Литературный портал "Что хочет автор" на www.litkonkurs.ru, e-mail: izdat@rzn.ru Проект: Литературный конкурс "Вся королевская рать". Этап 1

Автор: Игорь СтепановНоминация: Юмор и ирония

БОМЖ ЗУБАТИК ВУЛЬГАРИС

      Зубы болят даже у беззубых. Такой это, понимаешь, подлый
    ингредиент в организме, что от него чаще всего на стенку ле-
    зешь. У меня, когда "клык мудрости" (а, может, "глупости"?)
    заныл, я сидел, выгнанный женой на балкон под дождь, курил
    одну за другой сигареты и думал: "Вот отор-вало бы мне луч-
    ше ногу! Любую - хоть правую, хоть левую. Лежал бы себе в
    реанимации и улыбался от счастья! "Человек - существо от со-
    вершенства далекое, всем известно. Прекрасно ведь понимает,
    что курить вредно - это даже на Мальборо написано, а - курит!
    Знает, что употреблять алкоголь в больших количествах чревато
    утренней мигренью и полной амнезией: "Ой! Чё ж я вчера-то на-
    творил?" - и все равно употребляет. Разную дрянь выдумал се-
    бе на голову, губит все части тела, какие только возможно, и хо-
    дит довольный. Пока не тряхнут его за шкирку серьезные пос-
    ледствия.
    Но пить-курить можно и бросить, а вот с зубами полная непонят-
    ность. Если вы купили щетку с вращающейся боеголовкой, пас-
    ту с пеной как из огнетушителя, то все равно от стоматолога не
    застрахованы. По принципу паука и мухи. Какая бы муха умная
    и осторожная ни была, раз у нее крылья есть и она летает - один
    черт в паутину попадет! Я одну девоньку знавал, которая пошла
    учиться на стоматологический в Мед, потому что дико боялась в
    жизни двух вещей: покойников и зубных врачей. Считает - раз
    сама стоматолог, то здорово замаскировалась!
    "А как же трупы в анатомичке?" - интересуюсь по поводу перво-
    го пункта.
    "А-а! - машет облегченно рукой, - И не вижу! Нам на факультет
    только головы от них присылают!".
    Да, с отдельно взятой головой легче справиться, чем с цельным
    телом. Потому, наверное, из всего врачебного племени глазники
    да зубники самые уравновешенные, не нервные люди. Тех, кто
    по психиатрии пошел, это утверждение не касается. Я в утрен-
    ней очереди за пивом рассказ очевидца слышал - если долго
    со психами общаться, сам начинаешь чертиков ловить.
    А в зубодеры скорей всего набирают, как в спецназ - по здоровью.
    Я их сколько за проклятую несчастную жизнь ни встречал - ну,
    чисто лоси!
    Недавно, с дуру наслушавшись рекламы, решил сделать профи-
    лактику кариеса. Как затмение нашло! И в этом затмении попер-
    ся в районную поликлинику. Опытным-то с моей профилактикой
    возиться недосуг было, они умирающих от зубной боли спаса-
    ли. Вот и отдали меня на растерзание милой студентке-практи-
    кантке, которая обращалась с бедной моей голо-вой, как с выше-
    упомянутым отдельно взятым предметом. Не посоветовавшись
    с мозгами, что пока шевелились в этом предмете, разбабахала
    своим отбойником весь мой кариес, аж до нерва. А нерв очнул-
    ся и прореагировал. Да так, что я понял - почему у нас вивисек-
    ция запрещена.
    - Ничего, больной! - успокаивает меня эта, едрит ее в корягу,
    отличница-старшекурс­ница,­ - Мы нерв всего за сутки угробим
    мышьячком и поставим на зубик постоянную пломбу. А пока
    походите с временной. Отвлекитесь от боли, посетите концерт,
    сегодня Баха в филармонии дают…
    …Как я до дома на троллейбусе дополз, помню слабо, стакан
    водяры засадил - не помогает. Как жена иголкой пломбу под-
    цепила и мышьяк из дупла выковыривала - все в тумане. Баш-
    ка на плечах подпрыгивает и думать не желает. Потом включил-
    ся рефлекс самозащиты, часа в три ночи. Поймал тачку и поехал
    в ночную зубодерню.
