****
Слышишь, месяц подходит к концу? Вероятно, февраль.
Если выпуклой стала луна и прозрачной, как лупа,
за которой огромная грезится жизнь, Оскар Уайльд
долго будет открытым на первой странице, и глупо
забывать, что играющий в шахматы множит печаль.
Лучше выйди во двор, озираясь, с пластмассовым луком
на судьбу поохотиться, что по нелегкой воде
уплывает в прошедшее. Спросишь: «Давно ль это было?»
Догоняй — может быть, на бегу догадаешься, где,
на каком берегу подогретым глинтвейном поили,
чьими спичками, кто говорящий огонь на плите
разжигал (в Рождество? в Новый год ли по старому стилю?),
за какой занавеской закат замерзал, и пурга
заметала заезжих друзей. Нынче самое время
для волошинских рыжих пейзажей. В полях облака
собирают растаявший снег (на каком языке им
сообщить о весне?), и в трехмерном пространстве тоска
далека, как предмартовский голос в немом черноземье.
23.01.2006г.
|
|