(по мотивам народного творчества)
Композиитор Римский-Корсаков протёр Глазунова, вычистил Зуппе, причесался Гребенщиковым, Бриттен Бородина, почесал Лысенко и сел завтракать. Кормухина была Образцова Щедрин: на закуску Раков и Сметана, затем уха из Атлантова Рыбникова, жареный Лещенко с Гречаниновым, компот из Малинина с Вишневской, потом Мясковский с Хренниковым, на десерт - Чайковский с Бизе.
Вдруг он широко раскрыл Ротару и Мигуля глазами, закружился Голованов, в животе образовались Колкер и Резников. Он стал Белини, потом Серов и Черни. Шостакович? Ойстрах!!! Неужели Ханок? Стало Тосканини. Он зажёг Лученок, поставил Богословскому Свешникова. Всё равно было Паганини и Пуччини. Он надел Шуберта, Шаляпина с пером Штрауса, Брамс - и Направник во Дворжак. На Паваротти от ужаса с Верёвки сорвался Дога. Римский-Корсаков присел на Глинку возле Мусоргского, закусил Губайдулину, Шмыга носом. Раздался Шуман и Бах. Он вытер Шопена Листом.
Так образовалась "Могучая кучка"!
|
|