    …А дальше речь уже не обо мне (со мной-то все боле-менее бла-
    гополучно решилось: зуб мне выломали, семнадцатый по счету,
    и всех делов! Подумаешь, у меня еще их до фига осталось!). А
    речь пойдет о другом клиенте.
    Сижу на лавке, анестезию мне хирург уже поставил. И расплы-
    ваюсь в улыбке: боль отступает, мир из черно-белого кино плав-
    но превращается в цветное.
    Заходит мужчина с довоенным велосипедом в поводу. Шины
    деревянные по кафелю стучат, в прикрученной на руль авоське
    стеклотара брякает, а правая сторона хари у мужика отвисла и
    шлепает по плечу.
    - Фут, фто ли, жупы, р-р-ут? - осведомляется.
    - Фут! - отвечаю.
    Мужик читает табличку на двери в кабинет: "Удаление (платное).
    85 рублей".
    - А ефли денеф ни фыфа? - спрашивает.
    Я ему советую идти к участковому врачу, там - бесплатно.
    - Помф я! Беф фафафта, беф фофифа (бомж, без паспорта, без
    полиса).
    Я развожу руками.
    Мужик просит посторожить агрегат, напоминающий лисапед, и
    уходит в ночь. Через десять минут, как и обещал, возвращает-
    ся, крутя в мозолистой своей лапе блестящие ободранные ходи-
    ки.
    - Купиф? - говорит с надеждой.
    Смотрю на раритет: величиной с чайное блюдце, на стальной
    длинной цепи. Такой железякой можно смело от трех разбой-
    ников отбиться. На циферблате корявая надпись шариковой
    зеленой ручкой: "За верную службу! Генерал Деникин". Весе-
    лые часики, но покупать чего-то юмора не хватает.
    - Денеф ни фыфа, - отвечаю.
    Мужик горячо убеждает, что часы не ворованные, это ему коре-
    ша за углом одолжили.
    На шум выходит хирург из кабинета. Лицо ласковое, как у мах
    новского гебиста Левы Задова, и такой же здоровый, плечами
    косяки задевает.
    - Натурой не беру! - пресекает вопрос бомжа и, обращаясь ко
    мне:
    - Вот подумайте, что у меня здесь - ломбард? Я что потом, ча-
    сы и велосипеды пойду в аптеку на новокаин менять?
    - Тофтор! - плачет мужик, - не тофоти то грефа! У феня так морта
    фолит, я шелофека жа фошемьтефят фять руфлеф упить мофу!
    Дальше были: плач, угрозы; потом мне вырвали из заморожен-
    ной челюсти зуб; потом снова в коридоре угрозы и плач…
    Кончилось тем, что зубастый бомж все-таки избавился от зуба,
    клятвенно уверив врача, что деньги утром принесет. Велосипед
    в залог, а вернее, на хранение оставил, чтоб не мешал под виа-
    дуком с оглоблей стоять…И ушел бы сей природный феномен
    из моей памяти, как все мимолетное, эпизодическое, не встреть
    я его еще раз.
    Слушайте:
    Подался я в то время в теплые края, в Киев. Есть там на Голо-
    сеевской площади у готеля "Мир" одна сверхсекретная кофей-
    ня, что открывается чуть ли не в восемь утра. И цены божес-
    кие, но барменша вечно пасмурная, не проспавшаяся. Сижу
    утречком, в окошко гляжу, кофеек прихлебываю. Баба Ганя за
    стойкой стаканы трет со скрипом, по радио местному почему-то
    ковбойские кантри гоняют, не Хохляндия, а прямо Дикий Запад.
    Гангстеров в стетсонах и с кольтами не хватает. Только об этом
    подумал - врывается в дверь гангстер. Вид, конечно, не вестер-
    новский, скорее бичуганский: пиджак облупленный в клетку, на
    помочах штаны от упраздненной школьной формы, кеды со
    шнурками из медной проволоки. А к лапе привязаны те самые
    ходики со штампом "За верную службу!" Но цепь другая, более
    мощная, от унитазного бачка. Он их, видать, так с самого Урала
    в руках и несет, потому как ни в какой карман такой аппарат не
    по-местится. "Купиф?" - вспоминается мне классическая фраза.
    Но мужик произносит другое.
    - Штакан шфоботный ефть? - говорит он бабе Гане.
