О том, как Винни-Пух и Змей Горыныч домой улетели. Прощание русалочки с Максом. И многое другое ...
Ночью Винни-Пух проснулся от звука дождя, гулко барабанившего по крыше хижины. Потом ему долго не удавалось уснуть - в пустом животе урчало от голода. И всё же сон снова накрыл его своим покрывалом, но не принёс облегчения, а только щемящее чувство грусти и печали. Медвежонку приснился его родной лес, верные друзья – Пятачок, Кролик и Ослик Иа. Все они дружно сидели за столом и с аппетитом уплетали за обе щёки пирог с капустой. Это кулинарное чудо испекла Сова и пригласила всех-всех к себе в гости. За столом у них было веcело, уютно и сытно, вот только Винни-Пуха там не было... Ах, как ему захотелось в тот момент пирога с капустой, и варенья земляничного с чаем, и нежного, тающего во рту песочного печенья, и всего-всего, что было наготовлено и стояло в изобилии на столе у Совы. Он даже всхлипнул во сне, дёрнулся от нетерпения и проснулся. За окном светало, первые несмелые лучи утреннего солнца пробивались сквозь жалюзи и блуждали по стенам и потолку хижины. Новый день звал наружу, будоража слух пением проснувшихся птиц. Нехотя, Винни выбрался наружу и побрёл к морю. Там он уселся в одиночестве на песок и принялся с тоской обозревать окрестности.
Только сейчас Винни осознал, насколько ему всё здесь надоело и опостылело. Совсем не радовали ни яркие краски южного морского пейзажа, ни манящая свежесть лёгких морских волн, ни тихий шелест прибрежных кустов... Стоп! В кустах был припрятан горшочек с остатками мёда, а сейчас это – как раз кстати. Найдя горшочек, Винни Пух принялся медленно, смакуя и наслаждаясь, вылизывать остатки лакомства, добытого с таким трудом. За этим занятием его и застал Змей Горыныч, на удивление тихо пробравшийся на берег:
- Ага! Медок втихаря трескаешь, пока все спят! – пробасил он над самым ухом медвежонка.
- Да тише, ты! Чего разорался? Ну подумаешь, доедаю вот, здесь и так мало, на всех и не хватит, - Винии-Пух попытался утихомирить Змея. Тот миролюбиво согласился:
- Чего уж там... Ладно, ешь, я и так никому не скажу! Жрать охота, а жрать и нечего...
- А уж какой я голодный, так и не передать! – пожаловался Змею межвежонок и добавил с грустью: - Мне уже и сны стали снится с разной вкуснятиной, чуть слюнями во сне не захлебнулся.
- Да уж, отощали мы здесь изрядно! Пора с этим делом заканчивать, пока не поздно..., - подвел черту Змей Горыныч.
- А как заканчивать-то, Горя? – не понял его намёков Винни.
- Ну не знаю, как ты, а лично я – собираюсь сегодня улететь домой.
- Как, вот так сразу, без предупреждения? – удивился Винни.
- А что в этом такого! Я – свободная личность, и не желаю больше мучиться на этом проклятом острове, голодать и всё такое..., - последовал категоричный ответ.
- Тебе хорошо, у тебя крылья есть, спокойно можешь улететь отсюда, - медвежонок всхлипнул.
- Опа! А давай-ка и ты со мной... Теперь-то ты лёгкий, вон как отощал. Сядешь ко мне на спину и я тебя мигом домой домчу, - неожиданно предложил ему Змей Горыныч.
- Ой, а разве можно?... – не поверил своему счастью Винни-Пух.
- Если я говорю, значит можно! – с твёрдостью заверил его Змей.
- А как-же остальные игроки? Они ведь здесь останутся?
- Ясное дело, останутся! Ты давай побыстрей решай, пока они ещё спят. Ну как, летишь или нет? – Змей Горыныч аж приплясывал от нетерпения.
- Лечу! – решительно ответил ему Винни-Пух.
- Ну и отлично! Ты сейчас на песке чиркни пару слов, чтобы нас не искали, и что мы отправляемся домой, находясь в полном здравии.
