загляни
туда где снег сквозь желтые дожди
сквозь блеск гвоздей серебряных на крышке
ночного небосвода где пути
по вытертому бархату обивки
ведут за край туда куда нельзя
где механизм несмазанно рифмует
придуманные второпях Слова
с возней огня и запахом корицы
и слышится как капает смола
еловая под песню половицы
где в подмороженных предчувствием лесах
шуршащим шагом рассекают тени
слоистую вчерашнюю зарю
и достают украдкой острый месяц
чтоб перерезать шелковую нить
ведущих в незапамятное бликов
и налегке в потемки унестись
взглянув на мир
с рождественской открытки
гадание
наспорившись с судьбой
(победа – ох, горька!)
порасплескав покой
пригубленный слегка –
ничейный счет ручья
и щебет ни о чем
и взгляд и невзначай
касание плечом
наивность птичьих гнезд
над шаткостью моста...
но в вечной книге звезд
но в тайной книге трав
исчислен точный путь
учуян верный след
«случайно» – ты забудь
такого слова нет
там в теплой книге рук
в глубокой книге глаз
без всяческих «а вдруг?»
всё сказано про нас
забудь что слеп – читай
забудь что глух – расслышь...
...мы ж пили просто чай!
что так хмельно глядишь?
...валентинка...
февраль
достать чернил
уже второй час ночи
кукушка умерла
но ходики стучат
покуда хватит сил
слова не лезут в строчки
да что теперь слова? –
как выводок волчат
набравшись куражу
нелетная погода
безжалостную суть
выводит в дымоход
а я тебе пишу
уже второй час года
не чая дотянуть
до третьих петухов
а я пишу и жгу
и снова вовлекаю
в круговорот воды
огня и гулких труб
тенями на снегу
начертанные знаки
вкось вкривь и в кровь
но ты
не знаешь этих букв
а значит – мне одной
решать как нынче лягут
царапины пера
рискнувшего ва-банк
а снег
летит в окно
и тает на бумаге
рифмованную страсть
глотая по складам
...если бы...
я могла бы разделить с тобою жизнь
если б ее удалось
мягко разрезать кухонным ножом
на прежде и после но вместо
она разлетается вдребезги
от твоего звонка за секунду
до того как он прозвучит
попробуй потом собери в ладонь
хоть сколько колких осколков
я могла бы стать твоей тенью
если бы сумела вообразить тебя
с двумя тенями за спиной
но ты порой забываешь надеть
даже ту что пылится в прихожке
рядом с мешком из-под песен
пока ты танцуешь в небесах
я могла бы отдать тебе душу
если бы тебя не загоняло в тупик
отсутствие в поставочном комплекте
инструкции по применению
этого щедрого на фокусы аппарата
без видоискателя и цифровых настроек
чувствительности выдержки диафрагмы
а потому я просто завариваю крепкий чай
накладываю в тарелку плов
откупориваю бутылку сухого вина
ставлю наш любимый диск
и терпеливо слушаю твою сбивчивую повесть
об очередном незадавшемся служебном романе
Ночь и ветер
сходили на нет беззащитные зори
впадало во бред черно-белое море
уныло катилась над снами
река что звалась небесами
откуда неведомо сколько незнамо
сквозь тусклый континуум суетных дел
срезал обороты, вершился упрямо
в лета календарные канущий день
ни зверя ни птицы ни града ни снега
ни листьев ни рук ни коры
мгновения рваные веху за вехой
сметали в осколок дыры
в проёме без воздуха света и тени
навстречу рождалась луна
ветвистостью трещин проросшая темень
была неподвижна одна
в разбитое зеркало жиденьким тестом
словесный портрет уползал
бездонно глядел на бессилие жестов
внезапно прозревший овал
...время пущено...
нам собою не стать даже если вернуться к началу
по колено в ручье выручая вчерашнюю мелочь
пересохнут уста расплетутся запястья устало
ибо с каждым глотком под корой разливается немощь
скормим ветру подолы изорванных в клочья рубашек
что достались за так за от боли прикушенный палец
наша доля теперь с каждым выдохом делаться старше
время пущено вскачь сорвалось перепуганным зайцем
наше жадное счастье до капельки выцедить жажду
испечет наши лица изгложет морщинами руки
нам себя не вернуть разве вместе исчезнуть однажды
время пущено вспять в час когда мы возникли друг в друге
Благовещенье
Ленивые белые птицы
слетаются вниз.
