как преступника тянет на место пре
красну девицу в терем на красный свет
пешехода к зебре дитя на свет
божий тянет меня к тебе
говори акварелью – мне нравятся...
1.
говори акварелью – мне нравятся полутона
и размытость отдельных фрагментов – когда-то любовью...
на хрусталике памяти – трещинка знаешь она
очень мило тебя искажает на фоне зимовья –
о еще бы! немного дефекта а столько тепла
излучает твой взгляд ненароком дровишки – с подтреском...
я тебя убивал в стародавних мучительных снах
я тебя забывал в каждом облаке облике жесте
я каленым железом тебя выжигал из листа
и на площади жег с колдунами и ересью вместе...
вот такой вот пейзаж... такова подоплека холста...
говори акварелью – мне нравятся губы с подтекстом!
2.
родная
в дымке розовой
над озером
возможны паруса
и даже – алые
(даль – тоник в юном плаваньи
а в этом – боль мой парусник
но ветер – стих
и парус – сник
я не пристану к гавани...)
ты жди меня
зови меня
гавайскими гитарами
пусть провода тебе звенят
о том что чувствам – нет преград!
(прощай
мы были парою...)
ты – молодость
твой мол на ось
земли нанизан
значит – врозь
отныне я с магнитными
потоками в твоей душе
и губ –
губительна уже
береговая линия
суденышку
чей хрип и храп
и крен и капитана сап
на суше – вычурны и пошлы!
прощай
я выучил устав
всех расставаний –
Беринг прав!
вернуться – невозможно!
охота на бабочек
сачок ты ботаник прошляпил такую под самым!
и что там красоты иных на клею да на спицах
она пролете пронесла прогремела такими глазами
живыми глазами - не крылья - хлопушки в ресницах
закрой свою сумку повесь на забор свою сетку
разбей свою банку усохни сядь на кол и тресни
ты лабух ботаник и ладно бы кепочка в клетку
так клетка под кепкой а в клетке – причинное место
поехали вместе поехали что ли на эту
венеру ли? что там у них за семью небесами?
я тоже ботаник и тоже хочу на планету
где бабочки – сами...
я точно знаю: время...
я точно знаю: время – не течет
ни под какой ни под лежачий камень
оно как чай заваренный в стакане
густеет наливается и ждет...
бывает...
бывает день набух как черный лист
и утонул – да будет он неладен!
бывает чист как будто свыше даден
поверхностен как молодой брассист
на глади...
ах
как уютно знать что ты – профан
в том сорте чая что тебе заварен
и добавлять заветных тридцать грамм
в любую гадость божьих чаеварен!
хмелеть...
хмелеть от грога легкого тянуть
тянуть по капле как состав по рельсам
и знать что вот – допрешь когда-нибудь...
да черт с ним с чаем! главное – согреться!
как трудно быть гурманом и томить
себя каким-то нудным ожиданьем
что вот-сейчас-наверно-может-быть
он настоится – поздно или рано...
но – нет
и счастья – нет! и не подписан счет –
то слишком ярок чай то вкус – насмарку...
я точно знаю: время – не течет
оно меняет пьющих...
и заварку
***
что: сухость в горле? это от листвы
шуршащей по асфальту... каменеют
на ветках железы... парк накурил травы
и слег на грунт – за ним не заржавеет
осеннею покрыться кожурой
уснуть треской прикинуться пустыней...
преображенье почвы под стопой –
не волшебство но что-то вроде... ныне
скорей всего – введение в исток
в исход с земли на небо... позже будет
зеркальным блюдом отражать восток
неджинов покидающих сосуды...
и маленькие глупые жучки
(среди которых правда есть поэты)
про это сложат странные стихи
и некрологи в утренних газетах
четыре письма к й.
1.
я не люблю эпистолярный жанр
его витиеватые мотивы
письмо должно быть жутко торопливым
прямолинейным как бильярдный шар
как молоко бежавшее дышать
а не томиться жижицей бессрочно
отточено копье карандаша -
люблю тебя! и точка точка точка
2.
порывы фламенко вращают пластинку
иглою фламинго застыл на дорожке
игрою цветов промелькнула косынка
из дома напротив и грустно немножко
парение грифа в порхающих пальцах
полуденных молний гадаются четко
капроновых ног шестиструнные танцы
да солнечный заяц щекочет решетку
и как на грустинку нанизаны мысли
сардинка на вилку костяшка на счеты
я жизни своей нанизал половинку
на ритм ожиданий чего-то...
еще ты
мне что-то хотел подсказать де Лусиа?
ну режь говори я нисколько не против –
я знаю что слишком влюблен для России
для ситца косынки из дома напротив
разрывы фламенко угробят пластинку
на пыль разнесут на тишайшие крошки...
я знаю что слишком чужой для рябинки
глухой для гармошки...
3.
тут у меня каменный
узок узор оград...
тут и живу - тамовый
западный шелкопряд
шьется ль деталь шороха
варится ль сталь в нить
тут у меня - плохо мне
узко мне тут жить...
