Смотрю я внутрь себя: где «я», а где не «я».
Не я ли пропускаю мимо слуха мольбу о помощи,
и прохожу, не видя слез, убогости, стенаний.
Не я ли думаю о том, что мне самой
так мало в жизни выпало хорошего,
что поделиться им я просто не могу.
Не я ль, сижу и равнодушно созерцаю в новостях
насилие, убийство, горе и молчу,
душа спокойна – не со мной.
Не я ль, не подхожу к упавшему на улице:
он пьян, а , если и не пьян, то чем я помогу -
пусть постараются другие.
Не мой ли взор уходит в сторону, чтобы не видеть
мученья пса в кругу оболтусов, сосущих пиво
и, забавы ради, пинающих пушистый «мяч».
Не я ль, с толпою вместе,
не пропущу согбенного годами старика
к желанной двери кабинета.
Не я ль смотрю в трамвайное окно и удивляюсь,
что некому почтенье оказать
несущей жизнь молоденькой девчонке,
опершейся на бессердечное плечо.
Не я ль, отряхивая свое родимое, родное чадо,
скрививши рожу, с отвращеньем
гоню подальше от него такого же,
но грязного несчастного ребенка.
Не я ль, коплю и множу, изощряюсь, лгу,
произношу красивые слова, заранее уж зная,
что все обман во благо мне.
Во благо мне?
Душа бунтует, рвется вон из страшного
и замкнутого мира злого «эго»,
где нет друзей, а те, кто были - преданы давно.
Где мы с сестрой и братом
не поделили родителей наследства,
не чувствуя, не ведая, что главное
– родство души и сердца, данное навек.
Мое второе я , которое сидело,
приткнувшись к стенке, в закутке души,
забитое моралью «благостного эго»,
вдруг поднялось и молвило:
- Не я там былО, нет, не я.
Я – там, где нужно выслушать, помочь
себе в ущерб и благу своему.
Я там, где молча, просто так отдать последнее,
что есть, тому, кто не имеет малости такой.
Я там, где надо уступить, поднять,
простить, понять и поддержать.
Я там, где друга жизнь дороже, чем своя,
и где слеза ребенка, пусть чужого,
бесценней груды золота и серебра.
Я там, где надо жертвовать моим же благом
во имя блага ближнего.
Так, где же «я» и где не «я»?
В борьбе тяжелой, вечной,
постоянной, меняются ролями «я» и «я».
Одно – спасает жизнь мою, перечеркнув чужие,
второе – просто отдает ее другим.
Одно копит, другое жертвует,
а третье «я» – объединяет,
кладя поступки первых на весы судьи
бесстрастного и справедливого,
Того, Кто сможет точно мне сказать,
какое «я» определит судьбу мою,
какое «я» останется в веках, какое - сгинет!
|
|