Как не любил он эти бугры, они были повсюду. Перебирая своими членами, он постоянно сталкивался с необъяснимым для него явлением: почему везде, куда хватало глаз, была довольно ровная поверхность, можно сказать идеально ровная, но вблизи... Он столкнулся с этим впервые, - с такой странной поверхностью. Все что он видел раньше, резко отличалось по своей геометрии от того, что он видел сейчас. Так вот, эта, с виду ровная поверхность, при перемещении по ней, выявляла множество изъянов: небольшие ямки и бугорки присутствовали повсюду. Странно, это было странно для него, но, тем не менее, это не помешало ему обосноваться в первом же попавшемся убежище. Оно обнаружилось как раз там, где заканчивалась одна поверхность и начиналась другая, уходящая куда-то вверх. Убежище оказалось довольно уютным, и покидать его совсем не хотелось, но зов инстинкта заставлял его выбираться и расставлять сети. После чего он вновь прятался и ждал, упорно ждал, что вот сейчас, сейчас ему повезет, и в них, наконец, запутается что-нибудь съедобное. Но проходили дни, а они по-прежнему оставались пустыми, тогда он выходил из своего жилища: просто так, прогуляться, а заодно и проверить целостность сетей. В последнее время он проделывал это с завидным постоянством, возможно из страха упустить добычу по причине их повреждения. Хотя, конечно же, за всем за этим стоял голод, уже слишком нестерпимый голод. Довольно долго удача обходила его, и даже целостность сетей вызывала неприятные чувства, так как говорила вообще об отсутствии какой либо живности, а так, хотя бы была надежда, что она все же есть, просто в этот раз вырвалась.
Шло время, еды все не было, он, даже стал чувствовать как худеет, - все больше и больше, положение становилось катастрофическим. В какой-то момент он увидел нечто, невообразимо большое, оно двигалось и отбрасывало все застилающую тень. По каким то, одному ему понятным вибрациям, он почувствовал опасность и поспешил скрыться в своем убежище. Тень продолжала двигаться, вот она замерла, и он услышал ужасный скрежет, что-то огромное возилось сразу перед его пещерой. Дрожа, он забился в самое дальнее от входа место. Через мгновенье шум исчез, тень, похоже, тоже, так как свет падал прямо перед входом. Осторожно он стал продвигаться к выходу, он понимал, что это может быть ловушка, и что это «огромное», всего лишь, замерло и спряталось. «Оно хочет усыпить мою бдительность» – думал он, но в то же время его распирало любопытство. С одной стороны страх, с другой любопытство, последнее взяло верх, и теперь, подобно мазохисту, он высовывался из своего укрытия, опасливо озираясь по сторонам. Нечто «огромное» исчезло, а вместе с ним и все его сети, не осталось ничего от его трудов, и все, совершенно все, было снесено. Теперь он не мог даже надеяться на добычу, ибо и поймать ее не представлялось возможным. Что же теперь? Что делать теперь, когда он едва держится? Возводить новую ловушку в этом необитаемом месте, причем нет никакой гарантии, что она не будет тут же разрушена этим «огромным». Или же собрать остаток сил и начать мигрировать в любом направлении пока хватит энергии и пока не встретится хоть что-нибудь похожее на еду. Не долго думая и не желая искушать судьбу, имеется ввиду боязнь огромного существа, он побрел в первую же, выбранную им, сторону.
Опять бугры, и ничего кроме бугров на идеально ровной поверхности. «Когда же это закончится, когда сменится этот ландшафт», – что-то ему подсказывало, что со сменой этой местности исчезнут и проблемы с едой, а также, возможно, и с огромным существом. Поэтому он брел и брел, на почти обессиленных членах, пока не уперся в такую же стену. Пришлось сменить направление, так как буравить камень он пока не научился. Со сменой направления, к сожалению, ничего не изменилось, и столь приевшаяся поверхность, продолжалась. «Как же скучен этот мир, и как меня сюда угораздило. Неужели мне суждено умереть с голоду среди этой пустыни», - рассуждал он, вглядываясь как можно дальше, вперед. По изменившемуся центру тяжести он понял, что может упасть, если не будет сильнее цепляться за эти бугорки, коих к счастью было в изобилие. Он продолжал карабкаться несмотря ни на что, силы все более покидали его, но выхода не было, остановится здесь означало смерть от голода, поэтому, или он умрет от изнеможения и истощения в пути, либо от голода на месте. И если первое давало хоть какую-то надежду, то второе означало просто смерть.
