Январь, тринадцатое... Двадцать первый век. И все, как обычно. Люди отмечают Старый-Новый год. Даже в самолете слышно со всех сторон, как пассажиры один за другим, по очереди поздравляют, проходящую по ряду, уже далеко не молоденькую стюардессу, и она отвечает им тем же:«С праздником вас! И вас так же!» Сразу вспоминается мой учитель биологии Виктор Владимирович, дай бог ему здоровья. Когда мы возвращались на занятия после праздников, после домашнего уюта и маминых пирогов, разумеется, не выучив урок, мы старались усластить педагога и елейными голосочками хором произносили, при входе в аудиторию: - «С праздничком Вас, Виктор Владимирович!» И в ответ слышали его раскатистое: - «И мать вашу так же!» После чего он спрашивал домашнее задание по всей строгости и беспощадно ставил двойки. Мне однажды он выставил двойки в каждой клеточке журнала до конца семестра, потом пришлось отвечать ему каждую тему, чтобы выйти на приличный семестровый балл.
С кем предстоит мне встретить этот Старый-Новый год? Я лечу туда, где меня, пожалуй, и не помнят. Хотя...помнить то, конечно, помнят, а вот, вспоминают ли?
И, если вспоминают... То кто? И как?
Кубань... Богатейший край с вишневыми и яблоневыми садами... Край, всегда пахнущий хлебом и черемухой. Судьба забросила меня в эти места, спустя двадцать пять лет. Здесь прошла моя юность, здесь я начинала взрослеть, здесь совершались мной первые поступки хорошие и не совсем... Здесь происходили первые творческие взлеты и падения.
Меня звали Олесей: и учителя, и сокурсники, и ухажеры. Признаюсь сейчас, что тогда, после прочитанного мною Куприна, я так сильно влюбилась в его героиню, что мне непременно захотелось назваться ее именем. Я пришла в новый коллектив и соврала, представившись по-новому. Согласитесь, сумасшедший поступок для всегда примерной девочки четырнадцати лет. Сумасшедший, но не совсем глупый. В группе нас собралось пять или шесть человек с одинаковым именем, чтобы не путаться, всем стали придумывать всяческие клички, иногда даже вздорные и пошловатые. Я же, назвавшись Олесей, избежала нежелательных прозвищ и, тем самым, оказалась в выигрыше. Разумеется, я была одна на всю станицу с таким необыкновенно красивым именем. Иногда, правда, мое лесное имя мне мешало жить, ведь оно было у всех на слуху и мне не оставалось возможности спрятаться. Учителя запоминали меня мгновенно и нагружали разного рода поручениями. Некоторые из них я выполняла добросовестно, некоторые – нет, а то и вовсе не выполняла, отсюда как следствие - неприятности.
Московский рейс в Ростов прилетает поздно вечером, и я не решилась в ночь выезжать в свою, некогда, очень родную и любимую станицу с великолепным, и совершенно непонятным названием Ленинградская. Прямо из аэропорта я поехала в гостиницу «Интурист», разумно решив переночевать там, а утром уж трогаться в путь. Вот вам и ответ на вопрос: с кем встречать Старый-Новый год? В одиночестве, сидя за столиком бара, в окружении таких же, как и я, гостей отеля. Я заказала джим-бим, потихоньку пила, слегка курила и вспоминала те далекие годы, уставившись в телевизор, подвешенный, где-то высоко, в углу. Вспоминала моих девчонок-сокурсниц, их любовные приключения и свои, конечно же. Многие наши девочки тогда вышли замуж и остались жить в станице. Лида и Виталька... интересно, где они сейчас? Красивая пара: он - высоченный и стройный брюнет с
серыми глазами, а она – голубоглазая рыжеватая блондинка, среднего роста, со спортивной фигурой и мальчишеской походкой.Нет сомнений в том, что они по сей день вместе. Иначе, просто быть не может. Эти люди созданы друг для друга, мы все это видели уже тогда, двадцать пять лет назад. Наверное, нарожали детей, укрепили родительское хозяйство и живут себе, припеваючи, в любви и согласии.
Интересно было бы узнать, где другие, как сложились их судьбы? Так текли мои мысли одна за другой, рисуя картины былой юности в моем сознании: глубокая ночь, коллективный поход за черешней в колхозный сад, затем дикое улепетывание от сторожа под сопровождение его выстрелов из берданки, белые футболки, пропитанные насквозь соком черешни и звонкий, оглушающий в ночи все другие звуки, ребячий смех. Смех, смех и смех....
