...вот юность носится на длинном поводке,
и жизнь – как шубы варваров – наружу
мех, крупный жемчуг на воротнике
(ужасный кич)... Потом всё строже, уже...
короче поводок, грубей рука,
а жизнь уже не новь, скорее, ноша...
Хоть жемчуг и слетает с языка,
но чаще – вздох, и мех врастает в кожу.
Ты смотришь вверх, за тёмное стекло
упрятав как селёдку в целлофане
взгляд, пахнущий плацкартным сквозняком
и мёртвым пивом в утреннем стакане.
Но наверху всё та же канитель...
Активы подытожив прагматично,
ты чувствуешь, что заводить друзей
бессмысленно уже и неприлично.
Мгновения сшибают пыль с виска
и в прошлое уносятся со свистом.
Пора подумать об учениках,
но молодёжь – сплошные талмудисты...
***
В столицу с языками на плече
пришли под вечер, измозолив ноги.
Ко мне прибилась дюжина бичей,
изрядно надоевших по дороге.
Но худа нет... сгодились и они –
отваживать бродяг и лиходеев.
Увы, но пацифисту в наши дни
не выжить в одиночку в Иудее...
.......
Уж это мне цыганское житьё!
Нет повести печальнее скитаний
вне Родины... Но - каждому своё...
...заночевать решили в Гефсимани:
опрятный парк, нормальный классицизм,
скамейки, нимфы с вёслами из гипса.
На цоколе забавный афоризм:
«Arbeit macht frei» ...германские туристы…
Устроились в беседке, на холме
среди дерев белеющей бескровно.
Вечеряли в звенящей тишине,
чем Бог послал (простите за нескромность)
День затихал на запредельной «ля» –
так умирают скрипки и закаты...
Мы замерли, торжественно скорбя...
Того гляди окликнут: ...Стоп! Отснято!
И – смоем синеву с усталых век,
закурим, откупорим банки с пивом...
Ну а пока... опять смотрю наверх.
И чашу снова не проносят мимо...
|
|