Винни-Пух взял в руки палку и принялся выводить на песке прощальное послание: “Нам здесь всё надоело, и мы устали голодать и терпеть лишения. Улетаем домой. Счастливо оставаться. Желаем удачи! Винни и Горя.” Потом они с Горей немного посидели в полном молчании, как и принято перед дальней дорогой. А затем межвежонок взобрался к Змею на спину, устроился там поуютнее между крыльев и скомандовал: “Взлетаем!” Тихий шелест крыльев, небольшой разбег, и беглецы оказались в воздухе. Пока всё складывалось удачно. Сделав над островом прощальный облёт, Змей Горыныч взял курс на запад. Они всё отдалялись и отдалялись от острова, превращяясь в точку на горизонте, которая вскоре совсем исчезла из поля зрения. А на прибрежном песке остались только следы и прощальные слова беглецов. Ветер так и норовил их стереть, но сделать это ему так и не удалось. Послание прочитали...
Пролетая над соседним островом, беглецы не заметили одинокую фигурку на большом камне недалеко от берега. Это была русалочка, которая приплыла сюда ещё с восходом солнца и сидела сейчас на верхушке камня. Лёгкий ветерок взбивал её голубые волосы, закручивая их в причудливую прическу, а солнечные лучи, отражаясь от большого рыбьего хвоста, разбивались на миллионы солнечных зайчиков, как бы окутывая девушку таинственным сиянием. В эту минуту Аллочка была необыкновенно красива. В её изумрудных глазах читалась печаль, лицо было сосредоточено, а безмолвный призыв направлялся в сторону лагеря Чёрных. И вот на берегу появился тот, кому он адресовался. Максим помахал рукой в знак приветствия и вошёл в воду, вскоре он был уже рядом с камнем.
- Привет, Аллочка! Это ты меня разбудила? – весело спросил он, забираясь на камень.
- Да, я, - ответила девушка, смущенно опуская глаза под внимательным взглядом Макса, который скользил по её лицу, плечам, груди и бедрам. Потом, когда юноша устроился рядом с ней, она снова заговорила:
- Я не могу принять твоё приглашение и переселиться в ваш мир. У меня было время подумать над этим, я – остаюсь здесь...
- Но ты...
- Я не могу оставить своих родных и друзей. Это было бы предательством, ведь нас осталось так мало, и каждый русал сейчас просто безценнен. Я не хочу, чтобы наш народ совсем исчез. Поэтому я остаюсь!
- Я тебя очень хорошо понимаю! – ответил Максим - Но если бы ты смогла побывать в нашем мире хотя бы не надолго, посмотреть на то, как он устроен, а потом снова сюда вернуться?...
- Это невозможно, ведь я уже говорила, - с печалью в голосе возразила ему русалочка.
- Мне очень жаль... – начал Макс нерешительно, не находя нужных слов в эту минуту. А в голове у него проносились мысли, что может так оно и лучше... Ведь если бы девушка согласилась переселиться на сушу, то это было бы навсегда. И тогда ему, Максу, пришлось бы взять её под свою опеку и делать всё возможное, чтобы Аллочке было хорошо в мире людей, и чтобы она была счастлива. А для Максима это – непосильная ноша, учитывая его неупорядоченную жизнь артиста. ”Вот и получается, что рождённый плавать – ходить не может!”- подумал Макс, облегчённо вздыхая.
Вы разве не знаете, что русалки никогда не плачут ни от огорчения, ни от сердечной боли? У них от переживаний только изменяется цвет глаз, а оттенок при этом зависит от силы переживаний – от нежно-голубого до почти белого. Девушка закрыла лицо руками, а когда убрала их, то Максим увидел, что её прекрасные изумрудные глаза стали светло-голубыми, почти белыми. Но это не сделало её некрасивой. Ведь Аллочка ”услышала” мысли Максима и поняла, что он уже с лёгкостю отказался от неё, от этого на сердце легла тяжесть. Русалочка всё же справилась со своими переживаниями, и только цвет стремительно выцветших глаз показывал, как сильно она страдала в эти минуты:
- Мы с тобой больше не увидимся, Максим! Я хочу подарить тебе вот ЭТО на память. Аллочка протянула ему на ладошке большую, размером с грецкий орех, чёрную жемчужину.
- Это очень дорогой подарок, я не могу принять его от тебя, - возразил он в смущении, и добавил – Я просто не заслуживаю его...
- Но если мы дарим подарки от всего сердца, то разве оцениваем заслуги того, кому их дарим? – спросила Аллочка, грустно улыбнувшись. – Возьми, пожалуйста, хоть этим меня порадуй!
Она решительно вложила в руку Максима драгоценную жемчужину, а та неожиданно оказалась тёплой, то ли нагрелась от руки девушки, то ли сама по себе испускала тепло. Юноша принялся рассматривать необычный подарок, перекатывая его на ладони и любуясь необычным свечением, которое исходило от жемчужины. В это время русалочка решительно спрыгнула с камня.