«Ведь должен же быть какой-то выход, ведь не может же этот кошмар длиться вечно, как же я попал в этот «параллельный» мир. И если попал как-то, то должен же быть где-то этот вход?». Чем больше он задумывался, тем больше его охватывало отчаянье. Он понимал, что спасти его может совершенная случайность, возможно, он все-таки найдет выход, если будет все время идти и идти, но она, эта случайность становилась столь мало вероятной, что, скорее всего, превращалась просто в невозможность.
Все что он помнил из прошлого, это, как заснул среди прелестной зеленой травы, дул приятный ветерок, правда, временами он становился настолько сильным, что чуть не срывал с места, но его тело было хорошо закреплено и порывы ветра не смущали. Потом было пробуждение и этот ландшафт. Как же он попал сюда? Неужели так крепко спал что не почувствовал как его приподнял и понес ветер? Как бы там ни было, но сейчас ему ничего не оставалось, как идти и идти. Возможно скоро он рухнет обессилев, но у него не было выбора. С такими мыслями он продолжал движение, как вдруг, опять что-то невообразимо большое возникло сбоку и двигалось, отбрасывая огромную тень. Вот эта тень накрыла его, и в какой-то момент он почувствовал что обречен, но через мгновенье она исчезла, и он увидел, как это «огромное» удаляется в другую сторону. «Пронесло, должно быть не заметил» – он чувствовал вражду этого великана. Чем была вызвана эта вражда, для него оставалось загадкой. Немного посидев не шевелясь, он продолжил свой утомительный и почти бессмысленный путь.
«Я даже стал смелее. Должно быть это от безысходности». – Раньше он бы застыл от ужаса и продолжал сидеть еще очень долго, теперь же ему было почти все равно, так как, где-то он понимал, что эта огромная тень могла лишь ускорить его исход. Он уже не обращал внимания на эти бугры, они перестали его волновать. Единственно что ему хотелось, это есть, и все что им двигало сейчас, был голод, нестерпимый голод. Впереди показалась очередная стена, она уходила в сторону, перпендикулярно той, по которой он двигался. «Это уже было. Может я хожу по кругу».
И вот, как раз на изгибе он увидел чьи-то сети, и в них, «о чудо!» – он заметил нечто съедобное, это было одно из многочисленных летающих существ.
Не в силах совладать с собой он бросился к еде и вцепился зубами в массивную тушку. От него не ускользнул тот факт, что тушка была уже не первой свежести, и кто-то, должно быть хозяин сетей, уже переварил значительную ее часть. Он принялся за трапезу, абсолютно забыв о безопасности, и, как выяснилось, совершенно напрасно. Боковым зрением он заметил своего собрата, который возник в одной из пещер, коих тут было множество. В один миг хозяин сетей настиг непрошеного гостя, и, не давая тому опомнится, бросился на него, выставив вперед свои острые «клыки».
