Монолог Шекспира
Ума хотелось что ли? Власти ли?
Не класть иль класть на этот мир безмерный?
Но если сердце – просто пластилин –
Я им замажу всю больную веру.
Ведь если сердце – просто дикий воск –
Достаточно на мини-Галатею.
И на дурацкий Гамлета вопрос
Пусть лучше Розенкранц умом потеет.
Ведь если сердце – масло, то во мне
Искать не надо бога поприличней.
И если Лир бродил в своем уме,
Пусть мир поищет поновей наличник.
Но сердце – плоть. И вновь весь мир – театр,
Как будто бы судьба в режиме моно.
И, значит, снова мне на все плевать
И шить платки плаксивой Дездемоне.
***
И. И.
Опять не ночится и жгут костры тузе-
Мцы – им еще полжизни до привала.
Ведь ТЫ, узнав о козырном тузе,
Меня к себе на небо зазывала?
Часы стоят. Поддельный Тициан.
С тобой ли, девочка, мы с Вудстока линяли?
Еще один смешной инициал
И мой портрет, приклеенный слюнями.
С тобой ли, кроха, сняв шальной джек-пот,
Мы поливали пляж Red Label Johnny Walker?
И я тебе вылизывал живот,
Как дикий скифский царь своей неволке.
Невольнице?
Кого ты учишь врать?
Мои слова тебе не перекаять.
Опять не ночится? Смахни себя с ковра,
Возьми платок – не три глаза носками.
С тобой ли, пупсик, дули на двоих,
Пока муж спал, ну а аллах не видел.
Кого-то в эту ночь несли в Аид,
А мы смеялись под порнушный видик.
Опять не ночится. А утро будет в долг.
Так надо, зая, хватит передозов.
Фонарь издох. Луна, как валидол
Под языком богов, упавших с воза.
Так надо, милая, присяжных не найдешь.
Ты будешь приговор, я – исполненье.
Я с рук своих следы твоих подошв
Слижу, как забродившее варенье.
Ахматовский боксерский нос свечи
Воткнулся в перетрескавшийся череп.
Мне нравится, о чем сейчас молчишь.
Опять не ночится.
А утро будет через…
***
В каждой беде беды ровно на полведра.
Выискать бы себе горя на искорку.
Ты же меня вчера так и не привела
К дому, где я живу, нежно маня ирисками.
Выклянчить бы тебе новенького меня,
Может, слегка того, хоть на полковшика.
Я развалился вдрызг и уже стал линять.
Не ремонтируй. Бред. Нет ничего хорошего.
Выставить бы стекло или хотя бы счет,
Выставить бы коня – сказки закончились.
Только не жги друзей – слишком им горячо.
Ну а потом врубай нежные колокольчики.
Ну а потом врубай скорость на пол-езды.
Бреду уже не быть – к дому доехать бы.
Если б не лез в строку – не получил пизды
И не сорвался вниз с дикими смехами.
Ну а пока гуляй – счастья тебе кило.
Вылечусь – прилечу. Нет – так покедова.
Каждому свой перед. Не разверни седло
И не пинай коня рваными кедами.
***
Пахло носками сожженными –
Розы заткнули носы.
Все-таки прокаженным
Вырос твой ласковый сын.
Каждой собаке по празднику,
Каждой скотине – весло.
Мне ведь, такому заразному
Больше всех в жизни везло.
Мне ведь, такому паскудному
Бабы лизали ладонь.
Вроде не ласкан иудами
И не обрезан мой конь.
Здесь не осудят – не принято.
Здесь не накажут – вподляк.
Только какая-то вынута
Кость из груди корабля.
И не в перчаточках лайковых,
И не в цилиндрике, нет.
Только твой друг, моя ласковая,
Лучший в России поэт.
***
Утро уже не в масть. Боль на чуть-чуть ушла.
Вычеркнуть бы слова и говорить стихами.
Было б немного сил – выкинул бы свой флаг
И в туалете рвал мягкого Мураками.
Что ж это каждый час кто-то трезвонит смерть?
Вырвать ему язык и затолкать поглубже!
Но некролог меня долго уже в письме,
А почтальон спохма пьет из вонючей лужи.
Снова читаю сон. Нежно сопит Эсхил.
Эх, научиться б жить – и умирать не страшно.
Снова стакан под соль. Снова пишу стихи.
И забываю, кто из Полидевков старший.
Утро уже не в масть. Кто бы еще налил?
Каждому по себе. Каждому по похмелью.
Только в карманах счет крутится на нули.
Все-таки надо жить. Птички уже запели.