Им снится
печальная рыбина в море
над коим ветра не властны –
оно исчезает с закатом
в глубинах стемневших мыслей
непроницаемых для пальцев
утреннего психиатра.
Без страха нырнуть сквозь волны
в глубокую тихую темень.
Без трепета стать уловом
в сети
процедившей время.
Беззвучно орать, точно
зная – кто надо услышит:
здесь ходят связных толпы –
пожалуйста, чуть потише!
В ушах от белого шума
черно как в фокусе телескопа.
Прислушайтесь: шепот неба
тяжелыми рукавицами
ложится на плечи деревьев
дожди глотающих молча
хранящих в угрюмых складках
бледных незрелых соцветий
робкую
нежность
погода на послезавтра
ввиду оплошного переноса архангелом Михаилом
нелинейного члена из правой части мирового уравнения
в левую без надлежащей перемены знака
в ближайшие дни жители планеты Земля
смогут насладиться незабываемыми зрелищами:
- в районе Экватора густые тропические леса
одновременно вспыхнут от прямого попадания солнечных лучей
прибрежные воды превратятся в гекатонны ухи
вкус и аромат которой смогут в полной мере оценить
запеченные в песке до готовности отдыхающие на пляжах
- на Западе ожидаются кратковременные войны между государствами Евросоюза и наводнением в результате которых мирное население сможет спокойно наблюдать жизнь обитателей моря
прямо из окон своих многоэтажных домов
- на Востоке повсеместный джихад объявленный песками стенам и крышам еще до восхода солнца превратит изуродованные землетрясением индустриальные пейзажи в бредущие стадами барханы барханы барханы
- на Севере и Юге погода будет нелётная невездеходная неинтернетная ввиду многометрового налипания снега на провода столбы опоры электропередач мосты дороги машины дома и вышки ретрансляторов из-за крупной ряби никто не сможет отличить монитор окна от окна монитора никто не откроет двери никто не выйдет из дома никто не нарушит великолепия гигантских ледяных скульптур сверкающих в лучах северного сияния которое будет особенно интенсивным ввиду массированного выброса плазмы взорвавшимся Солнцем
- в целом по планете погода изменится до неузнаваемости особенно можно порадоваться за экипаж международной орбитальной космической станции космонавты смогут увидеть всё шоу за 80 минут чистого экранного времени пожелаем им интересного просмотра
Господьгидрометцентр заранее приносит свои извинения
за временные неудобства связанные с концом света и перезагрузкой
Alter ego
косоглазый и похмельный
бессловесный бес метели
в снов несмятые постели
сея стружево небес
хором душ метущих крыши
грешных изгнанных погибших
ты пожалуйся – расслышу
ведь и я не без
нелюбИм незван обруган
залетай – тебе как другу
распахну еврофрамугу
полный чайник расписной
на огонь поставлю синий
намети свой мокрый иней
сетью перекрестных линий
на мою ладонь
стукни веткой скрипни ставнем
и по книге нагадай мне
что неназвано словами
но пружиной сжато в нас
научи легко-небрежно
раствориться в вихре снежном
разглядев во тьме кромешной
скрытое от глаз
в миг исчезнув возродиться
неподвижной белой птицей
тень которой слепо мчится
полосуясь по кустам
а потом назад вернуться
головой в тетрадь проснуться
и начать бесстрашно утро
с чистого листа
Середина разлуки
Коль не туда, где выжили дожди,
так на худой конец припомнить имя.
От троп строптивых гибкости не жди.
В следах – слюда. Следы проходят мимо.
А лужи тупо смотрят в небеса
со сна пустым остекленевшим взглядом.
Стальным обломком солнца полоса
полощет по глазам – и слёз не надо.
Привет и кров, и пищу, и ночлег
для холода безропотных раздумий
уже готовит ясный зимний век.
Наш старый дождь над зонтиками умер.
