***
Застыл с автоматом солдат у дороги:
Упрямство на строгом лице и тревога,
Как будто опять в предрассветной дали
Фашистские танки вперед поползли,
Как будто, как прежде, завыли фугаски,
Вокруз замелькали пилотки и каски,
И в танке горящем смеется над болью
Советский танкист, не покинувший поля.
До крови закушены жесткие губы,
Он смерть отгоняет устало и грубо:
Не время! Не место! – За каждую пядь
И мертвые будут танкисты стоять!
Я вдруг вспоминаю другого «героя»,
Я вижу отчетливо поле нагое,
Кибитку и женщину бледную в ней,
Что гонит и гонит усталых коней...
Мгновенье – и все! Только труп у дороги:
В застывших глазах ни мольбы, ни тревоги...
А танк уползает со свастикой белой, –
Доволен фашист: сделал черное дело!
О, люди, молю вас! Вы слышите, люди,
Истории честные строгие судьи!
Вы видите кровь на знакомых дорогах –
Так бейте тревогу! Трубите тревогу!
Пусть гром пролетает от края до края!
Пусть встанет стеною планета большая, –
Чтоб матери наши, любимые, дети
С застывшим лицом не лежали в кювете.
|
|