***
Вышло как-то по-людски. С непривычки, что ль?
Как-то вроде не впервой, но… никак.
Все хотелось доползти до харчевни воль –
Отскочил куда-то вдоль на века.
Не сошлись в цене с судьбой? Я не спрашивал.
Не столкнулся с головой? Тоже бред.
Просто жизнь моя хреново покрашена
В бестолковый поэтический цвет.
Вышло тошно? Вынь глаза – не отсвечивай.
Стало круто? Полетай мотыльком.
Не такой уж бог сегодня доверчивый,
Чтоб дарить тебе меня целиком.
Ну, подумаешь, башка перекошена.
Ну, подумаешь, на сердце два шва.
Лучше выкурим одну по-хорошему –
Нам вдвоем теперь с тобой выживать.
***
Всем, кто в меня еще верит
Мне сердце вкрутили и бросили плыть,
За то, что стоп-кран машинально не дернул.
А я снисхожденья просил у иглы
В расплавленном чайником диске Deep Purple.
Кому еще вдруг по зубам облака?
Здесь под человека никто не закосит.
А я б на коленях стоял и лакал
Липучую сперму зарубленных сосен.
А я б выл Бетховена мутной реке
Больным тенорком молодого лисенка
И где-нибудь в тихом пустом кабаке
Писал про любовь на линялой клеенке.
А я бы… Чего там? Вертеть так вертеть!
Вскопал бы себе уголок Пер-Лашеза,
Чтоб даже чертовски красивая смерть
Влилась неприятным глоточком дюшеса.
Терпеть так терпеть. Петлевать так в миру.
А дохнуть так медленно. Время – резина.
Но я никогда до конца не умру.
Мне смерть не к лицу.
Как Иуде – осина.
Farewell
Солнышко поцелуй. Не обожги глаза!
Я пока приценюсь, ждет ли меня вокзал.
Волю засунь за лиф или в карман пальто.
Судьбы не подошли? – Время еще не то.
Носом воткнись в кино. Выждешь – тогда вернусь.
Я не бывал давно в домике с кличкой Русь.
Да не бери всерьез тресканный кафель лиц –
Я уже знал ее взгляд из-под капельниц.
Будь молодцом. Я все переиграю враз.
Знаю, когда несет и начинаешь врать.
Солнышко сбереги – тяжко теперь ему.
Если я взял мозги – богу не по уму.
В курсе: билет one way, но ведь бывал come back.
Помни: твоих бровей я не забуду бег.
К двери не подходи – там только сраный мир.
Вспомнил: в твоей груди где-то есть… (черт возьми!)
Точно! Сырая боль – хватит еще на год.
Так что у нас с тобой полный теперь расчет.
Я подустал, пока складывал буквы Кай.
Только не стань искать!
Только не стань искать!
Я маякну, когда снова свалюсь на снег.
Мне уже не предать – я на твоей блесне.
Скажут, что сдох – пойми.
Трубы не проскрипят.
В этот собачий миг я вспоминал тебя.
Снова звонит такси. Как-нибудь доберусь.
А не дождешь – спроси маленький домик Русь.
Математика Гамлета - Мышкина
Любовь есть притяженье боли к (учесть mg) холодному рассудку.
Я, значит, болен и безумен – не влюблюсь.
Не сходится. Не сплю вторые сутки.
Кому-то нужен. Помню и зовут как –
Вот где-то здесь придется ставить плюс.
Еще раз (есть интеграл?): I′m mad (здесь расшифровка).
Плюс расстоянье минус лю… (не спать!).
Немного пива (это не в формулировку).
Итог: не болен, значит, я здоров. Ку-
Да я дел таблицу слов на пять?
Повтор: болит (квадрат!), но ясное сознанье.
Умножить на любовь (тогда к кому?).
И расстоянье около трех Даний
Или пяти. Но где таблица знаний
Там, где любовь приравнена к уму?
Зачеркиваю все (delete!). Здесь среди мумий
Любви нет. Значит, формула проста.
Есть расстоянье между болью и безумьем,
Которое к нулю. Короче, в сумме:
Один я знаю, где здесь красота.