дышишь со сна ль соснами
или назло - в зной -
в этой стране плоско мне
вот и узор - злой...
вот и пряду тутовой
русской души пядь...
алес зэр гут. мутно мне -
узок узор, ... .
4.
сегодня ветер выбивал окно - не выбил
а мне с утра хотелось выпить но - не выпил
не то что б вовремя сдержался просто - сдрейфил
что губ чувствительный металл - сорвется с петель
и понесется через лес – эх дров накосит
на все четыреста парсек - нарубит просек
набьет посуд нарежет дыр - черней чем вакуум
под скрежет безобразных рифм - упрется в мякоть
твоих вселенских земляник (они мне снились!)
но ты... ты скажешь: "Вот, старик, и Вы - влюбились?
Я Вас молю, не надо так. Вы просто - выпил..."
сегодня ветер рвался так - в окно... не выбил
это все ля-рошель дорогая моя
это все ля-рошель дорогая моя это все ля-рошель
нам не надо спешить дорогая моя нам нельзя торопиться
это все алягер дорогая моя это все ж алягер
а на ком алягер есть всегда отпечаток убийства!
это все до зари дорогая моя до кровавой зари
и еще оттого что немного патронов в мушкетах
это все за любовь дорогая моя это все от любви
и еще оттого что жестокие нынче поэты
это все от тоски дорогая моя от железной тоски
и еще оттого что ножи незаметно длиннеют
доживи до утра дорогая моя достони дотерпи
эту жуткую ночь бесподобного! варфоломея...
а я шагну в ноябрь...
а я шагну в ноябрь рыжим болтуном
а я перенесу в него трынделки
и будут будто в дымке за окном
сиять березы дымковской поделкой
а ты решишь что камень глазурит
открыл какой-то нобель неизвестный
и точит из него и мастерит
весь этот мир в твоем проеме тесном
ты выглянешь и выскользнешь из сна
(негоже маргаритам жить в прихожих)
а я шагну тебе навстречу – на!
на мастера нисколько не похожий...
***
в эту осень тяжело дышалось
медленно болезненно спалось
и казалось жить осталось – малость
много меньше той что довелось
и казалось окнам открываться –
незачем и переставить стул –
незачем и слуху напрягаться
и зрачком буравить темноту –
незачем...
когда бы ни примета –
предрассветный цокот каблучков
девушки божественной как лето
еле различимой без очков...
она
пусть она будет моей маленькой тайной
я ее спрячу в ямочках – стану улыбчив
как африканец слившийся с тьмой тараканьей
или та женщина что очевидное в лифчик
сунула – ходит теперь сутулая
не по размеру видать тайна-то спелая
вот и улыбка моя - аж сводит скулы
вот и у негра она что ворона белая
но пусть она будет моим маленьким неудом
тем неудобством которым снабжают сирого
неурожаем в нигерии и недодоем – где уж там!
тела той женщины – эх донельзя красивого!
пусть она будет тайной в глазах эпистолой
пусть она будет тайной – вся эта жизнь моя
просто (очень просто)
до свидания птица кoлибри
крибле крабле естественно бумс!
от меня уплывают карибы
и срывается в небо эльбрус
скарб волшебника: скатерть да шапка
сапоги да четыре стены...
до свидания рыбка и рябка
наши сказки уже сочтены
до свидания пик альтруистов
до свидания жизнь - ананас
судным днем дожидается пристав
крибле крабле естественно нас
смерть волшебника проще простого
загадал - и исчез в облаках
но сначала - волшебное слово
и ресницами взмах только взмах
сказание о хрустальном башмачке
катилось лето медленно-медленно
шершавой тыквой - большой каретною
дежурный кучер с крысиной шеей
был плоть от плоти - улыбка феи
на диво странный набор подарочный
тебе придумал практичный сказочник -
когда под утро пробьют прощальную
уйдешь обута - шнурки хрустальные!
след не успеет остыть прелестницы -
лакей до блеска очистит лестницу
принц облюбует твою ровесницу
у феи много таких же крестниц
но ты не знаешь об этом девочка
здесь столько пыли что в тыкве семечек
ах осторожно помнется платьице!
а кучер щерится а лето катится…
неправильный сонет
такой вот синтаксис - лишь цифры да тире
из апельсина выудили мякоть
душе просторно в новой кожуре
а прежнюю - оплакивать
такая лексика - сто слов а звук один
как будто взяли армию мужчин
одели в черное и бросили на бруствер
лежать до хруста
такая орфоэпия - держать
любой удар пока не разрешат
закрыть лицо руками - друг и ворог
в одной обойме как творог и творог
такой язык - такая благодать
а некому и нечего сказать
скрипка и немного жестко
гамлет зараза покинь авансцену сынок
дай дирижеру сойти в оркестровую яму
вечером фауст но альт как всегда занемог
это ль не драма?
гамлет опомнись есть время спуститься в буфет
быть или нет представлению – что за вопросы
вечером фауст но альта по-прежнему нет
это ль не проза?
