найдут. Надо собирать грибы. Папа, у нас есть спички?
– Нет у нас спичек, собирайте сыроежки,– мрачно шутит отец.
–Ты только не волнуйся,– успокаивает меня муж и достает из багажника саперную лопатку, – я сейчас что-нибудь придумаю. Ее можно откопать(это он про машину)
– Ага, ты уже придумал поехать по этой дороге, потом ты придумал прокатиться по болоту,– ворчу, я заворачивая проснувшегося котенка в большое махровое полотенце.
– Бедненький, маленький, куда тебя бестолковые хозяева завезли, в болото они тебя завезли,– причитаю я над ним.
И вот тут произошло то, о чем я и хочу рассказать. Где-то издалека, со стороны болота послышался шум машины. Шум приближался, становился все сильнее, наконец, из-за кустов показалась и сама машина. Она была черная, блестящая,
какая-то очень длинная, я таких машин в жизни не видела, и что меня больше всего поразило – машина была очень чистая, она просто сверкала на солнце. Она медленно проехала мимо нас и остановилась, а мы молча стояли и смотрели; муж с саперной лопаткой, которой он собирался откапывать колеса, и я со спящим , завернутым в полотенце котенком.
Двери машины распахнулись одновременно, и вышли четверо очень высоких, смуглых мужчин, одетых в черные костюмы, белые рубашки, при галстуках. Все на них было новое, с иголочки. Они молча направились к нам, молча обошли машину, уже погрузившуюся в трясину по самые дверцы. Муж разволновался, бросился доставать из багажника фалу.
– Не суетись. Всем отойти от машины,– скомандовал один из них. Самаритяне встали у колес– раз, наклонились– два, взялись за арки колес– три,. выпрямились– четыре, прошли несколько шагов и поставили нашу машину на твердую укатанную дорогу. Я видела, как летели комья грязи на черные костюмы, на блестящую чистую обувь спасателей, когда машина с чавканьем выхлюпнулась из колеи..
«Сейчас я отдам им это большое махровое полотенце, пусть вытрутся, насовсем отдам и нисколько не жалко»,– подумала я.
«Надо отблагодарить»,– подумал муж и полез за кошельком. Но мужчины, сделав свое дело, не обращая на нас никакого внимания, молча повернулись и пошли к машине, одновременно открыли двери, сели, и машина покатила по лесной дороге. А мы стояли и смотрели ей вслед.
–Даже «спасибо» не сказали людям, – спохватилась я.
–Людям?– как-то неуверенно спросил муж, оглядываясь на нашу спасенную машину.
– Ты что выдумываешь?– испугалась я и тоже повернулась к машине.
О-о-о! Машина, наша машина цвета топленого молока, была абсолютно чистой, и, невероятно, теперь она была повернута в обратную сторону, в сторону лесной дороги.
На руках довольно мурчал котенок. А из леса возвращались дети с сыроежками.
|
|