Притихли Кодры перед схваткой,
копя в солдатах злость отваги,
сплотив ряды в волненье кратком.
Тучам, обремененным влагой,
молнии вспарывают лоно,
потоп вселенский подгоняя.
Уж гром рычит на грозном троне,
тональность грохота меняя.
Гроза на Кодры наступает –
стихия взять реванш решила!
Вот капля первая сверкает…
Вдруг молния листву прошила.
А Кодры, ощетинив пики
дубов столетних, сосен, елей –
воителей бесстрашных, диких, –
гимн лесу, оду Флоре пели.
Сложив в экстазе ветви-руки,
в молитвенном предвосхищенье,
готовое к победным мукам,
воинство Кодр ждало сраженья.
Глухо хрипели кабаны,
волчицы зло, протяжно выли,
страшась и жаждая войны.
Зверье попряталось в ковыли.
У обитателей лесных
в душе инстинкт проснулся древний
и жажда крови – зов весны.
Птицы слились с листвой деревьев –
птенцов и гнезда закрывая,
крылья над ними распластали.
Лисята, злобно подвывая,
метались в страхе – мать искали.
А небо между тем чернело,
гром громыхал, как грозный вождь,
и вымя туч уже немело,
их чрева сотрясала дрожь.
Момент! И разрешатся тучи –
ливнем весенним, небывалым,
обрушат водопад могучий
на Кодры, вожделея славы!
Стихия правит бал дикарский!
Небо послушно ее воле.
Богиня рвет веленьем царским
тенёта уз меж чад, дотоле -
связующие их веками.
А право первой брачной ночи,
которого - столь все алкали,
чтоб растерзать друг друга в клочья,
этой весной досталось грому.
Возликовав, он рыкнул мощно,
вдруг грянул, - молнией влекомый,
взорвав оковы снов полночных.
Гром хохотал, ревел, стонал –
в экстазе гибельном, смертельном!
Азарт безумный его гнал –
на подвиг, как на преступленье!
Небо обрушилось на Кодры –
тучи низвергли неистовство!
Утробы, облегчая бодро,
они несметное потомство,
рожая, жертвовали ливню.
Он рос и ширился, крепчал –
грозою - обернувшись дивной,
потоком лил: за валом вал!
Кодры стояли монолитом,
сдвинув стволы дерев, как плечи.
Гроза слабела, шла транзитом.
Вничью закончилась вновь сеча.
Но победитель есть: весна!
Сменила ночь ненастный вечер.
Томилась в рубище луна.
В молдавских селах гасли свечи…
|
|