гамлет изыди как бес или пробуй смычок
как чесноком натереть канифолевым ядом
быть или нет представлению? третий звонок
публика рада
гамлет играет на ощупь и ощупь верна
херр дирижер без труда доведет партитуру
фаустпатроном подорвана и сожжена
публика дура...
гамлет ты хамлет омлет ты и прочий памфлет
завтра учи барабан завтра жанна да жарко
будет поскольку ударника в оперном нет
сдох от инфаркта
из остаточных явлений
1.
ах ты господи
да что ж я у тебя-то в горсти
да еще в горести!
дело ж не в пути
да не в гордости
а в том что крест нести
нет возможности!
отпусти
грехи не орехи – химера грех
разве ж грехом насытишьси?
если прощенья хватает на всех
что ж мы как мыси-то в колесе
горемыкаемси?
а еще – спаси
не паси – спаси
вне горсти спаси!
ибо нехристи
и на небеси –
тоже лю
ди...
2.
ой-ты гой-ты-гей-ты-гай-ты дай
ой илья-ты-ль я-ли он-ли все-ли вместе-ли
ой помять-на-память лапу-логос-лай
не-видал-подобных рода-песьего!
на-спине-шерсть ой да-на-спине-по-шесть
на-шестом-седьмой да-спиногрызы-все
вырастить-итить с-учить с-кормить с-огреть
ой да-в-леди в-ляди в-люди ой-да-вывести!
ой-ты-бой-ты-бай-ты-бул-ты-бил-ты-бог
ой-ты гой-ты гей-ты гай-ты добрый молодец
ой отрой-открой-отдай ключ-в-рай-в-барак-в-чертог
можно я погреюсь? очень холодно
начертательная география
1.
любовь моя – не пишутся стихи
хотя их автор жив и даже слишком
безрадостно живет листает книжки
о вечности и много водки пьет
любовь моя уже который год
он замечает что пустеют строки
как гнезда – видно выдохлись сороки
и некому подбросить новый ход
судьбы ему в ладонь
а смерть – не в счет
любовь моя наверно не живет
нигде теперь – ни здесь ни в аргентинах
ни на луне и оттого вдвойне
тоскливо автору –
как лодкам на картине
Моне
2.
я прежде никогда не замечал
дурного настроения у чаек
но ты молчишь и оттого причал
такое раздраженье излучает
что птицы не выдерживают штиль
и с головой бросаются как в омут
в тотальное предчувствие беды
и роют дно – им как и мне знакомы
зловещие повадки тишины
ее вампирья сущность – подойти
подкрасться с тыла будто все в порядке
и незаметно губы поднести
с секретным зубом...
так стручок на грядке
аж за версту услышит червячка
и сердце разорвется – горсть горошин...
я прежде никогда не замечал
как тянет соки из растений осень
как тянет птиц – на грунт меня – ко сну
глухую красноперку – на блесну...
3.
когда на «ау!» я уже ничего не отвечу
(не вечен боец и у каждого свой аустерлиц)
не стоит окно закрывать – утро выступит певчим
а между сраженьями принято пестовать птиц
сокроется в облаке образ скворчонка в скворешне
и чувства нащупают щастье в среде облаков
и частью тебя станет вечность и наимудрейший
прильнет неразумным причастием к слову любовь
стыкуются дни между ними зазор незаметен
и прочен забор за которым ничто не узреть
и вот выползает на свет отрицание смерти
вполне обязательной рифмой к понятию смерть
4.
ладно бессонница… на! получи и пропей!
я же пошел собираться туда где среди океана
ждет меня женщина племени белых ночей
крутит табак на подсушенной шкурке банана
там мое солнце еще ни фига не взошло
там еще фиников тьма а на старость покатит
грошик в кармане – да есть еще два за душой
есть еще порох
и видимо этого – хватит!
5.
грустно конечно но время откланяться
песни допеты хотя не услышаны –
что из того? понедельник на пятницу
выпал: все кончено сдали не выжили...
что из того я оставил? бессмыслицу –
море любви окруженное островом
необитаемой буки и ижицы –
некому жить на нем холодно плоско там...
вещь виновата сама (так по Шкловскому?)
если она нелюбима... состариться
мне не дано – ухожу по-матроски
в лету как в лето... и незачем париться
неправильный сонет
Владасу Таблеру
все в мире лирика друг мой все в мире – лирика
он держит шар над головой – попробуй вырви-ка
он дышит грустью голубой и блюзоват его герой
и черт не брат и бог не свят а собутыльники
все в мире лирика мой друг все в мире истово
но гармоничен и округл браслет монистовый
в запястьях девушек звенит дырявых денежек зенит
а он любуется руками пианистки
все в мире лирика труха все кроме музыки
и трещин в дебрях потолка и музы юзерпик
давно скопирован в металл винчестера – калибром мал
но девять килобайт ему – в союзники
все в мире лирика и смерть
и больно знать и сладко петь
|
|