***
Январь, четырнадцатое... Раннее утро. Виталий открыл глаза. Он проснулся, когда его жена уже копошилась на кухне, оттуда доносился вкусный дух свежеиспеченных блинов вперемешку с запахом гарелого масла. Он потер глаза, потянулся, едва не выбив ногой деревянную спинку кровати.
- Надо вставать! – сказал он себе. – Хорошо посидели вчера, пили мало, голова не болит. – Лида! – Поди, сюда! – закричал он. – Ты, знаешь, кого я сегодня во сне видал?
- Откуда б мне знать? – она вошла в комнату, держа в руке блюдце, на котором дымился горячий блинчик. – Кого?
- Ты не поверишь... Олеську... К чему бы это?
- К войне! - засмеялась Лида.
- Не-е-т! Нам с тобой воевать ни к чему, - Виталий потянулся, к вкуснопахнущей жене и схватил губами, дымящийся паром, блин. – Нам с тобой надо жить в мире и согласии, как в Писании сказано.
- Что верно, то верно! Ну, вставай уже! – Лида обхватила его крепкую шею, чмокнула в лоб.
За завтраком Виталий вновь вспомнил свой сон и подробно рассказал, как видел их подругу юности – девочку Олесю. С темными стрижеными волосами и в коротком джинсовом сарафане она стояла перед ним и, что-то пыталась сказать, правда, вот что, он так и не понял.
- Странная вещь – сон! Мне бабка говорила, что сны иногда сбываются, - Виталий хотел, было порассуждать на эту загадочную тему. Но Лида оборвала его: - Ага! Что ж ты вещего нашел в том, что тебе Олеська приснилась?
- Да, ничего! – сконфузился он. – Просто интересно, где она теперь?
- Беличка рассказывала, что виделась с ней лет десять тому назад в Питере, а потом и Олеся к ней в гости в Вентспилс приезжала.
- Здорово, - промычал Виталий, дожевывая последний свой утренний блин. – Вот бы и к на-а-м приехала.., - он отхлебнул теплого молока из большой белой чашки.
- Ну, ну! Чего ей тут делать? – Лида посмотрела на мужа с нескрываемой иронией.
- А, что она к Беличке по делам ездила? – заершился Виталий.
- К ней - не по делам, в Питер - по делам... А там рядом... Вот и заехала. Ладно, уж тебе, - после короткой паузы продолжила Лида. - Что ты завелся? Поговорить больше не о чем, что-ли?
Мой путь в Ленинградскую был нелегок: холодным рейсовым автобусом, со стылыми остановками через каждые полчаса. Я замерзла, и пейзаж за окном не вдохновлял: крытые снегом белые пустые поля, унылая пасмурная погода, ни одного солнечного лучика. Мысли побежали тоже мрачные: вдруг там и нет наших никого, уже давным-давно живут себе, где-нибудь в Ростове или Краснодаре, в шикарных городских квартирах с центральным отоплением.
Автобус поехал по улице Красная станицы Ленинградской. Сердце мое учащенно забилось, руки замерзли то ли от холода, то ли от волнения. О, Боже! Родная улица, кинотеатр «Октябрь»... Здесь, где-то поблизости, живут родители Наташи Белик, а она с Жоржем, пожалуй, так и осталась в Прибалтике. После стольких прожитых лет там, скорее всего, они не смогли бы сюда вернуться. Пусть и трудно сейчас на чужбине, они привыкли к той жизни, привыкли и их дети.
Вот и автостанция.... Господи! Сколько раз я приезжала сюда такими же рейсовыми автобусами, правда из города Ейска, после выходных? Как минимум, раз сто! Приехала в сто первый... Что дальше? Куда же мне теперь?
Я взяла такси и попросила отвезти меня в гостиницу с неизменным названием «Уют». То, что я увидела там, ни коим образом не вязалось с этим теплым словом. Меня поселили в захудалом номере, где стояла узкая убокая кровать, крытая пикейным покрывалом непонятного застиранного цвета. Еще такой же обшарпанный стол, на котором стоял граненый стакан и пепельница с проженными следами от окурков. Угрюмая и неприветливая администраторша сказала, что лучшего у них ничего нет, а «люкс» они держут в ожидании приезда краевого начальства и позволить мне там переночевать не могут.
