Бобчинский
Бобчинский из дома вышел,
напридумал,
недослышал
и остался на бобах –
вот вся сказка в двух словах.
Очередь
1
Нынче воскресенье,
спать бы, но с утра
в городе волненье,
давка у шатра.
Сказывают бабки –
дураки клюют :
будто в той палатке
счастье выдают.
Хвост за поворотом,
всмятку голова,
видишь, что с народом
делает молва !
счастья, пусть не много,
всякий бы хотел,
просвистим, ей-богу,
вечно не у дел…
Начало смеркаться,
задние ряды
стали опасаться
за свои труды.
Накалились страсти,
впору поливать :
больше двух пар счастья
в руки не давать !..
Не волнуйтесь, братцы, –
слышно изнутри. –
Что еще за танцы,
ноги убери.
Бросьте тары-бары :
счастья хватит всем.
Во-вторых, задаром.
В-третьих, насовсем.
2
Но, чем ближе к делу,
вкрался вдруг вопрос :
а не слишком смело ли
сунули мы нос ?
Может, там – нагрузка ?
Что там за набор ?
В щелке слишком узко,
тот ли уговор ?
Почему ни звука
с заднего крыльца ? –
смотрим друг на друга
спавшие с лица.
Инвалид наглядно
выставил культи.
Здесь-таки неладно,
можно ли уйти ?
Очередь за счастьем
принялась роптать :
больше двух несчастий
чтобы не мотать…
Поспокойней, братцы, –
слышно изнутри. –
Растопырь-ка пальцы
и глаза протри.
Бросьте тары-бары :
достается всем.
Ничего нет даром.
Нет и насовсем.
…Воскресенье, где ты –
залегло в кровать,
только до рассвета
нам еще стоять…
Ужин Барабека
Ложкой трудится человечек,
собирает горбушкой сок,
с непосредственностью овечьей
набивает животик впрок.
А в тарелке – моря и шхуны,
и прибрежная полоса,
отражаются звёзды, луны
и полуденная краса.
Каждый раз от упавшей ложки
разбегаются волн круги –
и в воронку несутся крошки,
скалы, рыбы и рыбаки.
Спать ложится, не сытен ужин –
на роду нам голодный век –
и волной человечка кружит
Ночь, Вселенная, Барабек...
Страх
Кривозубы,
кривоноги,
рыщут люди
и бульдоги,
и стоит над ними
страх
на негнущихся
ногах.
Кривокосы,
кривобоки
подворотни
и дороги,
оседает
на гвоздях
дом, набравшийся
в гостях.
Криворуки
кривотолки,
загребают,
чешут холки.
Ногти сломаны
в горстях,
жало скачет
в челюстях.
. . . . . . . . . .
Кривозубы,
кривоноги,
рыщут люди
и бульдоги.
Впереди –
оскалы рук,
позади
поджат испуг.
Ключ
В каждой сказке
есть маленький старичок
или старушка
для подсказки,
чтоб справился дурачок
или простушка,
для проверки
на щедрость и доброту,
а в заключенье –
ключ от дверки
в награду за теплоту,
за угощенье…
Инопланетяне (Фобия)
- считалка -
3 инопланетянина
сидят в метро напротив.
И рядом еще 5.
2 инопланетянина
стоят на переходе.
Чего не постоять.
17 инопланетян
несут 1 большой диван.
И как не надорвутся ?
Боюсь, они споткнутся.
Все инопланетяне
давно не мылись в бане.
Но это ерунда –
всяк инопланетянин
родню с собою тянет,
наехали сюда !
* * *
Где растет смородина –
тут и моя родина.
Где растет поречка,
есть и мне местечко.
На орбите
Сорок сроков на орбите
я, причем, бессменно.
Представляете : висите
в пустоте вселенной.
Тускло светятся приборы,
щелкает наушник.
Завожу на мониторы
Землю, чтоб не скучно.
Демонстрирует компьютер
виды и разрез.
Вот наезд на мелкий хутор,
и опять отъезд.
