***
Клевещут противные зеки,
Что кормят их плохо всегда.
Текут здесь кисельные реки,
И вкусная очень еда.
Слегка серовата, но что же?
Вода, знать, такая в реке.
А если изжога изгложет,
То зек добросердный поможет:
Предложит бульонный брикет.
И ты, уплетая баланду,
Толстеть будешь, словно удав.
Пусть в хате не пахнет лавандой,
Зато здесь тепло... Иногда.
А если кричат или свищут
Противные зеки - не злись,
Знать, это калории пищи
К мозгам наконец добрались.
Еще через решку на небо
Глазеть можно, будто в кино...
Когда бы я зеком сам не был,
Я б «крышей» поехал давно.
10.01.98
***
Нас было тридцать в камере холодной...
Была бесплодной подлая зима,
И мы, как тени, двигались бесплотно,
Сходя безмолвно медленно с ума.
Тоска давила, мы, ссутуля плечи,
Лишь огрызались на любой вопрос,
И бесконечно длился зимний вечер,
И в душу резкий заползал мороз.
Нас было тридцать... Ждали: кто этапа,
Кто до суда покоя все искал...
Но длился вечер, но мохнатой лапой
Душила всех зеленая тоска.
Нас было тридцать... Вдруг один с вещами
Был дернут мусорами в коридор.
Противно двери с лязгом затрещали.
Один ушел. И стало с этих пор
Попроще как-то и теплее вроде,
Смекнули быстро мы причина в чём:
Мы все остались в мрачной несвободе,
Один ушел...
А был он стукачом.
12.01.98
***
Отстрадали столько уже лет мы,
Что другим дано на целый век.
Кто сказал, что решены проблемы,
Если погибает человек?
Мы еще поборемся с тобою,
Кулаки, как зубы, крепко сжав.
Нам порукой тот, кто в смертном бое
Сердцем лег на лезвие ножа.
Мы еще поборемся... Такого
Не увидишь и в крутом кино.
Месть за брата стоит дорогого,
Но иного нам и не дано.
26.02.98
***
В половину Эйфелевой башни
По картинке таракан ползет...
Хреноваты, брат, делишки наши,
Третий месяц что-то не везет.
Третий месяц с хаты и на хату
Я катаюсь, как бильярдный шар.
Здесь, в тюрьме, мы все не виноваты -
Мысль стара, но тем и хороша.
Как рубаха у ковбоя в клетку
Мир для нас... И клеток - перебор.
Не нарвись на исповедь к наседке,
Не поймай заточку под ребро.
27.02.98
***
Я видел судей, чей удел -
Высасывать из уголовных дел
Вину, которой нет в помине,
В надежде, что на зоне сгинет,
Сгниет в безвестье человек,
И правда не всплывет вовек.
Я видел сытых и довольных,
Цинизма полных следаков,
Желавших даже воздух вольный
Поймать защелками оков.
Они при этом упивались
Бессильем жертвы. В палачей
Бесстыдно быстро превращались,
Звезду лелея на плече.
Я видел тех, кто в прокуроры
Себя с надменностью воздвиг,
В пустопорожних разговорах
Похоронив свои мозги.
Они вещали величаво
О мудрой строгости статей,
Потом права свои качали,
В тюрьму сажая без затей.
15.05.98
***
Слушать птиц, закурить сигарету:
Воробьев и окурок «Петра»,
В третий раз перечесть всю газету
И подумать о том, что пора.
Что давно бы пора на свободу!
Только где ж ее, грешную, взять?
Снова в камере выключат воду,
Без нее же, родимой, нельзя
Ни чайку вскипятить, ни помыться,
Ни подвальную пыль разогнать,
Что под нарами тихо клубится
И кудряво легла у окна.
Скоро снова придут и проверят,
В сотый раз удивившись: «Один?!»
И закроют, как дикого зверя,
Что по дикой причине сидит.
В этой клетке, в тоске и неволе,
Озлобленный на хитрых врагов...
Виртухаи, уйдите! Я болен:
Мою душу сжигает огонь
Справедливого мщенья и жажды
Слушать птиц не в тюрьме, а в лесу.
Но понять это может не каждый.
Да, не каждый... И в этом вся суть.
25.10.98
***
Лик вертухая в отсвет папиросы
Попал и замер под навесом тьмы,
Играет ветер клавишами досок
На крыше нестареющей тюрьмы.
Зачеркнут год... Как будто бы и не был.
И я как будто все еще в пути.
Предчувствие зимы. Опять взглянул на небо,
С предчувствием строки «...не поле перейти».
04.11.98
***
Мне умирать сегодня не с руки
И завтра, видимо, и послезавтра...
Но черен мир. Но взведены курки,
Глядят стволы бездонными глазами.
Раскрыта настежь ставенка души,
И бьется сердце сладостно и страшно.
Быть может, кто-то завтрашний решит
Все, что хотел, но не решил вчерашний?
Бесплодных дней прошедших островки
По памяти безвременья кочуют...
Мне умирать сегодня не с руки,
А послезавтра сам не захочу я.
11.11.98
Не все на свете понимаю,
Однако знаю:
Правды нет.
И оттого-то принимаю
Свою беду в расцвете лет.
Взвалила жизнь мне груз на плечи,
Но я упрямо шел вперед.
И вряд ли будет путь полегче
У тех, кто вслед за мной пойдет.
Тех,
Кто пойдет моей дорогой,
Предупредить хочу:
Друзья.
Все может кончиться Голгофой,
А все же не идти –
Нельзя!
***
Служанка олигархов и деляг,
На растерзанье отдана соблазнам,
Лежит бомжихой пьяной в соболях
Власть
в государстве нашем распрекрасном.
И хочется с земли ее поднять,
Надеешься - опомнится...
Поди ж ты...
Весь мир ее пытается понять,
Но дважды ей на мир плевать и трижды.
***
Позорники,
Рассчитывали – струшу
И покорюсь...
Рассчитывали зря!
Стихи отняли,
Наплевали в душу,
Понадругались всласть и втихаря.
Вам только б невиновного помучить...
Да только не останусь я в долгу:
Я напишу другие и получше,
Я многое сказать о вас могу.
***
Что же лучше? – мысли бродят
В помутневшей голове,-
Без мозгов, но на свободе,
Иль с мозгами, но в тюрьме?
***
- Ну, как там друг? – сходя с ума,
вопросы шлют коллеги-братья.
- Пишите правду! И тюрьма
сама раскроет вам объятья.
|
|