- Аллочка, подожди, не уплывай! Я ничего не могу подарить тебе в замен, потому что у меня ничего с собой нет, - расстроенно прокричал Макс.
- А ничего и не надо! Я просто буду помнить о тебе, - ответила ему русалочка, покачиваясь на поверхности воды.
- Я тоже буду помнить о тебе, - эхом повторил её слова юноша, понимая в эту минуту, что теряет сейчас что-то значительное и важное в своей жизни.
- Прощай, Максим! – русалочка в последний раз взглянула ему в лицо своими почти побелевшими глазами и стремительно скрылась в глубине.
- Прощай! – прошептал Макс. Поверхность воды, вспененная от быстрого погружения русалочки, выровнялась, стирая последние следы пребывания морской красавицы. Оставшееся влажное пятно на камне тоже быстро высохло под жаркими лучами солнца. ”Уходя – уходи!” – пронеслось в голове у Максима. ”Вот и всё,” – с грустью подумал он, ощущая как на мгновение заныло сердце. Потом он немного посидел на камне, прыгнул в воду и поплыл к берегу. В его ладони была драгоценная жемчужина, стоимость которой нельзя было оценить никаким миллионом. Ведь любовь не измеряется деньгами...
На исходе дня состоялась ещё одна знаменательная встреча, на этот раз Ивана и Золотой Рыбки. Ему не спалось, и он пришёл к морю, чтобы снова высвистеть из пучины Золотую Рыбку – исполнительницу заветных желаний. Вот блестнула в лучах вечернего солнца золотая спинка, и сама Рыбина вскоре показалась на поверхности воды:
- Ну чего же тебе не спится, Ваня? – укоризненно произнесла она.
- Да вот, придумал я свое последнее желание. Исполни его, пожалуйста, Рыбонька!
- Ну и что за желание такое, что спать тебе не даёт?
- А хочу я, чтобы ты всех игроков и всю съёмочную группу по домам отправила. Чтобы стало всё так, как-будто и никакой игры вовсе не было. И даже из памяти у всех сотри воспоминания об этих приключениях.
- Ну ты даёшь, Ваня! Что за блажь-то такая? Как же ты с такой лёгкостью чужими судьбами распоряжаешься?
- Невелика потеря, если такая глупая и никчёмная игра прекратит своё существование. Подумать только, ни за что ни про что – приз получить можно. Не работая, не напрягаясь – и на тебе, миллион в ладони. Ну пожил я здесь немного, посмотрел на всё, помыкался в неудобствах, против других голосовал. Надоело это! А уж как нас здесь лбами сталкивают, об этом даже и говорить не хочется. Гнусно! Всё, ставим точку на этом безобразии.
- Постой, Ваня, не кипятись! Но если всё вернуть по-старому, то вы с Василисой больше не увидитесь... – попыталась образумить его Рыбка.
- Увидимся, обязательно увидимся! Я её найду, где бы она ни была, - с жаром возразил Иван.
- Но если я должна все воспоминания из памяти стереть, то как же ты вспомнишь о той, которую искать собрался на краю Земли?
- Но мне-то не стирай!
- Э нет, так не пойдёт! Это уже другое желание, четвёртое, а мы с тобой вначале только на исполнение трёх желаний договаривались. Уговор – дороже денег!
- А вот об этом и я не подумал, - огорчился Иван, и решительность стала покидать его.
- Да ладно, чего уж там, не будем торговаться. Четвёртое желание я тебе и так исполню! Это - бонус от фирмы... Нравишься ты мне чем-то, Ваня, наивностью своей что ли? – произнесла Рыбка и добавила: - Отмены желания не будет? Ты и правда ЭТОГО хочешь?
- Да! – ответил Иван.
- Ну так тому и быть!..............................................................................
- Ваня, Ванечка, посыпайся! Вставать пора, уже день на дворе, - Василиса тормошила Ивана за плечо, пытаясь вернуть его в реальность августовского утра. Он с трудом разлепил веки и увидел сияние голубых глаз своей горячо любимой жены.
”Тьфу, ну и приснится же всякая ерунда!” – подумал Иван, мгновенно просыпаясь. Сегодня был выходной день. Накануне они с Василисой задумали съездить всей семьей к морю, позагорать и искупаться, пока деньки стоят солнечные.
А впереди у них была целая жизнь со своими радостями и горестями, одним словом, всё, как и у нас с Вами, дорогой читатель............................................
К О Н Е Ц
|
|