Существуют ли на деле
эти хутора,
горы и морские щели,
были ли вчера ?
нежно по клавиатуре
пробегают пальцы.
Существует ли в натуре
родина скитальца ?
Где кровянил я коленки,
побродить теперь бы –
по дубравам Дубравенки
или в дебрях Дебри.
Голос робота в эфире,
точные часы.
Чудится в безмолвном мире
вертолет осы.
Путешествие
Неприметным гулливером
прохожу безлюдным сквером.
Встали травы и соцветья
надо мною, как столетья.
Тимофеевка стволами
с кучевыми островами.
Из крапивы клювом слон
рассекает небосклон.
Золотые слитки зерен.
На качелях чёрт в дозоре.
Выполнив тройной кульбит,
квакает зеленый кит.
А над лопуховой кроной –
город, шумный и огромный,
муравьиный ИТР
окружает стройкой сквер.
Машут крыльями коровы
и навозные быки,
эскадрильи ос суровых,
дельтапланы-мотыльки.
Поезда стучат ногами,
их мохнатое брюшко
натыкается на камни,
но вперед скользит легко.
Вылезают из подземки
дождевые упыри.
Цвет меняют и оттенки
купола, как пузыри.
Ну а выше самой мыши –
динозавры громко дышат,
лают, подымаясь в рост,
задирают страшный хвост.
И, безумные виденья,
бродят тучи, скачут тени,
молния копытом бьет,
из вселенной достает.
Слышно – громовое ржанье
и козлиное рыданье,
а во сне приходит бог
дунуть в хобот или рог...
Кристалл
Если всмотришься
в кристалл –
отразишься
гранях в ста.
Вот кусочек носа
и язык вопроса.
Перламутр уха
и ресница-муха.
Зубы – рыбья чешуя.
Чья ухмылка ? не моя.
Если отвернешься –
лень или боишься –
то не разберешься
и не отразишься.
Клуша
Ковыляла переулком
женщина прохожая.
позади нее
сосулька
жахнулась хорошая.
даже и не оглянувшись,
подхватилась
два шага –
и опять походка клуши
неуклюжа, но легка.
Так вот курица,
бульона
избежав в который раз,
не дрожит в ночи бессонно,
а несет яйцо для нас.
Кара
Не поручился бы за то,
что нам откроется,
за что…
Детство в зоопарке
Провел я детство в зоопарке.
В питомнике. Сосал из рук.
С меня кормился сторож Палкин
и спецконтроль из двух старух.
Я слышал, что я царь звериный –
об этом мне шепнула мать.
Обзавестись осталось гривой
и на ограду наплевать.
Когда же прочь полезли клочья,
на склоне тех застывших лет,
прислали сторожу по почте
с распоряжением конверт.
Нас выпускали на свободу,
в охотхозяйство, на прокорм.
И Палкин-внук, семь дней без году,
всех выгнал за аэродром.
В ужасном реве самолета
и блеске глаз молодняка
я угадал : не царь я, что ты,
ошиблась мать наверняка.
Назад, сюда хожу я тайно,
от ружей прячась и машин :
где мне была опочивальня –
там под охраной гаражи.
Еще раз
Сделано и сказано
всё уже давно.
И не раз показано
в кино.
Море ядовитое.
В плесени тома.
Зеркало разбитое.
Тьма.
Что добавить ? Нечего.
Вызывает шок
малыша доверчивый
зрачок.
Медосмотр
Лесок раздет для медосмотра –
кора да мох.
Ноябрь приказывает бодро,
мол, выдох-вдох.
В халате ветер – вслух зевает,
устал зевать,
к зиме на службу призывает
за пядью пядь.
Годна ли для зимовки почва,
для строевой ?
Годна, конечно же, и точка,
подъем-отбой.
Надеть не терпится канаве
бронежилет.
А остальным зима нужна ли ?
пернатым – нет.
Коммерческий сон
1
Плыл по улице народ,
кто с гармошкой, кто с гудком,
кто играл на балалайке,
кто совсем наоборот.