Он был огромен и полон сил, чего, конечно же, нельзя было сказать о непрошеном госте. Его массивное тело придавило «воришку», и, еще момент, и его челюсти сомкнуться на горле. Но тень, огромная тень легла на них, подобно покрывалу, в этот раз она была столь же зловеща, сколь и спасительна, ибо хозяин-монстр бросил несчастного и поспешил в свое укрытие. «Скиталец» же, не мешкая, бросился наутек: тень исчезла, но злой собрат оставался, поэтому через мгновенье он был уже далеко от этого места. Он бежал и бежал, пока совсем не обессилел. Тогда, он, можно сказать, свалился с ног. Здесь его вряд ли достанет его зловещий собрат. И все-таки он успел немного поесть, это давало надежду на продление своего существования. Пролежав какое-то время, он вернулся в действительность: вокруг все та же поверхность, все те же ямки и бугорки, и он один посреди всего этого. На сколько хватит того что он успел переварить? Хорошенько подумав и сопоставив, он понял, что совсем не на долго, ибо чувство голода отнюдь не уменьшилось. Что же теперь? Опять движение, бесконечное движение, но он уже видел еду, он уже знал где она, и это сейчас ассоциировалось с жизнью, там где есть еда – жизнь, в бескрайнем путешествии – смерть. Но и там, где есть еда, жизнь разделила пополам со смертью свои возможности, даже не пополам, а процентов на девяносто в пользу смерти. Но все же оставались десять процентов надежды, а какая надежда в движении неизвестно куда, можно сказать, даже наверняка, что никакой. Так рассуждал он, отдыхая.
Помаявшись какое-то время, он решил покончить со всем не откладывая, - умереть или выжить. Итак, он решил вернуться к еде и опасности, вернуться туда, где он окончательно разрешит дилемму: быть или не быть. Да, он возвращается к своему огромному и злому собрату, но делает это, находясь в здравом рассудке и полностью отдавая себе отчет. Способствовала этому опять же безысходность, полная безысходность. Он решил дождаться темноты, и тогда, очень осторожно он подкрадется к сетям и постарается высвободить добычу. И если это ему удастся, то немедленно ретироваться вместе с ней куда подальше.
Довольно скоро начало темнеть, и скиталец не спеша поплелся в обратную сторону, туда, где по его разумению находился его ужасный собрат, хотя, понять его конечно можно: кому понравится, когда воруют его еду, да еще, если в ней, этой еде, сошлось понятие жизни и смерти.
Он вновь теребил своими членами, и, надо полагать, по тому же самому месту, что и некоторое время назад. Он уже долго шел и должно быть покрыл довольно большое расстояние, а впереди, по-прежнему пустыня и никаких пещер. «Может я сбился, взял немного не туда?» - с этими мыслями он остановился и стал осматриваться по сторонам. «Ничего вокруг, наверняка сбился». Он решил сменить направление и двинуться перпендикулярно прежнему. Вновь движение и все время один и тот же ландшафт. Переваренная пища хоть и предала сил, но ее было слишком мало, чтобы поддержать его на длительный период. По дрожащим членам он почувствовал, что период этот заканчивается. Осложнения вызывались еще и необходимостью в постоянном цеплянии за почти вертикальную поверхность. Мало того, он опять уперся в очередную стену, которая еще больше усугубляла это состояние. Но делать было нечего, и он, цепляясь изо всех сил, продолжил свой путь, рискуя полететь неизвестно куда. Но теперь его это даже устраивало: если он окончательно выбьется из сил, то следующий шаг будет в неведомое. Быть может это неведомое и будет его спасением. Но зачем ждать, рискуя сорваться, если можно, предварительно закрепившись, начать спуск сейчас же. Неоспоримость последнего и способствовала немедленному исполнению этого решения. Через короткий промежуток времени он уже спускался на своей сетевой нити, и, с интересом всматривался вниз.
«О нет, только не это» – воскликнул он про себя, видя как на него надвигается нечто огромное. Оно двигалось как раз там, куда он спускался, поэтому он немедленно пополз вверх, туда, где он не так досягаем. «Огромное» прошло как раз под его членами, значит, он успел подняться, тем самым, увернувшись от столкновения. «Опять пронесло», - подумал он, глядя вслед удаляющемуся монстру. «Монстр» задержался у какой-то стены, и вот, на удивление голодного скитальца, стена исчезла. В образовавшийся проем, вслед, растворившемуся в нем огромному существу, подул страшный ветер. Подхваченный потоком воздуха, он с оборванной нитью полетел вслед за монстром. И…, о чудо! Свершилось! Опять деревья, опять трава! Скиталец вновь попал в привычный для него мир. Он зацепился за дерево и огляделся. Да, он спасен, везде летали эти вкусные твари. Не долго думая, он стал расставлять сети.
|
|