Конь тихонько тянул груженые бревнами сани, скрипел снег под полозьями, и негромко переговаривались Ганс с Нильсом. Свен молча смотрел в сторону. Не раз и не два он уже видел эту реку, лес. Бугры высокого яра. И горы на северо-западе. Если идти вдоль них, долго-долго, то можно добраться до снежных пустынь Лапландии. Там правит Она, Снежная Дева. Свен как раз посмотрел в ту сторону, на северо-восток, и показалось, что за рекой, у леса что-то сверкнуло. Он тут же подхватил лыжи и спрыгнул с саней.
- Эй! – крикнул Ганс, - ты это чего?
- Я сам дойду, - бросил Свен, - не ждите!
- Только ты давай не особенно! – крикнул Ганс с удаляющихся саней, - Я один все это не распилю!
Свен кивнул, надевая лыжи, и заскользил по дороге вослед саням. Здесь неподалеку можно съехать с обрыва к реке. Эти места ему были хорошо знакомы.
Он нашел удобный спуск к реке и вскоре уже несся по пологому берегу к лесу. Сияло вокруг снежное великолепие речной долины, шелестел прочный наст под лыжами, и ничто не могло нарушить покоя.
Вряд ли это сияние Белой Девы блеснуло у леса, но он должен был проверить. Как делал это уже не раз.
Длинными скользящими шагами Свен шел к лесу и любовался безмолвной красотой зимы. Убранный ослепительным снегом низкий берег реки казался еще просторнее и шире. Обрыв, увенчанный нависающими карнизами еще круче. Застывшая река величественной и невозмутимой. Лес, очерченный белой каймой, еще гуще, а подкрашенные белым горы еще недостижимее.
Зима придала природе спокойствие и невозмутимость. Величие безмолвия. Она слепила глаза, но никогда эти места не были столь нечеловечески красивы. Мир был совершенен.
Свен любовался и верил, что Она столь же совершенна и прекрасна, как зима в сверкании солнца.
У леса он не нашел ничего. Ни Девы. Ни следов.
Но он еще будет искать. Будет ждать.
Только сейчас нужно вернуться домой. Он должен многое сделать.
Ужинали затемно. Коптили свечи, трещал очаг, заставляя тени метаться по и без того темной комнате.
- Нет, то что ты помог Гансу с дровами, конечно хорошо, - говорил отец так же размеренно как работал ложкой, - но пока ты за свой Девой бегал, Ганс успел и воды натаскать и даже со скотиной Хельге помочь. А ты шлялся.
Свен не отвечал, безрадостно ковыряясь в тарелке.
- Нет, хорошо, конечно, что ты вообще вернулся, - продолжал отец, - хорошо, что про старых родителей вспомнил.
Остальные домашние молчали. Ели. Серьезно и сосредоточенно. Только мать временами бросала короткие взгляды.
- Соседи смеются. Добро бы вы только с Гансом были. Но при Ингварсоне мог бы и потерпеть. Не по-христиански это, сынок, Белую Деву искать, - вздохнул отец, потом помолчал, собрался и выдал, - жениться будешь, вот что.
Свен положил ложку, поднял глаза и замер.
- А чего ты глядишь? Я не хочу, чтобы такой как ты остался последним Христенсеном. И нечего надеяться на Ганса. Он, хоть и племяш, а Фьордлингссон. А я должен увидеть внуков Христенсенов. Что молчишь? Понял? Жену я уже выбрал. Самую добрую невесту на всю округу тебе сосватал. Фриду с Синего Хутора. Так-то. Теперь молчи, не молчи, а к Рождеству свадьбу сыграем. И только попробуй с невестой чудить!
Свен кивнул, доел и поднялся на чердак, к маленькому замерзшему оконцу.
Свен сидел над рекой и смотрел на другой берег.
Весна.
Она уже успела обезобразить беспорочность снежного поля неровными пятнами проталин. Успела вздуть реку мутью, мусором и серыми льдинами. Наполнить воздух множеством звуков.