Литургический сон
1
настасья спит рогожин мертв едва ли
себе я дал бы шанс моих людей
всегда так неумело убивали
что было весело и я вводил предел
на качество распада закрывай рай
на карантин и керосинь от вшей
мне пофиг как погиб джордж гордон байрон
но в кайф считать пролеты этажей
мне не грозит висеть в посмертном воске
но льстит ввалиться в глубь библиотек
писать как кельт читать по-маяковски
и отдаваться в полной темноте
базаров глух кирсанов глуп зачем же
кому-то выдан пропуск в мой гарем
пусть этот мир мне задницу почешет
и вылижет немного пригорел
и недосолен я по недосмотру
но это не спасет кому ж не знать
что по аллеям бродит смуглый отрок
без томика парни и желтизна
по-болдински и смерть по-пятигорски
давно уже мне выдали аванс
так принесите мне хотя бы в горстке
для роли кельта новые слова
застрелен ленский а онегин врет не смею
искать врагов когда они ничьи
пока праженщина в раю пугала змея
ее любовник изобрел дрочить
сопливый день a la французский насморк
а мне еще тащиться на парнас
стихами вытошнит и пересушит насмерть
и ни одна настройка не верна
пусть паганини спит на страдивари
струну загнув крючком то храп то свист
я снова неперчен и переварен
но строю домик как трудяга свифт
и снова чай календула ромашка
и йо-хо-хо на сорок мертвецов
так хочется сменить свои замашки
и натянуть серьезное лицо
каренин лох а вронский жмот не в тему
загениалить среди минус мозг
всегда волчонок был моим тотемом
а покусаться никогда не мог
и снова где-то в пьяной электричке
спою про заблудившийся трамвай
и в слове идиот забыв кавычки
себе же выпишу диагноз и плевать
на душный запах старого вокзала
(клозет и пот, не смешанный с весной)
напрасный труд она вчера сказала
что любит па ночь жареный чеснок
еще она сказала что я гений
поэтому наверно и свинья
а я прикалывался складывая тени
шекспир поэт
бодлер поэт
я это я
2
не проромансить бы и продинамить боль
и прошмонать бы мир – истина где-то рядом
но если брать карман – паспорт дыра и болт
и на прожженный снег пара безумных взглядов
время еще не то но для рывка на ноль
завтра еще не срок а послезавтра поздно
если играть себя будет сплошной минор
если играть тобой слишком выходит просто
в лапах корежит гриф выжать бы до конца
свой волосатый вальс только пять струн вне правил
сдвинулся иисус и подменил отца
прыгнув ко мне на стол в грязной больной оправе
каждому по серьге каждой на поцелуй
след по сырой траве стелется четко-красный
лучше перестоять чем на беду-иглу
нежно присесть как гость на уголок матраса
если глаза насквозь ветер туда-сюда
штопай пока душа к вечеру не простыла
где-то пяток чертят режется в города
чтобы легко решить чей проломить затылок
ну а в моем нутре снова на бред запрет
перестарался жить дальше уже вслепую
редкая птица (sic!) водится на днепре
впрочем не важно кто первым схлопочет пулю
впрочем не важно кто будет себе женой
и не понятно как сам себя тайно бросит
пару порожних душ вырезать по живой
и оторвать крючок в этом пустом вопросе
мне это близко но я пережил христа
это не мне в укор просто бывает плохо
если еще пишу значит уже устал
биться о стены лбом жутко ломает похоть
и пополам глаза выставить два окна
законопатить дверь не фиг гулять по людям
если кричат лыжню значит идут не к нам
если молчат люблю точно уже полюбят
это не нам пацан выпишут ордена
это не нам сынок бог поцелует строки
скоро придет рассвет серый как кардинал
ты прозевал закат так наверстай востоком
так догони вразбег пару шальных минут
я через час взлечу и никому об этом
ты же считал что я мучаю время ну
я это я
а ты можешь считать поэтом
3
над никульским кладбищем тишина
это в кайф что мне там нашлось местечко
если ты вдруг замужем ты жена
навсегда моя а его навечно
споловинить сроки всегда с руки
сполоумить строки не в полный голос
ты мне пальцы чуточку подстриги
чтоб не так гулял я по плоти голой
ты мне спину капельку пригорбать
чтобы ящик в тютельку по длине был
так и не носить мне видать герба
удивленный глаз на три пьяных неба
я когда откинусь не закрутись
никому не дай полувеки смежить
мне б еще взглянуть как ночной флейтист
в полный свист блюзнет по луне несвежей
задолбало до смерти петь про смерть
ты присядь ко мне поделись живинкой
расскажи как ночью звенит проспект
или как ходила за ежевикой
проворкуй мне сказочку про пажа
и про королеву с ажурной пеной
хоть бы джиму лапу сейчас пожать
или джима струнами взъерепенить
отлепи губу отлежись сама
это летаргия не литургия
я спускался вниз много раз с ума
я ведь я
поэты они другие
|
|