    Тут я зубастого бомжа окончательно распознал, по оригиналь-
    нейшему диалекту, хотя харя у него опухла на этот момент со-
    вершенно в другую сторону.
    - Заказывайте что-нибудь, - глядя в даль, нудит баба Ганя.
    - Штакан шфоботный жакажыфаю! - режет правду-матку бомж.
    Баба Ганя, с лицом задумчивой слонихи, смотрит сквозь, а по-
    том предлагает сделку:
    - Вытащи мне десяток столов на улицу под тент, будет тебе ста-
    кан.
    - Инфалит я! - ноет бомж, - нисся много вешу поттымать, тай шта-
    кан, жлытня!
    - Тогда, значит, пустые стаканы не выдаем, - и уплывает безжа-
    лостная барменша в кухню, прихватив поднос с посудой.
    Я гляжу на мужика сочувственно, а колотит его с бодунища, как
    девственницу на ночном кладбище. Советую:
    - Ты хоть из горла хлебани, полегчает.
    - Видиф? - показывает мне бутылек огуречного лосьена, - Какой
    фр-рак нар-рота такие уфкие гор-рлыфки вытумал?!
    Он затравленно обозревает пространство своими выпученно-зап-
    лывшими глазками, мимолетно зацепляется взглядом на спортив-
    ной шапочке, под которой прячется моя чашка кофе и… Вот тут-
    то и начинается вся трагикомедия, которую, если посмотреть - ни
    за что не забудешь.
    …На соседнем пластиковом столике торчит высокая салфетница,
    набитая туалетной бумагой. И бомж производит естественный
    жест - выбрасывает прочь ветошь и начинает выколачивать ку-
    лаком по донышку свой лосьен в халявную посуду. Операция
    занимает у него около полуминуты. Тихонечко, без стука, ста-
    вит порожний бутылек на стол. Глубоко выдыхая, обнимает пра-
    вой клешней салфетницу, а левую относит вверх, как завзятый
    фехтовальщик.
    На роже у него появляется загадочная улыбка послеполуден-
    ного фавна.Поверьте: никакими словами, ни на каком языке не-
    возможно передать, как у человека меняется лицо, когда он,
    пытаясь поднести отвоеванный у природы стакан ко рту, дер-
    гая его все сильнее, пытаясь раскачать, отвинтить, оторвать,
    в итоге понимает, что салфетница со столом - единое целое,
    дизайн такой.А бороться с ударом судьбы ему нужно оператив-
    но, иначе буфетчица вынырнет на подозрительные звуки и -
    хана. Сначала он пытается замочить и обсосать бумажную сал-
    фетку, но коэффициент полезного действия выходит минималь-
    ный; вычерпывать чайной ложкой жидкость из стакана? - ну
    попробуйте, если ложечка пластмассовая и согнуть ее под долж-
    ным углом невозможно.
    И это нетрезвое ископаемое, этот малограмотный ахреноптерикс
    находит единственно верное, гениальное по простоте решение:
    раскорячив ноги по-тяжелоатлетски, а потрескавшиеся от жажды
    губы уперев в край салфетницы, спешно, но плавно поднимает
    двумя руками стол и вливает в себя коктейль "Нафиг закусь".
    Часть лосьена, конечно, пропадает в его декольте. И у меня на-
    чинает резать глаза от накативших огуречно-потнистых волн. Что-
    бы перебить атмосферу, я закуриваю моршанскую "Приму", а это,
    кто не нюхал, напоминает жженую коровью лепешку, наструган-
    ную в портянку старого партизана.
    На посторонние запахи шариком-фигариком выкатывается баба
    Ганя.
    - У нас не курят! - для затравки наезжает на меня. Я испуганно
    пихаю с шипом чинарик в кофе.
    - А-а! - говорит вульгарному бомжу, - Уже вытаскивать начал?
    Я тебе в придачу еще пирожок с капустой дам!
    Мужик, грохоча, ставит стол на четыре конечности, но сам пока
    разогнуться не может. И, поскольку ротовая полость у него при-
    клеена к салфетнице, он произносит туда гулко и почти без ак-
    цента: "Не забудь, орясина, его гвоздями к тарелке приколо-
    тить!"…
    …А бутылек, кстати, не разбился.

Дата публикации:07.07.2003 11:08