Деве не может понравиться такой мир. До зимы Она не появится.
Весной Свен всегда впадал в тоску.
Снег уходил. Уходили великолепие и красота. Теперь нужно ждать целую весну, лето и осень. Только тогда можно вновь надеяться увидеть Деву.
Теперь он должен вернуться. К жене и детям.
- Свен, ты?! – крикнула из глубины дома Фрида, - поставь ведра у дверей. Я хотела окна вымыть. И когда ты прочистишь колодец?
Свен прислонился к косяку.
Все верно. Он ходил за водой. И не принес. Даже ведра где-то забыл.
- Опять? – Фрида стояла на пороге кухни, - Ты опять свою снежную девку искал?! Ну сколько можно?! Колодец бы хоть прочистил. Хоть бы заднюю дверь починил! Ведь студит же. Того и гляди Фритьофа продует. Ты же беда, а не муж!
Она присела на низкий табурет у стены:
- Ну что ты не отвечаешь? Ну что ты молчишь все время? Ну?
Свен оторвался от двери и шагнул к жене:
- Я не знаю.
- Ну почему ты меня так ненавидишь? За что?! Что я тебе такое сделала?! А ведь ее ты даже не видел ни разу! Дети как без отца растут!
Она закрыла ладонями лицо и зарыдала:
- И хорошо-то еще ты возвращаешься! Я же не знаю, вернешься ли ты! Может, сгинул уже!.. Может, бросил уже нас с мальчиками! Всякий раз!.. Всякий раз! За что?! За что, Господи?!..
Свен развернулся и отправился искать ведра.
Комната на чердаке была совсем маленькая, зато вечерами тут тихо.
Свен сидя глядел в схваченное морозом оконце. Снаружи едва пробивался лунный свет, выхватывая из темноты только его лицо.
Люди верят, что если внимательно смотреть на зимние узоры на стекле можно увидеть Снежную деву.
Верил и Свен.
Вечерами сидел у окна на чердаке и смотрел в окно.
Никогда не зажигал света.
Лунный свет призрачно сочился сквозь изморозь на стекле, и Свену чудилось, что еще немного и появится Она.
Представлял Ее строгий лик. Невозмутимую красоту.
И временами казалось, что в окне мелькает что-то неуловимое. Но стоило моргнуть и все исчезало.
Свен терпелив. Он дождется.
За спиной заскрипела лестница. Послышался нерешительный шорох.
- Пап, - тихо позвал старший, Харальд, - пап, там мама отходит. Ты бы подошел. Фритьоф в церковь побежал, да боюсь не успеет. Вьюга.
Свен поднялся и пошел к лестнице. Спускаться было тяжело. Старость.
Фрида в испарине лежала на кровати. Он, шаркая, подошел, присел рядом. Харальд встал в ногах.
- Это ты? – не открывая глаз спросила она, - пришел, наконец? Думала, не придешь. Думала так и просидишь со своей снежной девкой. Ну ничего, вот я сейчас помру!..
- Мам, - проронил Хальд.
- Не надо! – отрезала она, - пусть знает! Слышишь? Свен? Чего ж ты еще не ушел? Иди! Теперь можно! Давай! Проваливай! Бросай нас! Что же ты?! Ну!
Свен встал.
Качнул головой.
И вышел.
Он найдет Ее. Обязательно.
Забыв одеться, вышел в метель.
Надо только идти и он Ее найдет. Теперь можно не поворачивать назад. Можно дойти до конца. И он увидит Ее.
Ночь приняла человека, укрыв снежным вихрем.
Иней искрился и сверкал на его ресницах. Снег укрывал руки, лицо. И не таял.
Она молча смотрела на замерзшего старика.
Высокая, стройная, белая.
Величественная и невозмутимая.
Нечеловечески красивая.
Снежная Дева присела, смахнула с его лица снег. Вгляделась.
- Странно… - произнесла она, - если бы ты был моложе…
|
|