по карнизам
мы бродили по карнизам,
изъяснялись на кошачьем,
в сумрак, дождиком пронизан,
глаз сияющих не пряча
шлифовали крылья крышам,
зазеркальями плескались
и не ведали, что пишем
акварелью и песками
мы ныряли к водостокам
прямо в певчие гортани
изливались в звук, что соткан
шелестящими зонтами
дальше – в крошево мозаик,
в масляных разводов смальту,
в небом полные глаза их
опрокидывая сальто
а потом – сейчас, тогда ли?
Инь ли, Ян – пойми, о ком речь –
мы по капле смаковали
эту сладостную горечь -
трав тяжелые соцветья,
туго свернутые кольца
лет веков тысячелетий...
и опять коснулись солнца
Час-пик (под Шагала)
В небе лихо, как в трамвае,
Люди крылья расправляют:
Берегут объятий чащу
От всеслышности кричащей.
Рук сплетенье, чувств смятенье –
Это всё уже бывало
И без нас. Стихотворенье
Полный лист не допивало
Лишь чуть-чуть. А на билеты –
Мелочишка: кинь монету –
И получишь недопетый,
Но погрызенный поэтом
Угол света. Не бывало,
Чтобы жизнь не убивала.
Лишь бы строем, лишь бы с песней –
Разве может быть чудесней
Перепутаться локтями
Над воздушными путями?
“И сойти… и все сначала” –
Ветром в ухо прошептало
В безнадежде, что услышат,
На прозрачное подышат
Чтобы чище засияло…
Не получится сначала.
Чёрный квадрат
Позвонит раз в полгода,
обругает погоду –
мол, ну что за мерзавка!
«Заскочу, может, завтра...
На двери код – такой же?
Чай зеленый – не роскошь?»
Аккурат в полшестого
ноги вытрет истОво.
Настороженной птицей
по углам оглядится.
Стянет шапку взъерошась.
Скорчит зеркалу рожесть.
«Вот!» – бутылка муската.
Проходя: «Как сама-то?»
На диван – прыг с ногами.
«Это – что? Мураками?
Брось его! Борхес круче...
Сочинил я тут штучку.
Слухани на досуге» –
и за голову руки.
Половодье улыбки.
В ней глаза будто рыбки
заблестят, заныряют.
Половодье без края.
Пять свечей между нами.
Дышит бережно пламя.
Мысли тонут в стакане,
а всплывают словами
без корней и подпорок.
За окном снежный морок
жадно клеится к стеклам...
Он надолго умолкнет.
Вдруг уронит, как камень:
«Хорошо! Но – пора мне»
Шарф навертит забралом.
«Фу, как я натоптал тут!»
И – в дверях задержавшись –
«Ты по-прежнему с Пашей?»
«Лада» с визгом стартует,
ткань пространства простую
разорвав по-живому.
Раны правильный омут
(под Малевича что-то)
Время примется штопать,
и квадрат чёрный этот
побелеет к рассвету
исцеляя надежду
слишком строгие даты и вчера воскресенье
мы восстали из камня у пыльной дороги
и осыпались влагой на ворсы растений
сея гиблое благо забытых уроков
слишком краткие вёрсты бегут наважденьем
что плетёт талый воздух над сохлой коростой
сестры росшие врозь да утро впрямь мудренее
опрокинуты гнезда просыпано просо
нотный ропот по коже узнаваний крупицы
проросли сквозь одежды прикоснулись к недугу
чуть точнее чем можно отточенной спицей
исцеляя надежду вернуться друг в друга
на отлет птиц
Усталое лето сливается в кляксу.
И хочется плакать. Но плакать нельзя.
Гуляет по небу бездомная такса
И возит ушами в ошметках дождя.
Минуты просыпались звонкой монетой.
Но ты не нагнулся. С насиженных мест
Снимаются тени. Как следствие света,
Они неуместны. Минуя рассвет,
Простые слова потянулись друг к другу,
Как птицы, которым пора. И не грех
Перо обронить, пролетая по кругу.
А выход в пространство – бесплатно для всех.
окно
мы смотрим в окно
как желтые листья
рисуют нам ветер
не глядя на них
куда-то торопятся
люди
а мы помолчим
и окликать их
не будем
им надо так много
успеть -
они же не вечны
|
|