Ну, что ж... Оставив вещи в этом жутком помещении, я поплелась в районный отдел милиции, поскольку приехала я в станицу, действительно, по делам, а не влекомая романтическими воспоминаниями о студенческой жизни. С людьми мне удается ладить почти всегда, даже если они одеты в милицейскую форму. И на сей раз было так же. Поскольку, я знакома с местными нравами, то предусмотрительно припрятала в моей дамской сумочке маленькую сувенирную бутылочку греческой водки «Узо», вовсе не для компроментирования блюстителей порядка, а в знак искренней благодарности за оказанную мне помощь. Не зная о содержимом моей сумочки, эти милые ребята в кротчайшие сроки выдали мне необходимый документ. А уж потом, установив мою личность, они помогли мне взять точные адреса и телефоны моих друзей. Ну, как тут не отблагодарить? Спасибо вам, мальчики. Иногда вы бываете настолько хороши, что все опубликованные ужасы про ваши деяния кажутся нелепыми. Но факты - упрямая вещь. Впрочем, я сейчас не об этом.
Держа в руке список с адресами и номерами телефонов, я направилась в кинотеатр моей юности с громким названием «Горн», реальная возможность позвонить была только оттуда. За небольшую плату дежурные бабульки позволили мне воспользоваться служебным телефоном. Вполне понятно, что первые, кому я позвонила, были Лида и Виталий. Трубку взяла Лида:
- Алло!
- Здравствуйте, Лидия Борисовна! Нас с тобой по имени и отчеству зовут с шестнадцати лет.
После секундной паузы, она произнесла почти шепотом: - Только не говори мне, как тебя зовут... Я знаю. Откуда ты?
- Да, я тут рядом...
- Ты в станице?
- Угу... Я из кинотеатра «Горн» звоню, мне бабушки разрешили.
- Виталь! – Лида громко позвала мужа, видимо он был на другой половине дома в этот момент. – Иди сюда! И через секунду она хитро его спросила: - Ты не хотел бы поговорить с некой милой девушкой? Кто тебе сегодня снился?
- Олеська!? Лида, ты шутишь?
- Нисколечко.
- Так, что... сон в руку?
Я слышала недоуменный и радостный голос Виталия и не могла понять их диалог. Не выдержав, я спросила:
- Алёб гараж! Что там у вас происходит?
- Олеся! – в трубку ворвался голос Виталия. – Где ты сейчас?
- Я остановилась в гостинице....
- Какая гостиница! – он не дал мне договорить. – Стой на месте, не двигайся! Мы сейчас приедим за тобой!
Прокричав все это, Виталий повесил трубку. И уже через пятнадцать минут я увидела, как по, плохо освещенной, заснеженной улице приближается ко мне спортивная мальчишеская фигура Лиды. А на дороге под фонарем стоит «Джип» белого цвета, распахнутый настеж.
- Ты совсем не изменилась!
- Ты тоже!
Мы обнимались, целовались, разглядывая друг-друга, смеялись, и слезы радости блестели на ресницах у нас обеих.
- Давай сюда свой чемодан! – Лида выхватила у меня из рук мою большую дорожную сумку на колесиках. – Ты всегда была у нас слабенькой, - она звонко смеялась и торопливо шла по глубокому снегу к дороге.- Как тебя наш Миша-Костя тогда назвал, помнишь? А я помню!Квёлая! - Это когда и не больная, и не здоровая. Он уже умер, царство ему небесное.Лида энергично тащила мою сумку.Я едва поспевала за ней. На встречу к нам из машины вышел громадных размеров мужчина, еще, довольно-таки, брюнет все с теми же серыми глазами.
- Виталька! – завизжала я. – Ты стал еще больше!
- А ты еще меньше! – он обхватил меня, потом Лиду. Мы долго стояли, обнявшись втроем, не веря происходящему.
Потом был их гостеприимный дом, знакомство с сыновьями.... и много-много разговоров о том, как мы жили все эти двадцать пять лет. А уж воспоминаний было и того больше. Мы проговорили до утра и не наговорились.
А вечером второго дня мы организовали вечер встречи со всеми нашими сороколетними девочками, живущими в станице. Собралось нас немного, только шестеро: две Лены, Лида, Оля, Ирина и я - Олеся. Да это и понятно, жизнь заставляет делать нас порой не то, что хочется, а то, что нужно и не тебе лично, а твоей семье. Конечно же, место встречи было изменить нельзя, мы выбрали зал ресторана «Дружба», где двадцать пять зим назад проходил наш выпускной бал. На сей раз мы не надевали бальных платьев, это ни к чему. Мы торопились повидаться, захватив с собой фотографии мужей, детей и даже уже внуков. Если бы мне довелось встретиться со своими однокурсницами, где-нибудь на улице, я обязательно бы их узнала. Как бы не меняли годы их тела, лица и прически, они по-прежнему имеют молодые, сияющие радостью, глаза и добрые улыбки. Мы встретились в тот вечер так, как будто и не расставались вовсе. Как будто нас совсем не разделяли эти долгие двадцать пять лет.
|
|