И однажды Он услышал индюка Ростана:
- Мне ль не учить, когда я так клохчу!
И решил Он открыть школу для графоманствующих трубадурок и начинающих трубадуров. В противоположность большинству стихотворцев Он не стремился в чужие края – разве что по малой или большой нужде. Но никого и ничему не обучив ещё, Он понял профузность своей затеи. Ибо «и серебро и пурпурная мантия на сцене хороши, а в жизни не к чему». И тогда Он ослеп, чтобы видеть сердцем…
ПУЛЬХЕРИЯ.
Моя душа летала в небесах,
А ты меня не понял.
Была я божеством,
А ты – мужчиной.
Нельзя же быть таким далёким,
Милый!
ОЛИМПИОДОР.
Я рядом был!!!
Твоя душа
Пошла по магазинам -
Чтоб с горя не пропасть.
А жаль!
Скукоженым и зимним
Стоял и зыркал я в твои зрачки -
Ведь зеркала они же, -
А в них - лишь метрики значки
И клочья строф из книжек.
Я стал спускаться ниже,
Ниже - нет! не руками! -
Головой.
И даже память
Шустрая, филёрствуя,
Мой каждый шаг
Записывала аккуратно.
Я перепутал все размеры -
От счастья, что ли? –
Ведь мой хорей искал анАпест,
Точней - анапесту
(Здесь ударение на А,
а не на У).
А ты в ответ мне - что?
- Угу…
Я оргазмировал душой -
Мне стыдно! - в одиночку.
А ты не понялА-а-а-.
А знаешь - почему?
Твоя душа пошла по магазинам.
А без души ты не ловила
Моих божественных вибраций!
УЧИТЕЛЬ.
Мораль беседы такова:
Душа! сиди при теле!
Иначе - тьфу! тьфу! тьфу! –
Насильник злой изволит догадаться,
Что тело - без охраны.
(…одолжение следует)
|
|