Тот под дых бил барабан,
та тянула жилы гуслей,
тот выплясывал вприсядку,
а один наоборот.
Громко пел народный хор
в проезжающем трамвае,
дирижер сидел в кабине, а
контролер – наоборот.
Нарубив стихов и нот,
продавцы вели торговлю,
для глухих подсчет созвучий
шел под сурдоперевод.
Вышел я с базара в парк –
живописцы на скамейках
выводили друг на друге
свой портрет наоборот.
На лужайке детский сад,
составляя икэбану,
выкорчевывал растенья,
а потом – наоборот.
Пролетавший самолет,
очень маленький, как птица,
просвистел, чтоб тут же скрыться,
ну а свист – наоборот.
2
Все протягивали руки,
все протягивали звуки,
все кусали мундштуки,
призывали кошельки.
У солистки даже груди
говорили не о блуде,
принимая между слов
форму спелых кошельков.
Все давно друг друга знали –
от воров до генацвале,
все смотрели мне в глаза,
зреет ли монет лоза.
Я явился, словно чудо,
покупатель ниоткуда,
мне посматривали в пах –
меж карманов на боках.
Суетились под ногами
по оркестру в каждой яме.
Я ускорил нервно шаг :
и попал же я впросак !
Это страшная ошибка –
за душою только скрипка.
У меня на сердце дрожь :
я во всём на вас похож !
Я такой же под одеждой –
в ней фагот гудит надежды,
я бы сам сыграл гавот,
но слегка наоборот.
Королевский сон
Ночью мне опять приснилось утро.
Было очень рано, но светло.
В голове уже урчало мудро
и живот от радости свело.
Я во сне тогда подумал : браво !
и воскликнул громко : ого-го !
За окном дворца моя держава
взору открывалась широко.
Поднялся немедленно я с трона –
стало быть, на нём вчера уснул,
проектируя придворные поклоны
и торжественный почетный караул.
Вышел. Вежливо мычат коровы.
Бабы ниц : прополка сорняка.
Здравствуйте и будемте здоровы ! –
я услышу вновь наверняка…
Что за шум ? Поймали, верно, вора ?
или затевают юбилей ?
Нет, – напомнил мой любимый повар, –
Нынче выбирают королей !
…Побегу скорее наряжаться,
вспоминая давешний декрет.
Королю не стоит обижаться,
Королю не стоит волноваться :
всё равно
во сне другого нет.
Перелет
Крик
ночной
прощальный
уток,
крик, зовущий за собой,
обозначил промежуток
между мною и тобой.
Между нами только
время,
тишина и перелет,
перекличка
с тем, кто дремлет,
с тем прощанье,
кто заснет.
Потеря
От ворот до вокзала
что-то ночь потеряла,
на бегу обронила,
зацепив
за стальные
перила.
У зевающей двери
электрички
не мешкай,
тяжесть легкой потери
растрясется
вагонной
пробежкой…
Случай с Невидимкой
Погляди :
человек-невидимка.
Эти брюки и плащ –
человек-с.
Он покручивает ботинком
и проглатывает
бифштекс.
Он читает :
в перчатках – газета,
наклоняются
шляпы поля.
Человеческая примета :
напевает он –
ля-ля-ля.
Прогуляться решил Невидимка,
снял очки и шагнул
за порог...
Растворился в толпе –
погляди-ка :
невидимок
невидимо ног...
Для чего
Для чего живет растенье ?
Терпит холод и нужду,
почему-то слышит пенье,
если мимо я иду.
Шевелятся в ритм соки
и рисуют мой мотив,
а растительные боги
смотрят диапозитив.
Вот он, зря проросший стебель
в позаброшенной глуши.
Не слыхать пичужки в небе,
кроме нас с ним – ни души.
Для чего в нём зрело ухо,
наливался знойный цвет ?
Чтоб зудела в ухе муха ?
Даже радио здесь нет.
Нету радио –
не надо,
я ему еще спою :
ладил бог чего-то ради
горло –
дудочку мою.
|
|